Владимир Величко - Заповедник. Соперники Смерти Страница 24

– Знаете, это было нечто омерзительное…

– Что именно? – хмуро спросил Кэп.

Док глянул на него и сказал:

– Все! Я б таким спасителям миров, изобретателям-вакцинаторам руки в раннем детстве выдергивал… вместе с ногами. – Подумав, Док продолжил:

– А история такова: жили-были на планете Земля такие же люди, как мы с вами, только реальность, понятно, была другая. Наши миры в своем развитии разошлись в конце 19 века или в самом начале 20-го… Словом, в том мире случилось так, что власть плавно и постепенно перешла в руки наркоторговцев и прочих… нарко… То есть торговля наркотой стала официальной политикой всех, в том числе ведущих стран. Или, если сформулировать предельно цинично, – то все человечество село на иглу! Когда правители стран – они же ведущие наркопроизводители – поняли, что точка невозврата пройдена, что это конец цивилизации, что именно их жадность привела к катастрофе, было уже поздно – не менее 80 % населения стали наркоманами. Но остались почти 20 %… людей, незатронутых этой заразой. Были, естественно, лаборатории, которые работали долгие годы. Временами подпольно. Они трудились круглосуточно, пытаясь создать лекарство, пытаясь сделать хоть что-то. И в итоге родилась эта вакцина. Мне объяснили принцип ее воздействия. Она вызывала перестройку генетического аппарата. Эффект от введения вакцины был потрясающий: тот, кому ее сделали, больше никогда не принимал наркотики. Понимаете – никогда!!! В общем, настоящее очевидное и к тому же невероятное! Короче, Периапген, именно так назвали новорожденный препарат, стал волшебной палочкой, избавляющей мир от…

– Ну, вот! – воскликнул Монти. – Я ведь тоже хотел принести его в наш мир…

– Имей терпение дослушать, – холодно произнес Док, – сядь и не вякай! – Док чертыхнулся: – Сбил с мысли…. В общем, возник ажиотаж, ибо препарат помогал 99 пациентам из 100. Началась массовая и местами принудительная вакцинация. Кстати, нарко… нет, не бароны – наркопрезиденты всячески помогали в проведении вакцинаций. Жизнь стала возрождаться, заработали предприятия. Тогда же изобретателей этой чудо-вакцины чуть ли не канонизировали. Кстати, в народе их так и прозвали – Вакцинаторы! Им ставили памятники, они стали священными особами, объектами нешуточного поклонения. Конечно, раздавались отдельные голоса о том, что механизм воздействия препарата на человека не ясен до конца, что могут появиться нежелательные последствия. Но их никто не слушал, и это понятно – у людей, у всего человечества выхода не было, жизнь зашла в тупик. Вернее, просто закончилась. Еще полсотни лет – и Homo Sapiens как вид живых и в чем-то где-то даже разумных существ исчез бы полностью. Вот поэтому в вакцинации видели спасение человечества. Ученые, создавшие Периапген, так и умерли от естественных причин, причем ни один из них не дожил до… катастрофы. После смерти последнего из Когорты Великих постепенно ушло и первое поколение вакцинированных. Новое, вернее, следующее поколение сумело полностью возродить цивилизацию, жизнь на той Земле расцвела. Вот представьте себе, что в нашем мире вообще нет наркотиков… – замолчав на полуслове, Доктор с размаху плюхнулся на приступочек у окна и, подперев голову кулаком, застыл.

– Ну, чего замолчал, – спросил Кэп, – давай излагай дальше. Дальше, как я догадываюсь, произошла катастрофа.

– Да, именно катастрофа… причем такая, что мне и сейчас не по себе… как вспомню то, что пришлось увидеть… рассказывать не хочется, и тут же продолжил:

– Катастрофа настигла третье поколение – внуков тех, кто вакцинировался первыми. А все началось с того, что стали учащаться аномалии развития органов у новорожденных. Поначалу это не очень бросалось в глаза и почти никак не отражалось на жизни. А потом началось… Я даже не знаю как назвать… ну, в общем, у здоровых юношей и девушек в возрасте 15–20 лет стало изменяться строение тела. Ну, например, стали расти зеленые, синие или еще какого-нибудь неестественного цвета волосы, да такие толстые, что луковицы прорастали в полость черепа, повреждая мозг. Это приводило к смерти… после длительных мучений. У других из лопаток стали вырастать еще одни руки, причем уродливые. Вы не поверите, какие монстры ходят там по улицам. Оказалось, что уродства появляются только у тех, на кого в период полового созревания попали солнечные лучи.

Внезапно повернувшись к Монти, Док спросил:

– Хочешь, введем твоим внукам такую вакцину?

Монти ничего не ответил, как сидел, уставившись в пол, так и не сменил позу.

– Смертность родившихся детей, – продолжал Док, – составляла 90 %, а оставшиеся были неработоспособными… Сейчас там живет горсточка людей, ютясь по темным пещерам. Они только после 25-летнего возраста рискуют выходить на поверхность… Дети подземелий, – задумчиво произнес Док. – Они просто выживают, постепенно уходя в каменный век…

Некоторое время все молчали, потом Док сказал:

– А сейчас ту планету заселяют другие разумные, но не земляне. Они пришли из другой реальности и больше похожи на Изгоя, однако это не его собратья. – И в этот момент рядом со всеми возник упомянутый Изгой. Сложив руки на груди, он замер. Через пару минут Наблюдатель глянул на Дока:

– Вы поняли, о чем мы… разговаривали?

– В общих чертах… о Монти?

Наблюдатель перевел взгляд на Монти. Пленник засуетился.

– Я туда, в наш мир… в их мир, – ткнул он рукой в сторону Дока и Кэпа, – не вернусь. А если силком отправите, все равно уйду… в другой… иной мир!

– Хорошо, – отчеканил Наблюдатель. – Для тебя есть одна возможность в этом мире – стать Изгоем, навечно остаться жить в этом Камне.

– А Изгой? Он куда денется? – спросил Кэп. – Или они вдвоем здесь…

– Нет, – торжественно ответил Наблюдатель, – Изгою дарована свобода.

При этих словах Изгой вздрогнул, и на его, казалось бы, каменном лице появилось выражение, которое Док оценил как предельное изумление.

– А как же Те, Которые… – нерешительно начал Изгой, показывая пальцем вверх.

– Они сказали: «Свободен!» – и Наблюдатель, приблизившись к Изгою, протянул ему руку:

– Прощай, Изгой, ты последний из оставшихся. Куда пойдешь?

– Домой!

Троица друзей тоже подошла к бывшему Хозяину Второго камня. Парни молча пожали ему руку.

– Прощай… прощай, – вразнобой говорили они, глядя во все глаза на Изгоя, чувствуя, что происходит нечто необычное.

А Изгой, глубоко вздохнув, двинулся было к проему окна, но остановился и, повернув к ним голову, сказал:

– Прощайте! Мы больше никогда не увидимся. А мое имя Локи!

Он решительно шагнул сквозь окно, вниз, прямо в пропасть! И в тот же миг за его спиной с громким хлопком развернулись огромные перепончатые крылья. Они подхватили его и понесли все выше и выше, туда, где на бледно-голубом зимнем небе сияло неяркое солнце. А оставшиеся молча стояли и смотрели, как он удаляется, как тело его становится все меньше и меньше и, наконец, превратившись в точку, слилось с неярким солнечным диском и исчезло!

– Он ждал этого семьдесят тысяч лет! – проронил Наблюдатель и, повернувшись к парням, с интересом посмотрел на них.

А они, все четверо, молча, словно загипнотизированные, стояли, не в силах оторвать взгляды от окна.

– Постойте, – словно очнувшись, сказал Кэп, – Локи! Он сказал – Локи??? Но ведь это же…

– Да, это он, но об этом, если позволите, позже! А сейчас мы на полчасика удалимся. – Взяв Монти за руку, Наблюдатель шагнул прямо в стену. Монти исчез следом.

Джим Джефферсон, или, как его звали русские ребята, Джим Джеф, со своим русским напарником Иваном Рындой уже три часа снимали показания приборов со дна самой глубокой трещины, что пролегла в центре ледяного панциря материка. Она появилась только прошлой зимой и поэтому была объектом самого пристального внимания всех ученых станции. И сегодня, несмотря на минус тридцать пять, гляциологи работали, не разгибая спины, – ведь чем больше успеешь сейчас, тем меньше придется доделывать в жестокие морозы. Сняв показания приборов очередного датчика, Джеф разогнулся и, потянувшись, продолжил:

– Отдохнем?

– Угу – устало ответил Иван. – О, а это кто такой? – удивленно воскликнул он, показывая рукой на ту сторону разлома. Джеф тоже посмотрел и пожал плечами. Там, со стороны чуть видневшегося над горизонтом солнышка к разлому шел человек – высокий и какой-то сутулый. Он шел медленно, изредка поглядывая в их сторону. Оба исследователя, как зачарованные, не шевелясь и не отрываясь, смотрели на непонятно откуда взявшегося незнакомца. Его очертания были очень непривычными, но в чем – они толком сказать не могли, мешало солнце за его спиной. Вот только его одежда почему-то отсвечивала красным.

– Кто бы это мог быть? – с недоумением спросил Иван и добавил: – Это не наш! – Потом, взяв в руку красный брезентовый чехол от прибора и закрутив им над головой, закричал: