Изменить судьбу (СИ) - Alex O`Timm Страница 21

10

Увиденное внизу, заставило меня надолго забыть о помывке и обо всем остальном. Здесь был не подвал, а самая настоящая пещера Аладдина. Да, здесь тоже изрядно порезвились вездесущие мышки, но тем не менее, запасов, хранящихся здесь, должно было хватить как минимум еще на пару лет, причем далеко не для одного человека. Что интересно, хотя в будущем я довольно часто бывал на нашей заимке в лесу, но даже не догадывался о том, что у нее имеется подвал.

Дед, в свое время очень хорошо перестроил этот дом, и он скорее напоминал добротную дачу, нежели покосившуюся избушку. При этом большая часть запасов, у нас всегда хранилась на чердаке дома, но никак не в подвале, а дед, насколько я помню всегда говорил о том, что дом стоит на скальном основании и потому соорудить здесь хоть какой-то подвал, просто нереально трудно.

— Компрессор с отбойным молотком взять негде, а зубилом, много не выдолбишь. — говорил он.

И вдруг, я совершенно случайно обнаруживаю такие склады. При этом, что удивительно подвал занимал гораздо большую площадь, чем сам дом, похоже располагаясь в естественной природной полости. А дом скорее всего и был поставлен поверх нее, чтобы скрыть от посторонних глаз эту пещеру.

Сама пещера представляла собой довольно вытянутую, несколько овальную полость, длинною до двадцати, а шириною больше десяти шагов, и глубиной порядка трех метров. Вся она, от самого люка, и до дальней стены, была в несколько рядов заставлена многочисленными бочками с надписями на старомонгольском языке, или китайскими иероглифами, красующимися на каждой из них. Чего здесь только не было, а самое главное, что все что здесь находилось, было надежно упрятано в прочные деревянные и металлические бочки, и ящики, не давая доступа в них грызунам. И если мыши и нашли, чем поживиться, то это скорее относилось к целому открытому ларю кедровых орехов, и мешку с рисом, почему-то оказавшимся возле лестницы. Правда от риса сейчас практически ничего не осталось, а дорожка мышиного помета, прямо говорила о том, что для мышей здесь был настоящий Клондайк.

Разумеется и здесь присутствовал мышиный запах, и потому мне пришлось сделать несколько ходок наверх, чтобы вынести из погреба разоренный мышами ларь с погрызенной скорлупой, орехов в нем практически не оставалось, и то, что осталось от мешка с рисом, а после еще и убирать весь помет. Но оно того стоило.

Надписи, начертанные на бочках и ящиках, говорили о том, что все это было завезено с той стороны границы, до которой от сюда не больше пяти километров. Я к сожалению, привыкший к более поздней монгольской кириллице, совершенно не понимал, что означают все эти надписи, и поэтому, для того чтобы понять, что находится внутри, пришлось вскрывать каждую бочку или ящик, в надежде добраться до чего-то существенного. И с каждой открытой крышкой, у меня в голове складывалось странное впечатление, что все, что здесь находится предназначалось, не для питания живущих здесь людей, или для обмена, на что-то более ценное. А сам дом скорее являлся торговой факторией, нежели избушкой охотника.

Ну, действительно, зачем имея такое богатство селиться в дремучем лесу вдали от людей. А иначе все это назвать было просто невозможно. Хотя от границы с Монголией было относительно недалеко, но попробуй найди еще это место. Мало того, что оно располагалось практически на вершине горы, в лесу, так ведь еще достаточно далеко от любого жилого поселка. Все же двадцать километров это далековато даже по местным понятиям. А учитывая то, что домик располагался так высоко, просто не представляю каких потребовалось хозяину трудов, чтобы затащить все это на достаточно крутой склон горы.

Помимо многочисленных продуктов питания, предназначенных для долгого хранения, здесь можно было найти все, что угодно, включая оружие. В одном из вскрытых ящиков, я обнаружил новенькие американские винчестеры сорок четвертого калибра, образца 1892 года, с откидывающейся скобой для перезарядки и двенадцати патронным магазином, находящиеся еще в заводской смазке. В другом ящике, нашлись патроны в продолговатых жестяных и бумажных коробках. Помимо оружия здесь имелись крупы, сахар, чай, кофе в зернах, сигареты, рулоны ткани, какая-то одежда, инструмент и консервы. Последние заинтересовали меня больше всего. Все же за последнее время я изрядно оголодал, да и на зоне кормили тоже не от пуза.

Поднимался наверх, я основательно загруженным, имея на руках несколько банок мясной тушенки, одну из винтовок. Просто не удержался увидев знакомое, и так любимое мною оружие, один из поздних образцов которого имелся у меня в будущем. Помывка была на время забыта. Да и как-то опасался я проделывать это в доме, имея внизу такой огромный склад необходимых в хозяйстве вещей. Вода вполне могла добраться до всего этого и испортить что-то очень нужное. Поэтому пришлось на время по умерить свои желания и ограничить себя легким обтиранием. Обжаренная на сковороде тушенка, с разведенным в воде, яичным порошком, оказалась выше всяких похвал, а я разомлевший от сытной еды и тепла, хорошо протопленного дома, вскоре уснул на мягкой кровати, сном младенца.

Проснувшись с первыми лучами солнца, неведомо каким образом, добравшимся до крохотного окошка моего домика, сквозь довольно плотно растущие стволы деревьев, я некоторое время лежал, наслаждаясь теплом нагретой за ночь постели. В доме уже было ощутимо прохладно. Дрова, заложенные в печь с вечера, давно выгорели и в доме похолодало, но все равно это не шло ни в какое сравнение с тем, что было еще какую-то декаду назад. И я впервые с момента своего здесь появления, почувствовал себя свободным.

Поднявшись, первым делом слегка почистил топку и заложив дрова разжег печь, сразу же поставив на плиту чайник с водой. После чего умывшись решил в первую очередь заняться винчестером, уж очень мне нравилось это оружие. Да и для него в подвале имелся как минимум ящик патронов, в отличии от винтовки, которую я забрал у Степки. Тщательно почистив карабин, я спустился в подвал и достав из ящика жестяную коробку вновь поднялся наверх, прихватив с собою первую попавшуюся банку с консервами для еды. Здесь позавтракал чаем и сардинами китайского производства. Иероглифы на банке явно говорили именно об этом,кое-какие из них были мне известны и я явно смог осознать тот который обозначал морскую рыбу, и зарядив ружье решил испытать его.

Это была именно рысь. И возможно, та самая, которая сожрала живущего здесь человека и его лошадь. Едва я открыл дверь, как увидел находящегося буквально в десяти шагах от двери зверя, сейчас уже заматеревшего и будто готовящегося прыгнуть на меня, едва я выйду из дома. Похоже эта кошка, учуяла запах дыма исходящий от избушки, и решила вновь полакомиться очередным неудачником, по недомыслию зашедшим на ее территорию. Едва рысь попала мне на глаза, как я от неожиданности тут же направив на нее винчестер сразу же выстрелил в нее, а после повторил это действие несколько раз, перезаряжая карабин и стреляя снова и снова. И опомнился только, когда за очередной перезарядкой не последовало выстрела. Впрочем, к тому времени зверь лежал почти у моих ног, с развороченной мордой. Большая часть пуль попала именно туда и в грудь, чуть ниже головы.

Несколько придя в себя от неожиданной встречи, я, вернулся в дом, слегка подрагивающими руками свернул самокрутку и закурил. От неожиданности закашлялся, а мгновение позже решительно загасил только что свернутую папироску, и быстренько спустился в погреб, и довольно скоро мне на глаза попался ящик с настоящими сигаретами. Конечно это были всего лишь китайская подделка, но тем не менее я воспринял ее гораздо лучшей, нежели махорку, которую мне приходилось курить последнее время.

Перекурив, вооружился ружьем, решив, что появляться в лесу безоружным, просто глупо, и прихватив нож и вышел их дома, и оттащив в сторону тушу застреленного зверя начал снимать с нее шкуру. Шкура, хотя и подпорченная моими выстрелами, тем не менее была просто великолепна. Учитывая что уже наступила зима, шкура была покрыта довольно длинным мягким мехом, искрящимся в солнечных лучах, и так и просилась, оказаться поближе к телу, чтобы наслаждаться ее нежностью и теплом. И довольно скоро я сняв, натянул ее на собранную на скорую руку правилку, из пары прочных ветвей орешника, а саму тушу, постарался отволочь, как можно дальше от дома, чтобы не привлекать внимания хищников.