Легенда о рыжем драконе Страница 23

Празднование Солнцестояния начиналось еще до восхода солнца. Накануне вечером Лара раздала нам золотые ленты, которые следовало повязать на запястья и вплести в волосы. Для малышей мы сделали подобие флажков, повязав такие же ленты на палочки.

Рассвет только занимался, а обитатели школы, во главе с управляющим Веном, уже вышли на улицу. На улице в этот ранний час были все жители деревни. Стариков поддерживали дети и внуки, младенцы спали на руках у матерей. И все вокруг было украшено трепещущими на ветру золотыми лентами.

Люди по одному, парами и семьями стекались на главную улицу, по которой двигались дальше на восток. В толпе я заметила и своих родственников: бабушку, отца с мачехой и сводную сестру с братьями. Мы лишь издали кивнули друг другу.

Молча миновав центральную площадь, собравшиеся продолжили движение к окраине деревни и дальше. Никто не разговаривал, а нарушителей тишины строго одергивали соседи.

Влажная от утренней росы трава холодила босые ноги. Птицы уже начинали петь, подгоняя разгорающийся рассвет. Наконец, мы поднялись на холм и остановились на его вершине. Здесь разрешалось присесть тем, кому дорога далась тяжело и кто не мог долго оставаться на ногах. Для этого на восточном склоне холма лежали поваленные деревья. Их стволы в течении многих лет полировали дождь и ветер.

И как только первый луч солнца озарил небосвод, мир взорвался миллионом новых звуков. Тысячи птичьих голосов возвестили о начале нового дня, а люди торжественно и радостно поддержали их песней приветствия солнцу. Низкие мужские, взволнованные женские и звенящие детские голоса пели вместе с миром. Почти все, кто все еще отдыхал на поваленных деревьях, встали, чтобы почтить начало великого праздника. Лишь дряхлые старики, да дети, неуверенно стоящие на ногах, остались сидеть. Казалось, воздух стал осязаемым и завибрировал. Вот золотисто-розовый небосвод подернулся рябью, и над ним величественно показалось Солнце.

До этого момента я вполне неплохо справлялась с ролью неграмотной сельской девочки, но сейчас оказалась на грани провала – даже маленькие дети знали праздничную песню, которой жители приветствовали рассвет в день Солнцестояния.

Мелодия была несложная, много протяжных гласных, только текст я не знала совершенно. Что-то про огонь, золото и древнюю силу. Я постаралась встать подальше от взрослых и сделала вид, что хочу поддержать разволновавшегося Берта. Положив руку на плечо мальчика, я старательно тянула гласные и подхватывала припев. Но, по большей части, всего лишь открывала рот и практически ни звука не издавала.

Наконец, песня завершилась, а Солнце полностью поднялось над горизонтом. В этот миг возгласы ликования, хлопки и улюлюканье разнеслись над долиной. Дети махали золотыми флажками, многие подкидывали в небо золотые ленты, переливающиеся в ярких лучах, отчего казалось, что весь склон сияет подобно солнцу.

Назад в деревню шли шумной нестройной толпой. Многие здоровались с родственниками и друзьями, поздравляя их с праздником. Ко мне подбежали Парк и Тир и, весело смеясь, несколько раз оббежали кругом. Кажется, они успели соскучиться по своей старшей сестре.

Пришлось найти родственников в толпе, чтобы поприветствовать. С особой теплотой я обняла бабулю, поблагодарив ее за то, что она помогла мне попасть в школу. Но о том, что знаю про ее пожертвование я умолчала. Сводная сестра Марта поинтересовалась, как я устроилась на новом месте и есть ли в школе интересные мальчики. Я вспомнила лишь зазнайку Лекса и, рассмеявшись, отрицательно покачала головой. К сожалению, тот, о ком я подумала в этот момент, и вопрос сестры услышал и мой ответ увидел. Обогнав нас, он удостоил меня таким презрительным взглядом, что мне показалось, будто пространство вокруг подернулось инеем. Странное ощущение.

Наконец, мы все вернулись в деревню и отправились на площадь. Сначала слово взял староста и поздравил жителей с наступившим праздником – днем Летнего Солнцестояния. Затем пришли ведуны. Они говорили о благоприятствующих знаках, обещающих добрые и богатые времена. Площадь взорвалась аплодисментами и радостными выкриками. В небо снова взлетели золотые ленты.

Дальше по традиции следовало обмениваться угощениями, одаривать детей и стариков разными вкусностями. Здесь не было четких правил, кто кому и что должен дарить.

Непонятно откуда взявшаяся Лара сунула мне в руки корзинку с меренгами, которые мы испекли накануне, и велела угостить сначала всех встречных детей, а потом стариков. Сама же она взяла корзинку поменьше, там на дне лежал пирог, предназначавшийся старосте. Сверху она положила небольшой кулек с меренгами – специально для него и его гостей.

Я взяла в помощники своего верного рыцаря Берта, и мы с малышом отправились раздавать угощение. Почти всех детей Берт знал в лицо, а потому не позволял им, оценившим необычное угощение, становиться в очередь второй раз.

Достались меренги и моим братьям с сестрой. Мачеха Ирга с интересом посмотрела на странный десерт, а ее дети поспешили поделиться кусочками с матерью.

Меренг было так много, что хватило и старикам, которые горячо благодарили и просили непременно кланяться тису Вену за то, что не забывает не только детей, но и их.

Я внутренне ликовала – мое необычное угощение пришлось по вкусу и детям, и взрослым.

Закончив раздачу сладостей, мы подошли к Вену и Ларе, в руках которых уже были кульки и свертки с подарками. Многие ученики отлучались пообщаться со своими родственниками и сейчас возвращались к учителям, тоже сжимая в руках подарки – сладости или выпечку.

– А теперь в школу, завтракать! – скомандовал Вен, и мы двинулись в обратный путь, подгоняемые голодом.

Я, по привычке, взяла Берта за руку. Болтливый мальчишка поведал мне по дороге, что сейчас мы будем есть все, что получили в подарок, но на этом праздник не заканчивается, и вечером мы обязательно пойдем на поляну к западу от деревни, где будут игрища и веселье.