Павел Мамонтов - Общий враг Страница 24

Лика наклонила голову, растянула алые губки в хищной улыбке.

Я одним рывком оказался рядом с ней.

8. Сэнсэй

Я проснулся в середине дня, по крайней мере, так подсказывали мне мои внутренние часы. Шторы были неплотно задёрнуты, в просвет между ними пробивались солнечные лучи, игравшие на стене. Я медленно потянулся под тёплым одеялом, тело было вялым и расслабленным. Я не в восторге от себя, когда нахожусь в такой форме, но всё равно ощущения были приятные. Вот ведь странно, когда лежишь в тепле, расслабленный, или когда, допустим, в рейде убьёшь кабана, зажаришь на костре и ешь его мясо, ситуации разные, а удовольствие одинаковое. Нет, вру, не так, когда отдыхаешь дома, то чувствуешь покой и блаженную негу, а рейд… рейд – это совсем другое. Дом, он как… мёд, а рейд – как… наркотик. И никуда от него не уйдёшь. Коля и Саша, к примеру, очень любят охотиться на всяких животных Мира, конечно, только с холодным оружием, иначе не так интересно. Мне же такая охота, после рейда тем более, кажется пресной. Разве что охотиться на коренных жителей Мира: неандертальцев, троллей и им подобную мерзость, но на них спокойно не поохотишься, даже с огнестрелом. Поэтому рейд со своей сладостной остротой ощущений всегда так манит разведчиков. Не знаю, если честно, смог бы я такую жизнь оставить даже ради Лики. Наверное, смог бы, но тогда, очень давно, когда мы с сестрой первый раз сильно поссорились из-за моей профессии, я хотел стать разведчиком не ради острых ощущений. Я шёл защищать Город, родную Колонию, Лику в конце концов. Меня ради этого учили, и учили хорошо. Я бы не смог жить, да и неправильно это. Кто лучше меня справится с заданиями в рейде? Немного таких в Зелёном Городе найдётся. А выставлять вместо себя в рейд того, кто слабее, глупо и подло. И обернётся в конце концов против тебя.

Я ещё раз потянулся, мышцы заныли в сладком напряжении, захрустели кости. Я несколько раз скрутился и раскрутился под одеялом, разминая мышцы, а потом одним движением выпрыгнул из постели, приземлился на руки, согнулся, перекувыркнулся через голову и встал в боевую стойку. Тело, разгорячённое прыжком, само подсказало нужные движения. Я выдал серию жёстких прямых ударов, добавил пару раз локтём по невидимому противнику. Быстро крутанулся на месте, обозначил начало удара ногой, бить в полную силу помешала стена. Снова развернулся, ударил ногой, затем ещё раз по нижнему уровню и напоследок в лихом прыжке выполнил сокрушительный удар пяткой с разворота прямо в воздухе. И всё это с резким выкриком «киай».

– Не шуми, – донеслось насмешливо из соседней комнаты.

Я зашёл на кухню, к Лике, я нежно обнял её сзади за живот, сказал на ушко:

– Так это я должен не кричать?

– Ну а кто же, по-твоему?

– Ну ладно, как скажешь, тебе виднее.

– Иди лучше оденься, герой. Суп будешь?

– Угу.

В спальне я чуть не споткнулся о Баську, бросившегося к моим ногам.

– Брысь, – прикрикнул я на кота.

Он старый, ленивый, давно живёт у нас.

А на стене, на полке прямо перед окном, зашипела лилия-мухоед, купленная в прошлом году. Она вполне соответствовала своему названию. То есть была похожа на лилию и жрала мух. Мне, если честно, она гораздо меньше нравится, чем рыжий пушистый кот, но ничего не поделаешь – Лика их обоих любит.

Я оделся, пришёл на кухню, там уже стояла дымящаяся тарелка супа. Лика сидела за столом и пила кофе. Я принялся за еду.

– Ну как? – спросила Лика.

– Вкусно.

– Я про рейд.

– Да нормально всё, как обычно.

– А, понятно. Как думаешь, много тебе дадут за того волкулака?

Я поперхнулся супом.

– Лика, откуда ты знаешь? Кто рассказал?

– Да никто не рассказывал.

– Хватит ломаться, – говорю, – кто проболтался, мне надо знать, кто в группе язык за зубами держать не умеет.

– Да как тебе сказать, иду я по улице, мне навстречу телега, на ней Гаврик с Сашей, обсуждают, сколько они получат за волкулака в бидоне. Я даже не знала, что подумать. Ну остановила их, спросила, что и как, они мне не смогли отказать, ты же знаешь.

– Знаю, болтуны хреновы, и что они тебе там наплели?

– Ну, если вкратце, то сказали, что ты и до ветра сходить не можешь, чтобы какой-нибудь подвиг не совершить.

– Не, ну вот что они городят! Я просто первым услышал шум на улице, пока остальные дрыхли.

– Конечно-конечно, – с издёвкой поддакнула Лика.

– Лика, я правду говорю.

Сестра засмеялась.

– Хорошо, я тебе верю. Честно. Раз ты так сказал, значит, так оно и было.

– Ещё бы, – довольно подтвердил я и наставительным тоном добавил: – Не надо верить всяким невнимательным разведчикам, – глаза Лики продолжали смеяться. – А теперь расскажи, как у тебя дела, я, кхм… вчера тебя забыл об этом спросить.

– Ничего страшного, у меня…

Тут зазвонил телефон, Лика сама подошла:

– Аллё, привет, Виталик, да, а что такое, здесь рядом, сейчас позову. Это тебя, Осипов звонит, что-то важное.

Я взял трубку:

– Да.

– Витёк, какого хрена ты харю давишь? – заорал в трубку Осипов. – Сэнсэй вернулся!!! Через десять минут тренировка начнётся. Пулей в Спортзал.

И отключился, в телефоне ныли короткие гудки, а я всё ещё держал трубку, переваривая информацию.

– Что такое? – спросила сестра.

– Сэнсэй вернулся, – совершенно ошеломлённый, ответил я ей.

– Ничего себе, – очень медленно проговорила Лика, – что, правда? И что теперь, ты как?

– Меня на тренировку зовут, через десять минут, – сказал я, положив трубку и отходя от шока. – Слушай, Лика, мне правда очень-очень быстро надо идти. Ты тогда тут… сама, ладно?.. Я скоро… я постараюсь… в общем…

– Конечно, я всё поняла, иди быстрее.

Я бросился к шкафу, быстро покидал в сумку спортивные принадлежности, выбежал в прихожую, накинул куртку.

– Пока, я постараюсь не задерживаться, – крикнул я, открывая дверь.

– Счастливо! – услышал я уже на лестнице.

От дома до Спортзала десять – двенадцать минут пешком или три минуты быстрого бега. Я бежал так быстро, как только мог. Из подъезда направо, по Западной улице в Центр – самую богатую и обустроенную часть Города. Это совсем рядом. По прямой сквозь Центр, дальше обогнуть слева угол военной части и опять прямо.

Эх, Сэнсэй, ты вернулся, впрочем, как и обещал мне тогда, в лесу Факторий, вот только зачем исчезал? Сэнсэй был лучшим разведчиком Города, а может, и лучшим воином Мира Колоний. Это я знаю совершенно точно. Об этом мне говорил мой отец. Он тоже был одним из лучших разведчиков Колонии и входил в число тех семи воинов (вместе с Сэнсэем), которые создали систему отбора и подготовки элитных бойцов Колонии. Так появились Спортзал и Разведка. Конечно, тренировать уже взрослых солдат, даже прошедших обучение на Внешней Земле, было сложно, но, когда подросли дети, родившиеся после Прорыва, стало легче. Как бы мне хотелось, чтобы Сэнсэй и отец снова встретились. Интересно, что бы они тогда сказали друг другу? Я бы с удовольствием их послушал.

Справа белая стена – гарнизон Зелёного Города, но там сейчас только охрана складов и автопарка, главные силы Колонии либо находятся в рейдах, либо на стенах Зелёного Города. Слева – жилые застройки, а чуть западнее – Кинотеатр, за ним опять жилые дома, а потом стена Города и Северные Развалины. Но мне совсем в другую сторону.

Направо по переулку, потом налево. Я выскочил на широкий проспект, далеко впереди пестрел разноцветными лавками Восточный рынок, а совсем рядом возвышался ярко-белый квадрат Спортзала. Четырёхэтажное здание, в просторных залах которого обучались и тренировались все разведчики Города. Нынешний глава Совета военных генерал Рогачёв тоже был одним из тех, кто основал Разведку, как и мой непосредственный командир, полковник Анатолий Голубев. Но с давних пор из основателей Разведки тренирует в Спортзале только Голубев, несмотря на увечья. Хотя стоп, уже не только он.

Я подбежал ко входу. Там привычно дежурил пацан лет тринадцати, в армейских штанах. Такая охрана – скорее дань традиции и форма поощрения. Пост доверяли только отличившимся ученикам, но сейчас это больше походило на наказание. Паренёк прямо-таки изнывал от желания попасть внутрь.

По лестнице я взбежал на четвёртый этаж. Там было полно людей: они стояли в коридоре, жались к стенам. Все теснились поближе ко входу в зал мастеров – помещение, так сказать, для особых случаев. Я нагло вбуравился в толпу, растолкал локтями особо упорных и прорвался внутрь.

В зале мастеров свет лился через высокие окна, на стенах висели портреты основателей Разведки, стенды с описанием особо важных эпизодов из истории Зелёного Города. Здесь было и описание моего подвига, как в прошлом году моей группе вместе с батареей гаубиц удалось уничтожить целую колонну бронетехники Факторий.

Много стендов было о разведчиках так называемого «Первого призыва». Их ещё называют полуразведчиками. Когда Разведка только была создана, в неё набирали парней шестнадцати-семнадцати лет. Разумеется, после долгой подготовки и соответствующего отбора. Только подготовка эта начиналась не как в случае со мной с шести лет, а с десяти – двенадцати.