Сергей Шкенёв - Николай Негодник Страница 23

– Нравится?

– А-а-а-а… да!

– А вот так?

– У-у-у… – Шмелёв только кивнул, чтобы голос не выдал волнение. А наваждение не отпускало, затягивало, манило, держало в напряжении, заставляло тонуть в зеленом тихом омуте.

И потом резко оборвалось, сменившись истерическим, до боли в животе, хохотом. Коля ржал самым бессовестным образом, и только когда у Яны от обиды вытянулось лицо и на глазах выступили слезы, смог остановиться.

– Извини, не принимай близко к сердцу, – Николай взял русалку за руку и подвел к зеркалу. – Посмотри, самой-то нравится?

Яна в испуге отшатнулась и расплакалась уже всерьез, пачкая новое платье яркими пятнами потекших румян. На нее смотрело закутанное в дорогие тряпки чудовище в рогатой кике поверх кокошника, с красными щеками и россыпью драгоценных каменьев во всевозможных местах. Дорвался ребенок до побрякушек.

– Горюшко, – Коля обнял рыдающую девушку за плечи и осторожно погладил по голове, стараясь не поцарапаться о находящееся там невозможно-фантасмогорическое сооружение. – Сейчас будем помогать. Шить умеешь? Нет? Раздевайся.

На этот раз удалось сохранить спокойствие и невозмутимость. Как патологоанатом. Только измерил взглядом фигурку. А вообще, положа руку на сердце, – восхитительна! Просто мраморная статуя. Может, найти у грекосов скульптора и заказать изваяние? Такую же, только умытую, как в первый раз увидел – девушка с веслом. И у крылечка перед теремом поставить.

Русалка расцвела под оценивающим взглядом и потянулась ближе.

– Не мешай! – прикрикнул Шмелёв.

Так, что тут есть? Ага, берется кусок тонкого, почти прозрачного шелка… В некоторых местах придется свернуть втрое – не все готовы адекватно воспринять изыски высокого искусства. Тут разрезы… Еще вот здесь… А декольте поглубже. И никаких украшений – сама по себе чистый яхонт. Изумруд, да. Бледный.

Коля отошел в сторону, любуясь собственным произведением. Получилось что-то среднее между вечерним платьем, сари и римской туникой. Пожалуй, последний штрих – стянуть на талии тонкой цепочкой. Нет, вот это лучше – широкий пояс, и на нем узкий, почти шпага, меч.

– Будешь у меня царицей амазонок.

– Как Таис Афинская?

– Кто? Ты откуда про нее знаешь? Какими вихрями времен навеяло?

– Мне дедушка Бульк рассказывал. Сам видел.

– А про оргии с Буцефалом он не рассказывал?

– Нет, а нужно было? Я спрошу.

– Не надо! Давай-ка лучше позавтракаем да за работу.

– Какую работу?

– Обычную, княжескую. Пленного немного пытать, интриги плести, коварные захватнические планы лелеять – все как всегда. Пошли!

Глава 10

Хлопнуло окошко, пропуская вместе с осенней сыростью постучавшегося в стекло посетителя.

– Вот, Ваше Величество. – Гонец, маленький цветочный эльф размером с воробья куртуазно взмахнул стрекозиными крылышками за спиной и преклонил колено: – Донесение от полковника Лешакова.

– Называй просто государем. Или пресветлым князем, – Шмелёв взял из рук гонца свиток и вручил награду – медовый, посыпанный маком пряник. С тех пор как пару месяцев назад командир Дикой Дивизии увел своих бойцов карательным походом на Пшецкое крульство и далее в неведомые земли, связь поддерживалась таким вот непривычным способом.

– Чего пишет? – Подошедший волхв с любопытством заглянул через плечо.

– На, почитай, – князь протянул развернутый листок. – Победная реляция.

– Только вслух, мне тоже интересно. – Кот, игравший с юной русалкой в морской бой, радостно потер лапы. – Люблю чужие письма, особенно любовные.

– С выражением читать?

– Ну дык.

Волхв преувеличенно старательно прокашлялся:

«Донесение от полковника (пока еще) Лешакова.

Настоящим докладываю:

1. Теснимый многократно превосходящими силами гоблинов, франконцев, троллей и орков под предводительством Хитоша Первого, вынужден был разбить их наголову. Голова вышеупомянутого Хитоша Первого прилагается.

2. Развивая отступательное наступление, вышел на оперативный простор Бриттских островов. Для рытья тоннеля под Оловянным Каналом использовался безвозмездный труд наемных франконских рыцарей и пленных троллей. Вторые порублены после окончания работ, а первые впоследствии отпущены за выкуп, каковой прилагается.

3. На островах заключил договор о дружбе и односторонней помощи с местными эльфами-лепреконами. Односторонняя финансовая помощь принята и прилагается.

4. Настоятельно рекомендую присвоить мне звание дважды полковника или наградить медалью. Двумя. Эскиз медали прилагается.

Справка о понесенных потерях:

а. Танки самоходные – 6 штук.

б. Лечебная огненная вода – 12,5 бочонка.

в. Лешим Бахрятой утеряно чувство меры при употреблении спасенных от местных жителей горячительных напитков.

Справка о трофеях:

1. Камни самоцветные (необработанные) – 0,5 пуда.

2. Камни самоцветные (обработанные) – 12 фунтов и 3 золотника.

3. Зубы гоблина (верхний левый клык) – 2 мешка.

4. Уши тролля сушеные (в комплекте) – 4 мешка с третью.

5. Золото (в монетах) – 932 горшочка по 4 фунта в каждом.

6. Серебро в ассортименте – 11 пудов.

Подпись: Командир Отдельного Экспедиционного танкового корпуса полковник (желательно дважды)

…Серега закончил чтение и свернул рапорт в трубочку. А цветочный эльф вытянулся по стойке «смирно», вскинул руку к виску и доложил:

– Все трофеи сложены в кладовые и сданы под расписку товарищу Тимофею Домовецкому. Голова троллейбуса выставлена на площади для всеобщего обозрения и поругания.

– Чья голова?

– Троллейбуса. Такой официальный титул у покойного Хитоша Первого был.

– Понятно. А уши куда девать?

– Я заберу, – успокоил волхв. – Для нужд народной медицины. И зубы тоже. Растолченные в порошок – верное средство от блох и клопов.

– Понятно, – повторил Шмелёв.

– А мне нет, блиа-а-а… – Годзилка осекся и виновато посмотрел на русалку. Ругаться при девушках за несколько тысяч лет он так и не научился. – Откуда у Лешакова танки?

Сам Змей по случаю осенней непогоды сидел на первом этаже, где специально увеличили двери, и только голова торчала из прорубленного в перекрытии отверстия. Как раз на уровне стола, чтобы удобнее брать длинным раздвоенным языком наполняемые другом Базекой кубки. Закуски Горынычу не полагалось – строгая диета.

– Танки? – Николай развел руками. – Ты ему ничего такого в последнее время не рассказывал?

– Так, немножко… Про Халхын-Гол. Ачоа, нельзя было?

– Нельзя. У-у-у, прогрессор чешуйчатый, сейчас как дам по башке!

– А чо сразу я?

– А ничо! Увлекся слишком наш Хведор. Собирайся, завтра с утра за ним полетишь. Эльф, дорогу покажешь?

– Так точно, товарищ Верховный Главнокомандующий!

– Тьфу!

– Злой ты, Коля, – Базека осторожно вытер ухо кружевным платочком. – Плюешься вот. Уйду я от тебя.

– Куда?

– Куда глаза глядят.

– К кошкам?

– Вот и говорю – злой. Горыныч, возьмешь с собой?

– Легко, – кивнул Годзилка. – Вдвоем веселее будет.

– Не бери, – посоветовал волхв. – Хлебнешь с ним беды.

И никто не подозревал, что беда уже стояла на пороге. Незваная и нежданная. Пришла оттуда, откуда и представить нельзя – из далекого-далекого будущего.

Наши дни. Шамбала.

Штаб-квартира Ордена Бафомета

Вход в древнюю пещеру снаружи выглядел черным провалом в бездну, каковым, собственно, и являлся. Удачно спрятанный под нависшей скалой, он был надежно защищен от взглядов сверху. Более того, нужные люди позаботились, чтобы и орбиты спутников проходили на значительном удалении. А тропы многочисленных туристов, изжевавших глазами горные вершины, пролегали во многих днях пути отсюда и не отвлекали хозяев от мыслей о высоком, низком и очень низком.

А размышлениям предаваться лучше всего с удобствами. Никакому Синдбаду или Али-Бабе в дивных опиумных снах не могла пригрезиться подобная красота. Жалкие потуги «Хилтона» и «Марриотт-отеля» выглядели смешно и бледно в сравнении с великолепием и размахом древних строителей, подкрепленных умелой рукой современных реставраторов. Ремонтом, закончившимся совсем недавно, лет шестьдесят назад, руководил лично сам Великий Кормчий катайской нации, бывший в ту пору не последним лицом в иерархии Ордена.

В громадной зале, чей свод поддерживали колонны из золота и металлокерамики, начинали собираться гости. Но только в резиденции Великого Магистра они были гостями, в обычной жизни – могущественные властители. Нет, не те, что торжественно избираются на краткий миг, да и то до настоящих выборов допускаются лишь посвященные. Большинство из них никогда не мелькали на экранах телевизоров и страницах газет, хотя и содержащихся на их деньги. Любая попытка приоткрыть завесу тайны пресекалась быстро и жестоко – утечек информации не случалось уже многие сотни лет.