Поступь Империи (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич Страница 21

— Жанна! Вина! — крикнул он, когда допил красную жидкость и с раздражением уставился на дно бокала.

Послышались шаги.

Другие.

Это была не Жанна.

Мужчина резко обернулся, пытаясь схватить пистолет, но замер в нерешительности. Перед ним находилось несколько человек. На первый взгляд обычная одежда, неприметная. Только на головах какие-то вязаные чулки с прорезями для глаз и рта, а на руках тонкие кожаные перчатки. И что еще хуже — какое-то огнестрельное оружие. У всех. В этой полутьме плохо освещенного помещения было толком не разглядеть. Да и не требовалось. Даже будь у них простые пистолеты — он погиб бы быстрее, чем схватил хотя бы один из своих «стволов».

— Что вам нужно?

Молчание.

— Кто вы такие?

— Ты знаешь, — ответила, выступившая из тени Жанна, с какой-то странной усмешкой.

— Что? Я не понимаю! Это розыгрыш какой-то?

— Спасибо за список, — кивнула она на стол. — Мы боялись кого-то упустить.

— Жанна… — опешил мужчина.

— Ты сам себя выдал. И их всех тоже, — вежливо улыбнулась она. — У тебя есть последнее желание? Алексей Петрович просил нас быть вежливыми. По возможности.

Он нервно сглотнул.

— Я… вы… я хочу жить.

— Исключено.

— Я… я заплачу!

— Тебе не хватит денег, — улыбнулась молодая женщина.

— Я отработаю!

— Не интересует. Все?

— Нет! Нет! — воскликнул мужчина, ринулся к пистолету и тут же прозвучал выстрел. — А-а-а-а! — закричал он, баюкая простреленную кисть.

Жанна же молча сделала несколько непонятных жестов. И бойцы, ловко подхватив это человека, поволокли на кухню. Он пытался кричать, но пара коротких, жестких ударов куда-то в район живота заставило его заткнуться, лишь сдавленно постанывая.

Зашли.

Кухарки и поварята сидели в дальнем углу связанные, с кляпами во рту и повязками на глазах. Как, впрочем, и все слуги в доме.

Человека подтащили к ведру с помоями. Ловко перевернули и погрузили головой в эти отходы…

Когда тело перестало дергаться бойцы сделали контроль. И быстро удалились. Все. А с ними и Жанна. Бывшему сподвижнику Кольбера, организовавшего массу диверсий против России, наступил конец. А перед тем всем его подчиненным, вовлеченным в эти дела…

* * *

— Думаете уже все кончено? — тихо спросил Филипп, герцог Орлеанский с некой опаской поглядывая на страшные молнии за окном.

— Если и нет, то этой ночью, — произнес Дюбуа.

— Может быть, нам стоило вмешаться?

— И как вы себе это представляете? — грустно улыбнулся министр иностранных дел.

— Применили бы войска. Заманили бы их какой наживкой и взяли или перебили.

Дюбуа грустно вздохнул, а герцог сразу же добавил:

— Вы думаете, мы бы не справились?

— Войска занимают много места. Кроме того, они шумные. Их не скрыть. Так что будьте уверены, покушение бы просто отложили. На неделю. На месяц. На год. Неважно. Как показала ситуация русские умеют ждать, все тщательно готовить и действовать наверняка.

— Вы давно знали?

— Конечно, давно. И видит Бог, пытался. Но… мы просто ничего не успевали. Поначалу нам показалось, что они идут от подчиненных к их кураторам, пытками выбивая сведения. Мы попробовали обрезать цепочки, но это ничего не дало. Они словно бы знали до начала ликвидации всех участников.

— Значит… Шпионы?

— Да. Без всякого сомнения. Судя по всему, они внедрили шпионов у всех старых сподвижников Кольбера и вычислили того, кто стоял за покушениями. Этим и объясняется слишком долгое время их бездействия. Русские просто искали виновных, не устраивая просто тотальный террор, хотя могли. Да и потом они работали деликатно — убивали только причастных. Остальных, если те случайно оказывались под ударом, или на утро находили связанными, или удивительно крепко спящими. Лейб-егерей видели. Но в тряпичных масках и обычных одеждах. Никаких примет. Ничего. Не опознать и не найти. Да и действовали они быстро.

— А почему вы считаете, что сегодня они закончат?

— Погода какая, поглядите. Хотя может я и ошибаюсь. Но в любом случае — он покойник. Нам его никак не спасти. К тому же пропали кое-какие документы из архива Кольбера. Как раз те самые, в которых вскрывается их переписка с полным доказательством вины.

— Может быть, нам следует…

— Не следует. — перебил герцога Дюбуа. — Или вы хотите закончить также? Русские соблюдают негласные правила игры. Но тех, кто их нарушает карают без всякой жалости. Помните, что случилось с иезуитами в Речи Посполитой?

— И что, нам просто вот так это все стерпеть?

— Если мы хотим разойтись с ними миром — да. Поверьте — ТАКАЯ война вряд ли нам нужна. Хотя бы потому, что пока мы в состоянии максимум попробовать ударить встречно. Но это приведет только к тому, что они начнут охотиться на нас, а мы на них. Вы представляете, СКОЛЬКО высшей аристократии Франции поляжет в такой войне? Причем в очень сжатые сроки.

— А если они не остановятся?

— То там придется начинать встречные операции. У них ведь много крупных чиновников, которых они не в состоянии защитить. Равно как и у нас. Плохая война. Дрянная война. Вряд ли она кому-то в здравом уме нужна…

* * *

В то же самое время в Вене в своем особняке сидел другой человек. Тот самый, который в свое время организовал похищение Алексея под Уфой. Он тихо и спокойно работал с документами. И лишь опытный взгляд, хорошо знающих его людей мог заметить какую-то нервозность.

Раздался стук в дверь.

— Войдите. — произнес он и откинулся на спинку кресла, положив руки на подлокотники.

Дверь едва заметно скрипнула, открывая вид на мужчину в маске и с револьвером.

— Проходите, — равнодушно произнес он. — Я уже думал, что вы до меня целую вечность добираться будете.

Гость вошел.

За ним еще, и еще, и еще.

— Вы позволите? — спросил мужчина, указав на ящик стола. — Я кое-какие бумаги собрал для Алексея Петровича.

Несколько непонятных жестов и один из бойцов переместился так, чтобы контролировать ситуацию с ящиком. Потом кивнул. И уже немолодой мужчина открыл, прямо одним пальчиком, а потом также деликатно извлек пухлую папку. Развязал завязки. И демонстративно приподнял листы, показывая, что внутри ничего нет.

— Что это? — тихо спросил один из незваных гостей.

— Все материалы по интересующему вас делу. Я уговаривал Леопольда не влезать во все это, но он меня не послушал. Здесь, среди прочего, наша переписка. — кивнул мужчина на пачку. — Он считал, что ваш принц обладает какими-то тайными знаниями и непременно хотел его заполучить.

— Зачем?

— Что зачем?

— Зачем ты готовил эту папку?

— Она может очень помочь Алексею Петровичу разобраться в истории того похищения и массы последующих. Включая целый ряд связанных, но не очевидных событий.

— А тебе это зачем? Хочешь избежать смерти?

— Я уже немолод, — усмехнулся мужчина. — В мои годы от нее не бегают. Нет. Если это возможно, то я хотел бы поговорить с ним перед смертью. Если нет, то прошу — лицо не трогайте. Моим близким со мной еще прощаться, а у меня маленькая внучка. Не хочу, чтобы она меня таким запомнила.

Бойцы замерли, словно соображая.

Мужчина их не торопил.

Наконец, послышал какие-то шаги и в комнату вошел один из его слуг. Не самый доверенный, но он с ним был уже пару лет и ни разу не заставил его усомниться в себе. Боевики на него никак не реагировали, что вызвало усмешку у мужчины.

— И давно?

— Это не важно. — отмахнулся он. — Твоя просьба услышана. Мы доставим тебя к царевичу. Если он пожелает — вы встретитесь. Если ты нам соврал — и в папке подлог, то твоя внучка получит твою засоленную голову. Изуродованную, но узнаваемую. А потом всю твою семью зачистят. Не передумал?

— Нет. Я не лгу вам. И мне нечего боятся.

— Полагаю, предупреждать тебя не нужно, что любая попытка сбежать или совершить еще что-то дурное и ты будешь убит?