"Фантастика 2024-1" Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Булаев Вадим Страница 22

Парни снова закурили. Швец явно растерялся от такого поворота разговора, потому Иванов решил сам разрулить ситуацию.

– Допустим, мы не будем препятствовать. Но хотелось бы знать, откуда вы, с кем мы имеем дело, включая историю о пирожках с пальцами, и так далее…

– Разумно, – кивнула женщина. – Я расскажу всё, но это надолго.

– Ничего, время у нас есть, чай тоже.

– Ну хорошо… Слушайте… Я родом из славного французского города Марселя. В шестнадцать лет влюбилась в одного моряка торгового флота и была настолько дурой, что переоделась в мужское платье и сбежала с ним на его корабле под видом юнги. Но долго наше счастье не продлилось. В Одессе он, презрев мои чувства, отправился в бордель, где напился пьяным с местными дамами. Вернувшись – открыл нашу тайну капитану и меня вышвырнули на берег. Корабль, естественно, уплыл вместе с возлюбленным и более мы никогда не виделись.

У одинокой девушки дорог в чужом городе немного. Моя привела в дом любви, который стоял у лестницы. По ней люди шли из порта в центр Одессы и обратно. Там прошли мои юные годы…

Затем я постарела, подурнела, но благодаря моим старым клиентам, ставшим почти моей семьёй и дружбе с бордель-маман, меня не выгнали. От скуки я научилась готовить. Что угодно, но больше всего мне удавались пирожки. Поверьте, я едва доносила последний десяток до Привоза. Выручка была вполне себе, и я даже начала понемногу откладывать на билет до Марселя. Хотела увидеть свой дом, сестричек…

Машка захлюпала носом, тайком вытирая глаза платочком. Роза это заметила и улыбнулась ей.

– Милая девушка, не надо меня жалеть. Я вполне была довольна своей судьбой, пока не появился тот грек…

– Какой грек? – невольно перебил Иванов. Его этот рассказ начал сильно занимать.

– Он пришёл к нам вышибалой. Огромный, злой, совсем-совсем не говорил по-русски. А через полгода неожиданно умерла хозяйка нашего дома любви. Здоровая, ещё не старая женщина. На её место пришла дочка, пигалица, каких не бывает, и стала меня выживать. Но тут всплыл нюанс, – это слово Роза произнесла исключительно красиво, на чистом французском. – По завещанию моя комната оставалась за мной, что новую владелицу бесило жутко. Если бы не публичность и постоянные гости в коридорах – меня бы попросту вышвырнули, и полиция бы не помогла.

А потом у меня в пирожке нашли человеческий палец. Дальше скорый суд, где меня никто не слушал, петля. Но это не я! Это не я убивала тех бедолаг! Я брала мясо у торговца Цапенко, третье место слева! Я умоляла проверить мои слова, найти правду, но пристав лишь смеялся и говорил, что бегать как блоха по Привозу он ради такое мерзости, как я, не станет!

Швец решил прервать начинающуюся от воспоминаний истерику.

–Так, а грек тут причём? – грубо оборвал он женщину.

– О-о-о! – она закатила глаза и заломила руки. – Э то страшный человек! Он – колдун! Он это всё и придумал!

– Чего?

Роза немного успокоилась, вздохнула и стала говорить более связно.

– Понимаете, когда я сидела перед казнью в одиночке, он ко мне приходил поиздеваться. Дал гроши охране – они и пропустили. Грек смеялся мне в лицо; говорил, что моя душа будет навеки принадлежать ему и его роду. Я хорошо понимаю греческий – в моём ремесле без знания языков никак, и потому решилась расспросить его подробнее, чтобы утром доложить приставу или судье в надежде на пересмотр дела.

Этот мерзавец мне и рассказал, что они убивали клиентов, расчленяли их, а потом понемногу топили в море. Зачем? – спросила тогда я. Ради денег – глупо. Девочки всегда у пьяненького последний медяк и без злодейства легко вытянут. Да они сами отдавали за лишнюю улыбку! А тут такое непотребство!

Оказалось, убивали ради хитрых компонентов для зелий. Молодой хозяйке он говорил, что делает эликсир молодости, а на самом деле продавал полученное другим колдунам. Жадный был – нет слов! Когда я окончательно надоела – решили всё свалить на меня, тем более что полиция заинтересовалась пропажами моряков в нашем заведении. Вот так я и попала на виселицу. Утром меня и слушать никто не стал, сразу на помост, ещё и рот заткнули, чтобы не прокляла или не кричала.

Машка уже плакала не стесняясь, жалея Розу.

– Ну хорошо, с вашей смертью всё более или менее понятно. А как вы теперь появились?

Женщина потупила глаза.

– Я не знаю. Действительно не знаю. Просто возникла недалеко от того места, где было наше заведение. Что было до – не помню. Последнее воспоминание как мне нечем дышать в петле… Знали бы вы, какая у меня случилась истерика, когда я поняла, что теперь призрак!

Но я смогла взять себя в руки и пошла к знакомому месту, благо дорогу помнила. Как изменился город, моды, люди! Именно тогда я и решилась заговорить с тем молодым господином! А через совсем немного времени я опять растворилась! А потом опять появилась!

Тогда я решила пойти на Привоз и послушать людей. Надо же мне было понять, что тут и как! Но не ходить же с пустыми руками как безденежная попрошайка! Оказалось, что я могу придумать себе лоток с пирожками или корзинку с ромашками. Но кому нужны ромашки? Потому я и пошла на рынок, где тот господин меня снова увидел. Как он тогда испугался! И опять я растворилась, совершенно не понимая, как это происходит.

В третий раз осознала себя уже здесь, в этом городе. И опять пошла на рынок. Просто потому, что больше не могу придумать, куда пойти.

– А как вы нашли рынок?

– Это просто. Люди сейчас много говорят в чёрные глупые коробочки, прижатые к ушам. Я услышала, как одна дама сказала: «Я сейчас на рынок, а потом к тебе…», и пошла за ней. Там я встретила вас, – она посмотрела на Иванова. – И вы меня очень напугали. Затем нашла кафе, где собираются всякие… странные существа, и снова увидела молодого господина с товарищем. Но теперь решила не показываться, понаблюдать. А потом был бой с этими халамидниками, стрельба и тот израненный человек… Дальше вы и сами догадываетесь, как я тут очутилась.

Швец встал из-за стола, походил, а потом задал неожиданный вопрос:

– А когда вы проявлялись, у вас не было ощущения поводка на шее?

Роза удивилась.

– Откуда вы знаете?.. Да, первые два раза было – пренеприятнейшее чувство, а сейчас он пропал. Я абсолютно свободна. Это что-то значит?

– Пока не знаю… Серёга! Надымили мы тут, пошли на балкон курить.

Иванов очень удивился, но возражать не стал. Понял, что с ним хотят переговорить без свидетелей.

– Да-да, – поддержала его домовая. – Идите, а мы о своём поболтаем, о женском…

…Закрыв плотно за собой балконную дверь и сделав первую затяжку, инспектор очень серьёзно спросил:

– Что думаешь?

– Не знаю. Слишком многое совпадает в её истории с дознанием, о котором ты мне утром рассказывал. Похоже, не врёт.

– Похоже, – согласился Швец. – И отсюда проистекают нехорошие выводы.

– Какие?

– Мутные, Серёга… Вот смотри, первые два раза она словно поводок ощущала – такое бывает, когда очень сильный колдун душу себе подчиняет, привязывая её к какому-нибудь предмету. Попросту – раба себе заводит. Ритуал сложный, но как раз в масть! Невинно казнённая, знающая истину, блудница. Самое оно для чёрной магии, редчайший ингредиент! А в третий раз поводка нет… Почему – не знаю, и почему её призвали через столько лет – тоже не знаю. И почему сначала в Одессе и ненадолго, а теперь у нас и она свободна – без понятия. Корявое какое-то колдунство! Так не делается!

– Значит, будем ловить этого долдона-призывателя душ…

– В точку! Такие ребята куролесят, пока их не остановишь! Завтра и начнём! До полнолуния ещё неделя, так что время есть.

– Понял, Антоха. Будем считать, что план оперативных мероприятий набросали. С Розой что делать? Развоплощать не хочется…

– Ты дурак? Нет, правда, Иванов, признайся – ты дурак?!

Серёга обиделся.

– Это ты меня сейчас за что?

– За идиотизм. Призрак – проститутка! Да это редчайшая удача! Не понял?