Александр Сергеев - Если ты умер[СИ] Страница 22

Однако, подобная вещь может оказаться не лишней. Мало ли что. Во всяком случае — к мастерству фехтования она относится снисходительно, главное рубануть по противнику, а там уже неважно — была ли на нем защита, пытался ли он парировать… Пусть с этим его наследники разбираются, ежели он догадался составить завещание. Усмехнувшись подобной мысли, Сагитт сам себя одернул, неизвестно еще — не придется ли ему самому осчастливить кого дармовой собственностью.

Вернувшись кружными путями в свое постоянное местопребывания, парень занялся подгонкой снаряжения. С доспехами у него было глухо, когда были деньги — счел такую трату избыточной, а сейчас с ними совсем плохо, раз приходится идти на такие вот дела. Так что пришлось ограничиться плотной кожаной курткой, которая не раз выручала его на улицах родного города. Видок у нее может не самый притязательный, но зато из плотной кожи, с вшитыми металлическими пластинками между подкладкой и собственно кожей. К вечеру, когда время начало настойчиво напоминать о себе, Сагитт поднялся и направился к северным воротам, где была назначена встреча. Там его уже ждали пара ребят, которых он никогда ранее не видел. Похвастаться знанием всех работающих на Дядюшку он конечно не мог, но все равно — эти рожи были ему незнакомы.

— Ты готов? — осведомился один из них, особо приметный из-за кучи оспин украшавших все его лицо.

— А где остальные? — прикинулся непонимающим Сагитт.

— Ну ты, совсем тугой что ли? Ты башкой то думай! — ярился меченый, — Что подумает стража, если мимо них пройдет целый отряд? Да нас прямо там и примут! Там, за воротами встретимся, с остальными. — неожиданно успокоился он.

А вот парню стало совсем не до смеха. Неизвестные исполнители, на фоне всего прочего означали только то, что Дядюшка очень не хочет, чтобы в случае чего следы вели к нему, что приводит к простому факту — проблемы весьма вероятны. Может конкуренты прознали, а может страже кто-то "капнул", но жадность не дала Груму просто отменить сделку, хотя риск для себя он и постарался уменьшить. Хреново. Очень хреново. Так что двигался Сагитт теперь очень напряженно, в постоянном ожидании какой-нибудь гадости. Однако, до перевала они добрались без малейших проблем, если не считать сдавленных ругательств насквозь уркаганского вида бойцов. Расположились они у самого выхода из ущелья, по дну которого стелилась тропа, а дальше потянулись минуты, а затем и часы ожидания. Пока наконец эхо не донесло тихий цокот копыт по брусчатке. В неверном свете лун постепенно показалась колонна мулов и погонщиков ведущих их под уздцы.

— Давай паря, твой выход. — прошептал осклабившись рябой, и толкнув на дорогу Сагитта, шагнул следом за ним.

Погонщики заметно напряглись, увидев на дороге пару теней.

— Приветствую, господа! Легка ли была дорога?

— И вам не хворать, — подозрительно бросая взгляды по сторонам, — вы уж нас извините, господин хороший, но мы в дороге устали, так что беседу поддержать никак не сможем. Нам бы до постели дойти.

— О, так мы и присланы для того, проводить вас, да проследить, чтобы ничего не случилось. Вы же знаете, наш хозяин личность весьма деятельная, ничего не пускает на самотек.

— Не сочтите за недоверие, но могу я узнать, кто же вас прислал?

Сагитт уже тут заподозрил неладное, но губы без его участия выдохнули:

— Как же! Достопочтенный Дядюшка Грум. — произнес он, о чем немедленно и пожалел. Вскинув арбалет погонщик вбил болт в грудь показавшегося ему несколько более опасным Рябого, что дало возможность Сагитту рвануть в сторону. А вот группа бойцов наоборот, устремилась к каравану, где сейчас лязгало, хрипело и чавкало.

— Черт! Черт! Черт! — повторял парень, — Вот я идиот, это не у дядюшки караван уводили, а он у кого то пронюхал, и решил поживиться! — это объясняло все, и левых людей, и найм его, об исчезновении которого никто не озаботится.

Тем временем, короткая схватка затихла, а затем в ночной тиши раздался голос совершенно не скрывающегося Рябого:

— Эй, патлатый, как там у тебя?

— Двое.

— Неплохо, остальным достанется больше, — хохотнул Меченый, нимало не обеспокоенный смертью соратников. — Найдите щенка и в расход, нанимателю он совсем не нужен живым.

Снова заговорил тот, кого назвали Патлатым:

— Слышь, Ищейка, как у тебя с нюхом?

Ему отозвался сиплый голос, как будто человек стабильно страдал насморком в самом разгаре, постоянно шмыгая и сморкаясь.

— Чую, чую, след хороший, недалеко ушел, сосунок.

Сагитт похолодел. Понимая, что у него всего несколько секунд, он вытащил из сумки пару склянок, и не разбирая какая — метнул в сторону противника. Легонько хлопнуло, и по земле постелился легкий дымок. Выругавшись, он вырвал вторую, и пока не опомнились метнул ее в том же направлении. На этот раз угадал, полыхнуло так, как будто обезумевший от несварения дракон отрыгнул пятикратную дозу горючего зелья. Заорал кто-то попавший в самый эпицентр, несколько человек покатились по дороге, пытаясь сбить охватившее их пламя, но ничего этого Сагитт не видел, мчась по дороге. Не будь среди них Ищейки, по видимому неудачно прошедшему процесс магического усиления, можно было бы попытаться скрыться в лесу, но ночью, им это только облегчило бы работу. Поэтому он сделал ставку на скорость и сейчас мчался на всех парах к городу.

Однако, несмотря ни на что, он оставался городским жителем, так что организм непривычный к подобным нагрузкам, понемногу стал сдавать. Закололо в боку, стало не хватать воздуха и наконец он остановился, опершись ладонями на бедра, пытаясь хоть немного унять сердцебиение. Потихоньку, вздрагивая от каждого шороха, он двинулся к городу, по пути раздумывая, что же он будет делать. Ясно, что оставаться в Круксау больше нельзя, Дядюшка постарается его достать. Значит нужно бежать. Но куда? Ответ пришел в отблеске пламени факела в руках стражника у ворот, на мгновение высветивший плакат о приеме добровольцев. Армия. Отличный шанс погибнуть на поле брани, в окружении сотен таких же как он. Но чуть погодя. Задумавшись, он так и стоял перед закрытыми воротами, пока его не окликнул стражник, которому надоел непонятный зевака:

— Вход в город откроется с рассветом. Вали отсюда.

— А где пункт приема добровольцев?

Внимательно посмотрев на него, стражник ткнул факелом в сторону военного лагеря за стенами, и когда странный тип в потрепанной одежде удалился, служивый только пробормотал:

— Псих какой-то, верно говорят, что ни патриот, то с головой не в порядке…

После чего вернулся к исполнению своих обязанностей, то есть ходить вдоль стены, проверяя, не закрался ли где враг, и не под той ли он кочкой замаскировался.

Расквартированная часть Ордена. Оккупированные территории.

Каур-Хал выполз из хибары, которую им выделило командование по прибытию в эту деревню, основательно опухший после обильных возлияний. В столице до сих пор продолжали работать маги Ордена, ведь отступавшие вятильцы и не подумали отключать чары охранения, закладывавшиеся еще при строительстве. А превратиться в ледяную статую или кровавый фарш, в зависимости от фантазии строителя и мага-чаровника, мало кому хотелось. Так что помаленьку столицу разочаровывали, но соваться туда вне зеленого коридора явно не стоило. Так что, их оставили в стороне. А он что? Он не против. Девок вот только маловато, остались только какие-то дуры, да еще и страшные как смертный грех. И чего им только не сиделось на месте? Орден же не враждует с простым людом.

Орошая струей доски в отхожем месте благодаря косому глазу и нетвердой руке, он предавался думам о высоком:

"А вот победит Орден, да. Хорошо будет. Стану управляющим, в какой-нибудь деревушке, буду справедливый суд вершить, да все девки мои будут! И ни тебе проклятых Высоких, ни беззакония герцогского. А то вон, зажрались в замках своих сидючи, а беднота найти дела себе приличного не может! Работай иди, мол, раз здоровый такой. От сволочи то! Я работай, а они богатей? Не честно так!"

Неизвестно, додумался бы наш герой до торжества революции пролетариата, если бы его не прервал скрипнувший снег за хлипкими стенами этой дощатой конструкции. Закончив свои дела, и уже заведя шарманку насчет "недоумков, которые даже отлить не дадут", он повернулся к выходу, завязав пояс портков, и уже протянув руку к двери вздрогнул от резкого грохота, от которого взлетели с близлежащего дерева птицы.

"Неужто ледоход начался? Так зима же! Рано еще!" — промелькнула в его голове мысль, а затем часто защелкали похожие раскатистые щелчки, похожие на удары плети, только громче, раздались вопли первых раненых и короткие переброски фразами атакующих. Услышав шаги рядом с собой, Каур-Хал запаниковал, понимая, что вывалившись без оружия, без доспехов — он станет легкой добычей. Обернувшись, он увидел путь к спасению, и не мешкая, нырнул туда.