Симеон (СИ) - "Мархуз" Страница 24

Ещё одна, но особая, выйдет примерно в те же края позже. Задача очень сложная и практически невыполнимая, как я теперь понимаю. Просто хочу попробовать найти устье реки Юкон.

— Семён Афанасьевич, а может не стоит делать всё сразу. Давайте вплотную займёмся Австралией и открытием нового континента?

— Да уж, с этим нужно поспешить пока англичане всё не заняли.

Об Австралии известны лишь её примерные очертания, а также то, что англичане отправили туда корабли весной 87 года, чтобы основать колонию. Мой кусочек пока даже не исследован и фактически является белым пятном. Основной ориентир — к югу расположен большой остров, открытый голландцем Тасманом.

В порту держу наготове два зафрахтованных шлюпа. Когда прибудет одно из судов экспедиции, отправленной в устье реки Оранжевой, их быстро загрузим припасами и отправим своим экспедиционерам.

— Александр Васильевич, подскажите пожалуйста, что делать со столь разрозненными дарами? — я имею в виду три поместья, подаренные мне императрицей.

— Получайте с них доходы, потому что повсюду разослать тех, кто знает, как собирать и выращивать цикорий и свекловицу, сложно. У вас просто специалистов не хватает пока.

— А может разменять их на те имения, что у меня по соседству?

— Это будет сложно сделать, соседские поместья проще купить, переплатив.

Приятно, что моя Симеоновка стала селом. Хорошую церковь в этом году построили, да и школой озаботились. Когда денег навалом, то любой коммунизм можно построить.

Управляющий не нарадуется. Целый Разумовский прислал два десятка грамотных крепостных, чтобы учились прямо на полях осваивать новые культуры.

Прохор Кузьмич, освоивший для себя новое дополнительное производство, уже поставил более трёх десятков плугов. Да и Кулибин расстарался, понаизобретав всяких давилок для свеклы и какой-то центрифужный сепаратор. А достославный Иван Яковлевич Биндгейм уволился из аптеки, перехал в мою деревню и вовсю химичит, постоянно улучшая сахар.

Крестьяне фигеют от "новых отношений". Трёх "работников сельского труда" пришлось подарить монастырю вместе с семьями. Выли, говорят, нещадно, обещая "больше не отлынивать и трудиться, как следовает". Ссылались на беса, на непривычные условия, когда каждые три месяца продуктов дают вволю, да ещё и деньги плотют. Мол, сами нас избаловали, а мы вам не виноваты.

Я конечно шалею от всяческих выражений.

— За одного битого двух небитых дают. (Меня такой размен не устраивает, зачем мне битые?)…

— Раскаявшийся грешник дороже ста праведников. (Идите на фиг с таким подходом. Для меня один праведник дороже ста раскаявшихся грешников)…

— Милосердие дорогого стоит. (Только не в моём муравейнике и не за мой счёт)…

Слава богу, что свято место пусто не бывает. Несколько десятков сегодняшних крепостных "арендаторов" запросилось в "колхозники". Постоянная барщина явно имеет свои прелести. У работников и скотинки прибавилось на подворьях и нового инструмента. Кое-какие дополнительные бенефиты имеют о которых не предупреждал.

А вот у оброчников не всё гладко. Оказывается экономическая независимость лишь в лозунгах хороша. Не каждый способен быть самодеятельным крестьянином, некоторые даже не знали куда своё выращенное продать. Людей, что ни говори, сначала нужно научить, да натренировать и лишь потом выпускать в свободное плавание. Сколько кооператоров попало в долги и накрылось медным тазом в первый же год. А ведь вроде все они книжки читали и на пальцах представляли, как сразу же разбогатеют, только волю дай.

Теперь придётся крепостных докупать, благо деньги есть. Один сосед, помещик Болотин, на следующий год будет у себя мои инновации вводить, а поместье Клюева я у калеки-алкаша согласился выкупить за его цену. Пусть в столице спивается, где у него дом есть хороший.

И чего придурку по-человечески не жилось прежде? Я таких людей не понимаю. Имеешь деньги, здоровье, определённый вес, так зачем портить жизнь окружающим? Рано или поздно нарвёшься на более крутого и всё потеряешь в итоге.

Колхозная идиллия дала хороший результат — ещё сезон-другой и я окуплю вложения в свой "Путь Ильича". Храповицкий то же самое затеял и всяких нужных людей подобрал, а его крепостные у меня курсы прошли. На следующий год заведёт свою с/х шарманку.

Он заодно отправился к Екатерине, чтобы похвастаться моими результатами.

— Так вы с Симеоном мне всех крепостных избалуете.

— Государыня, они у нас наоборот, как шёлковые, настолько послушные стали, когда ещё троих монастырским отдали.

— Посмотрим, ты лучше скажи, когда сахар можно у себя делать.

Храповицкий аж ошалел от удивления. Всего год назад Екатерина даже не верила в "русский сахар", насмехалась, а теперь требует.

— Матушка, да как же так? Мы лишь первый год учимся выращивать свекловицу и выдавливать из неё сахар. Даже людей пока не научили, как распространять будем без этого?

— Помню я, помню, не куксись. Да, я не верила, что в России будет свой сахар, но ты же сам принёс и голову, и кусками вон сколько. Значит получилось. Кстати, я тебя в графы возвела, возьми, — Екатерина протянула документ, подтверждающий титул.

Давно пора, всё-таки Александр Васильевич сын внебрачной дочери Петра Первого и крестный сын Петра Фёдоровича (будущего Петра Третьего).

— Вы уж постарайтесь, чтобы побыстрее свекловицу повсюду выращивать начали. Вон и Кирилл Григорьевич увлёкся и тоже ваших результатов ждёт. А я уж за наградами не постою.

Биографическая справка номер четыре

Небольшая архивная справка (январь 2023 года)

"…Одним из верных помощников великого реформатора и инноватора екатерининской эпохи Александра Васильевича Храповицкого был Семён Великий. В 18-летнем возрасте его приняли в дом (фактически в семью) экономического гения.

Конечно, часть идей Семён не совсем понимал, но всегда разделял их и делал всё, что от него требовалось. В результате, даже в чинах рос по протекции основателя новой русской экономики. Некоторые проекты выдавались под авторством Великого. Времена такие, что приходилось скрывать истину от тех же Зубовых, чтобы они не вставляли палки в колёса.

Не удивительно, что историки многие годы сомневались, не уделяя должного внимания истинной роли Александра Васильевича в реформах, столь радикально изменивших Россию.

Согласитесь, что не мог Семён, будучи в совсем молодом возрасте, столь тонко разобраться в нюансах той же Французской революции, как и что-то знать о новом континенте (ныне им. Елагина). Не тот уровень знаний и не тот жизненный опыт.

В 1792 году, когда императрица поручила Храповицкому возглавить временно страну в связи с польским кризисом, в качестве Правителя России, именно Семён Великий стал правой рукой диктатора. Рукой жёсткой, но не жестокой.

Опыт, безусловно, приходит с годами, но его не так много оказалось у молодого человека. Английский посол Уитворт организовал и профинансировал заговор против Храповицкого, решив устранить инициатора реформ. Братья Зубовы, граф Пален и ряд других противников прогресса России попытались убить Александра Васильевича, но просчитались.

Весной 1794 года они, числом в семнадцать убийц, ворвались в кабинет, но никого не обнаружили за столом. Хотя сами видели, как один из важнейших сановников империи туда входил. А вот выйти обратно уже не смогли, им преградил путь Семён Великий с двумя охотничьими клинками в руках. Храповицкий, не ожидавший столь наглого покушения, покинул кабинет через потайную дверь и побежал за охраной.

Альковная баталия была прервана гвардейцами. Увы, храбрый Симеон погиб, унеся с собой жизни двенадцати нападавших. Личная неприязнь к Зубовым не дала ему спокойно дождаться охрану, поэтому он предпочёл вступить в неравный поединок.