Главред: назад в СССР 3 - Антон Дмитриевич Емельянов Страница 23

Наша «фазенда» представляла собой стандартные шесть соток c простеньким домиком. Уже потом папа расширил территорию до десяти соток, выкупив соседний огород, a в девяностые занялся не только грядками, но и животноводством. Разводил кроликов. Эти милые ушастые зверьки давали нам не только ценный мех, из которого Тайке пошили шубу, но и по три-четыре килограмма диетического, легко усвояемого… Мне, правда, об этом не рассказывали, щадя мою детскую психику. У меня ведь жили двое ушастиков — Петька и Чуська. Разве мог я тогда допустить хоть мысль, что мы их едим? Только потом я узнал, что кролики нас буквально спасли в голодные годы. А когда их кто-то украл c дачи, папу чуть было не разбил инфаркт.

Вот поэтому мне кровь из носу нужно осуществить задуманное и создать свой холдинг. Если история продолжит свой неумолимый ход, несмотря на все мои попытки ee изменить, я хочу, чтобы мои дети видели хотя бы маму, пока папа работает. А может, мои идеи всколыхнут не только Андроповск-Любгород, но и страну… И все пойдет по-другому. Кто знает.

— Как прошла встреча? — спросила Аглая, имея в виду первое заседание моего пока что «потешного» дискуссионного клуба.

— Ты знаешь, я осознал всю глубину выражения «разделяй и властвуй», — ответил я, накручивая на вилку вермишель c благоухающей томатной пастой. — Никто никого слушать не хочет, спорят и огрызаются, a ты сидишь над ними всеми и…

— Властвуешь, — кивнула девушка.

— Именно, — подтвердил я. — Если, конечно, у тебя именно такая цель. А я, как ты знаешь, хочу запустить механизм здорового плюрализма. Стимулировать критическое мышление и провести, так сказать, вакцинацию от лжи и манипуляций. Поэтому я c ними и работаю. Поэтому жду результата, дав им задания к следующему собранию.

Мне очень нравилась моя аналогия c прививками, да и Аглая, как врач, сразу же ee оценила.

— Я помню, — кивнула она. — Чтобы люди не ошалели от гласности. Хороший ход — сделать так, чтобы люди научились не верить, a думать. Вот только задача поистине наполеоновская. Ты уверен, что сможешь привить критическое мышление сотням тысяч? Давай будем реалистами: человек в основе своей — животное стадное.

— Вот вечно вы, врачи, все испортите, — я покачал головой. — Не стадное, a общественное. Коллективное. Вот только в группе нужно совершать подвиги, a думать самостоятельно.

— Опасный ты человек, Кашеваров, — прищурилась Аглая. — Не думаешь, что если каждый будет настолько мысленно независим, то и коллективное сознание придет к краху? А это, как говорили совсем недавно, уже контрреволюция. Ходим строем, поем хором… А ты предлагаешь свободную прогулку c сольным исполнением.

Со стороны могло показаться, что девушка против моей идеи в принципе, да еще и как будто бы над строительством коммунизма издевается. Даже сознание назвала не массовым, a коллективным. Но нет, я знаю, что она любит то общество, в котором живет, хоть и тоже временами бурчит. Просто Аглая — прагматик. В отличие от меня, романтика. И сейчас она проверяет мои идеи на прочность. Почти домашний дискуссионный клуб.

— Антисоветчина, — закивал я. — Выглядит вроде бы именно так. А на деле — что есть свобода? Осознанная необходимость, не так ли? Мыслящий человек, который способен отделить зерна от плевел, как раз и может построить справедливое общество. Коммунистическое. От каждого по способностям, каждому по потребностям.

— Утопия, — Аглая покачала головой. — Ты не сможешь объединить свободомыслие c искренним служением какому бы то ни было политическому строю. Прагматики будут подстраиваться, наивные — опять фанатично верить. Что-то одно, Женя. Что-то одно.

— Есть черное, — кивнул я, — и есть белое. А между ними — тысячи оттенков серого. Если человек верит в свободу, то что ему мешает за нее бороться? Или защищать строй, который эту свободу дает? Я ведь как раз этого и хочу — чтобы наивные научились критически мыслить. Чтобы получили свободу именно как осознанную необходимость. Вот им скажут, к примеру: a давайте опять батюшку-царя вернем. В Англии же, в Испании, Швеции и еще в какой-нибудь Норвегии короли остались. Чем мы хуже? А они возьмут и подумают. Зачем на наши налоги содержать людей, которые правят лишь формально, в реальности ничего не делая?

— Ну, почему же? — пожала плечами Аглая. — Английская королева, к примеру, благотворительностью занимается…

— А при коммунизме благотворительность не потребуется, — парировал я. — Если граждане сыты, c крышей над головой и c любимой работой — кому из них нужна помощь монарха за их же собственный счет?

— Логично, — улыбнулась Аглая.

— Вот именно так и должен думать любой человек, — резюмировал я. — Не услышать, как хорошо живут в Англии, a подумать, в чем плюсы и минусы. И не обманывают ли его. Вот если тебе сказать, что экстрасенс по телевизору воду в банке зарядит, ты поверишь?

— Какую воду? — смутилась девушка. — Чем зарядит?

— Ты уже задаешь вопросы, — я одобрительно кивнул. — Простую воду из-под крана зарядит целительной силой. И тогда можно будет исцелиться от любой болезни, лишь выпив эту чудесную воду.

— Чудес не бывает, — возразила Аглая.

— Хорошо, не чудесную, — я притворился, что поддался. — Тогда заряженную мю-частицами из параллельной вселенной Тета, преломленной антиматерией Солнца.

— Полный бред, — заявила девушка. — Что за мю-частицы? Существует ли эта параллельная вселенная? А антиматерия? Хорошо, допустим, это все есть. Но как человек транслирует эти частицы из телестудии? За счет чего? Какой физический процесс тут замешан?

— Тебя не обманешь, — я перешел к горячему вечернему чаю, прихлебывая из своей любимой кружки c галерой.

— Да этой ерундой никого не обманешь! — возмущенно воскликнула Аглая. — Если только бабушек в деревне…

— А чем бабушки хуже других людей? — я склонил голову набок. — Молодых тетенек и сильных дяденек? Бабушкам тоже нужно критическое мышление. Особенно нужно. И… ты напрасно думаешь, что мю-волнами никого не обмануть. Люди порой в такую чушь верят.

— Ты