Джони, оу-е! Или назад в СССР (СИ) - Шелест Михаил Васильевич Страница 23

— Джонни!

Я обернулся и у меня упало сердце.

— Вот чертовка, — подумал я. — И как у них это получается? Ведь ссыкуха ещё. Старше Женьки, то есть меня, года на два всего, а уложит на лопатки любого мужика. Ну или не уложит, а… Тьфу!

— Ты сегодня снова будешь играть? Я приду.

— Бля-я-я-ть, и что ей ответить? Вчера я устал так, что не смог встать на зарядку. Вечером ожидался разговор с матерью о Сашке. Кто знает, как она будет переживать его исчезновение?

— У меня дела вечером дома, а добираться до парка очень далеко. Я не успею. Ребята без меня управятся. Вчера просто клавишник, э-э-э, заболел. Я просто подменял его.

— Жаль. Без тебя они играют хуже. Ты задорный. И поёшь здорово. Особенно мне понравилась песня про снег. Очень грустная. Жаль, — повторила она.

— Давай, мы заедем за тобой. Хочу послушать тебя и увидеть на сцене. Сцена, это — совсем другое выступление, чем просто на улице. Сцена, это — о-о-о! Она не всех допускает на себя. Мы приедем, говори адрес.

Я пожал плечами и назвал. Пусть приезжают, заодно дадим спецслужбам повод для обыска. Пусть обыскивают, может мы порядок потом наведём в антресолях. А краску и штампы я уберу. Трафареты оставлю, а штампы уберу. Нет, и трафареты уберу. Не фиг. Я и рисовать то не умею.

— Приезжайте к восьми вечера. Ко второму отделению приедем. Нормально. Они уже как раз устанут. Подменю.

— Договорились.

[1] Пава — лебедь.

Глава 12

— А давай я тебя сейчас до дома подброшу? Всё равно нам пора закрывать ярморку.

— Давай!

— Залазьте, — бросил он, махнув рукой, и что-то громко сказал по-цыгански. Цыганка-Софа недовольно ответила. Цыган повысил громкость голоса и добавил в него экспрессии. Софа что-то недовольно буркнула и пошла к товаркам.

Мы с Татьяной уже сидели на заднем сиденье. Девочка отстранилась от меня к левому окну. Цыган, что-то недовольно бурча, поставил гитару перед правым передним сиденьем, а сам обошёл машину спереди, протёр фары, косясь на «топтунов», дождался, когда цыганки скроются в подземном переходе и тронул машину с места. Следом за жигулями, поехал «Запорожец».

— Меня пасут, суки! Знают, что все деньги у меня! Как бы не тормознули. Мы, значит, на Тихую едем?

— Ага. Знаешь как?

— А чего тут знать⁈ У вас всего три дороги из центра.

Он что-то сказал по-цыгански и девочка, кивнув, взяла с переднего сиденья спортивную сумку и поставила её на колени.

— А вдруг у них там оружие или наркотики, — подумал я. — Второе — скорее всего.

Я знал, что цыгане всегда распространяли наркотики. Не гадание и кражи, а наркотики был их основным бизнесом. Остальное — ширма. Не построить трёхэтажный особняк на деньги от продажи косметики. Что смеяться!

— Так и едут! — сказал и выругался по-цыгански Роман. — Жигуль привязался. Чёрт, точно брать будут.

Он нервно задёргался, думая, куда свернуть. Мы ехали уже от Вокзала. Пямо была «Двадцать пятого Октября» на которой находились здания краевых управлений Милиции и КГБ, направо улица вела к моему дому.

— Нам направо, — напомнил я.

— Мы сейчас заедем кое-куда, — сказал цыган, нервно оглядываясь назад, пытаясь в заднем стекле разглядеть погоню.

— Может мне выйти? — спросил я.

— Сиди! — резко сказал я. — Может это ты навёл?

Я охренел.

— Дурак, что ли? — спросил я.

— Папа! — скрипуче недовольно выдавила девочка.

— Извини, — сказал он. — Что-то я нервничаю.

Цыган повернул направо.

— У нас там деньги. Много денег. Если нас остановят, деньги изымут, как полученные незаконно.

— Покажи, — попросил я девчонку.

Она удивлённо посмотрела на меня.

— Вдруг у вас там кокаин⁈

— Дурак, что ли? — возмутилась она.

— Покажи ему!

Девочка приоткрыла сумку. В ней были деньги.

— Я могу помочь. Есть одна нычка. Могу выскочить и там переждать пока проедут. Сяду на автобус и домой. Вы покатаетесь по городу, сбросите хвост, а вечером ко мне придите и деньги заберёте.

— Хитрый какой! — возмутилась девчонка. — А ты с деньгами, вьють! И исчезнешь!

— Дура, что ли! Куда мне исчезать. Меня первый же мент остановит и в «детприёмник» отправит.

Моя авантюра действительно зашла далеко. Не надо мне было соглашаться, но кто же знал, что у них деньги. По большому счёту, ну, остановят их, деньги заберут… Мне-то что? Или это я сейчас перед девчонкой выпендриваюсь⁈ Вот же козёл старый! Ну, почему, старый? Очень даже молодой! Даже слишком, к сожалению, молодой!

— Что за нычка?

— Тут на Лазо есть поворот к тридцать шестому причалу, и сразу проулок между домами. Там я и спрячусь.

Знал я, естественно, тот проулок из своей прошлой жизни. Жил я тут неподалёку и это был наш район и держала его наша «банда» — «Центральные». Сейчас я жил в другом районе и тут никого, официально, не знал. Крутиться тут в это время дня было опасно. Могли поймать и потрясти. Потрясти и вытрясти сумку бабок. И тогда меня зарежут. Оно мне надо?

— С Танькой пойдёшь, — услышал я и вздохнул облегчённо. — Этот поворот?

— Ага!

— Выскакивайте!

Я сидел ближе к тротуару, а потому схватил девчонку за руку, открыл правую дверь, и выскочив сам, выдернул из машины. Она едва усела выхватить за собой за ремень сумку, как жигули сорвались с места и дверь захлопнулась. Я рванулся, волоча Татьяну за собой и мы успели таки заскочить в подворотню, до появления преследовавших нас жигулей службы наружного наблюдения.

— Сюда, — крикнул я и затащил девочку в укрытый оцинкованной крышей заглубленный вход в полуподвал.

В щель между крышей и бетонным блоком, её держащим, мы увидели наших преследователей, промчавшихся вниз. Воздух распирал лёгкие. Сердце выпрыгивало из груди. Навалилась слабость. Мышцы, уставшие за неделю и особенно за вчерашний вечер выключились. Я опустился на ступеньки бетонной лестницы. Не успел я хоть чуть-чуть отдышаться, как раздался голос:

— А кто это у нас тут прячется?

— Пи*дец, — подумал я. — Приплыли!

— Воркуете, голубки? Сосётесь?

Это были мальчишеские голоса.

— Вот, сука, — подумал я. — Теперь уж точно — приехали.

Обернувшись к выходу увидел на фоне светлого пятна две фигуры.

— Клёвая девка.

— Ага! Тут мы её и вые*ем! Попались голубчики! Тут девки ссать садятся, а мы их… Хе-хе-хе! Того-этого! Хе-хе-хе!

— Выходи пацан! Так и быть, тебя не тронем, если девку нам оставишь. А ты сиди там, шалава. Нашла с кем е*аться. Нормальных парней тебе мало.

Я даже не стал вступать с ними в полемику, а кривясь от безысходности полез из подвала. Парням было лет по шестнадцать-семнадцать. Шансов у этого тела не было никаких.

— И на хрена я выпендривался? И на хрена я вообще в эту машину сел? Теперь получи позор и унижение. Они ещё заставят смтреть, как они её будут насиловать, а может и заставят тоже сджелать грязное дело, под угрозой ножа, например, чтобы в соучастники меня записать. Это чтобы не сдал я их. А девчонку потом зарежут. Что-то слышал я про такую серию убийств в свои годы. Женька не слышал, потому что не его это был район, а я слышал. Слышал же про этот подвал, но забыл? Сука!

Я вылез из-под низкой крыши едва не на четвереньках на трясущихся ногах. Тело откзывалось шевелиться.

— Да не ссы, пацан. Стой тут.

Справа стоящий парень попытался прижать меня к стене, толкнув в грудь рукой. Я упал спиной на стену, катнулся через плечи волной и ударил парня костяшками средних суставов правого кулака в висок. Вернее, чуть дальше виска, но не доходя уха.

— Труп, подумал я, когда увидел, как заваливается тело. — Пи*дец!

— Ах ты сука! — выкрикнул второй, щёлкая выкидухой.

Лезвие блеснуло и ударило меня в левый бок. Я прикрыл чужую руку своим предплечьем, одновременно подпрыгнув. От удара я отлетел метра на два от подвала и мог бы развернуться и бежать, но девчонка только-только появлялась из злополучного отверстия. Я снова кинулся на злодея, но вовремя понял, что она успевает выскочить. Оттолкнувщись левой ногой, я снова воспользовался стеной, катнувшись по ней как колобок назад, оттолкнулся от неё руками и побежал в противоположную от девчонки сторону.