Боги, пиво и дурак. Том 6 (СИ) - Юлия Николаевна Горина Страница 24

Я придвинулся поближе к Деметре, наклонился поближе к уху и негромко проговорил:

— А что, если и мы запечатлеем пару любопытных картинок в храмах Зевса и Посейдона? Ну, чтобы почитатели знали. Зевса, например, с Ганимедом. А Посейдона вообще можно с деревянной лошадью изобразить…

Деметра рассмеялась. И в первый раз это был хороший, задорный смех, а не его злобная пародия!

— С деревянной лошадью?..

— Клянусь, сам видел! — приложил я руку к груди.

Она опять рассмеялась.

— Подожди, ты это сейчас серьезно?

— Ну да.

— А где мы художника найдем? — сквозь хохот спросила Деметра.

— Ну… Зависит от того, насколько тебе важно портретное сходство.

— Да какое там сходство! — махнула рукой богиня. — Зевс — это кудрявая борода и член. Посейдон — это синяя борода и член. Вот тебе и весь портрет!

— Тогда погнали! — крикнул я. — Давай-ка на посошок…

Мы глотнули еще вискаря, со смехом бахнули стаканы об пол и двинулись к выходу.

Там, в пустоте за порогом, нас уже ждали два быка.

— Хватайся за рога, и не дыши! А то ты начинаешь хохотать, как придурок! — проговорила Деметра, хотя при этом сама хихикала не переставая.

Какая все-таки поразительная перемена в ней произошла! А ведь я всего-то предложил сделать мелкую пакость парочке ее бывших. Ну и налил двести грамм.

Может, чуть больше.

— Слушаюсь! — весело отозвался я. — А краска? У нас есть краска?

— Сейчас принесу! У Аполлона есть отличные экземпляры.

— И кисти!

— А сила мысли на что?

— Ну знаешь, я-то не бог, мне силы мысли маловато для художеств.

Деметра пропала буквально на пару минут, и вернулась с двумя ведрами краски, золотой и синей.

— Непроливайки! — с гордостью показала богиня свою добычу.

Рубашку она уже успела испачкать по пути, и выглядела жутко мило.

Короче, весело предвкушая свой акт вандализма, мы полетели вниз.

Как оказалось, спускаться из Верхнего мира в мир людей на пьяную голову — та еще задачка, если не хочешь расплескаться по пути. Но мне удалось!

Правда, когда под ногами быков внезапно возникла улица, я было решил, что все пропало. Но нет! Выдержал!

Город, украшенный в честь турнира, уже тонул в темноте. Вдалеке виднелась главная площадь — залитая светом множества фонарей, она загадочно поблескивала позолотой храмов. И плавно покачивалась из стороны в сторону.

Прибытие мы снова отметили.

В этот раз градус в крови почему-то подскочил очень резко, и что было дальше, осталось в памяти уже сумбурными эпизодами и пунктиром.

Помню, как Деметра почти свалилась со своего быка.

— Раздевайся! — заявила она, и, стоя посреди мостовой между лавкой булочника и жилым домом, начала оголяться.

— Эй, погоди!.. Зачем?

— Надо!

— Ну, если надо, тогда хоть не здесь

Я схватил ее за руку и утащил в ближайшую темную подворотню. По-джентельменски отвернулся.

— Все с себя снимай! — прошипела Деметра. — Или ты прямо со своим лицом пойдешь рисовать?

Я покосился на нее через плечо — и чуть не протрезвел от изумления.

Деметра стояла в длинном светлом одеянии, а за спиной у нее были ангельские крылья!

— Погоди, ты — ангел?

— А ты думал, я только коровой становиться могу? Ну то есть этой. Кобылой. Так вот нет! Щас и тебе видок наколдуем. Раздевайся давай!

— Меч не отдам, — заявил я.

— Шут с тобой, ходи с мечом в руке!

— И договор Аида — тоже! Кстати, может, все-таки подпишешь?

— Отстань, не сейчас, — махнула рукой Деметра.

— Ладно, но я все равно возьму его с собой!

— Ну, если найдешь, куда его положить на голом теле — оставляй, — усмехнулась Деметра.

— Еще вот колечко в тряпочке — его тоже надо с собой.

— Так надень!

— Ну не-еет, а то у меня потом что-нибудь как отвалится…

В итоге я разделся до трусов, оставив себе поясной ремень с ножнами и привязанным платком с кольцом Фортуны. Из-за резинки труселей торчал заткнутый договор Аида.

Богиня пять минут хохотала, глядя на мой прикид. Потом хлопнула в ладоши — и мне раздуло ноги, на стопах выросли копыта, грудь раздалась и покрылась густой рыжей шерстью.

— Бе-ееее! — вырвалось у меня изо рта.

— Ой, что-то я промахнулась… — хихикнула Деметра и хлопнула в ладоши еще раз.

Я почувствовал, как у меня из головы вытягиваются рога.

— Не понял, я теперь демон, что ли? — мерзко изменившимся голоском проблеял я.

— Нет. Плешивое подобие Пана, — отозвалась богиня. — Где ты видел демонов в полосатых трусах и с ремнем?

— А Пан такое носит?.. — озадаченно спросил я.

— Всем глубоко начхать, что там носит Пан, — махнула рукой Деметра. — Он всегда выглядит, как чучело. Сейчас еще бычков преображу… И давай, сообрази нам еще по одной?

— Что-то ты зачастила, — погрозил я пальцем богине с крыльями. Но бухалово все же призвал — правда, удалось мне это только с третьего раза.

Потом мы подхватили ведра и двинулись на площадь…

Помню, как от нас ошалело отступили стражники. Потом я много раз пытался представить, как должны были выглядеть сияющий божественной силой ангел с крыльями и плешивый Пан на копытцах, идущие в сопровождении двух жирных и приземистых куриц размером с вола, которые по утверждению Деметры являлись Фениксами.

Помню запах краски. И что мы хохотали, срывая голоса.

А еще — что трудно держать волосы блюющему ангелу. Крылья, блин, мешают.

Дальше — абсолютный мрак и белый шум.

Очнулся я в холодном подвале, на куче какого-то старого тряпья. Руки-ноги — человеческие, трусы заляпаны краской. На поясе — впившийся в кожу ремень с ножнами. На груди — договор Аида. С красочной росписью Деметры на всю страницу. Внизу приписка: «И все равно ты сволочь!»

А рядом со мной лежала совершенно обнаженная героиня «Аватара». То есть вся синяя с золотом. Даром что богиня.

Я осторожно приподнялся.

О, моя голова!.. Она болела так, будто рога с нее спиливали по живому!

Нетвердым шагом я приблизился к узкому окошку и выглянул наружу.

Едва начинало светать. И для такого раннего часа на улице было до жути многолюдно! Стражники и жрецы стайками сновали туда-сюда. У перекрестка галдели и посмеивались рабочие. Ветер пах очистительными курениями и благовониями.

Вот уж не знаю, добрались ли мы до храма, но напротив нашего подвала и дальше, по направлению к площади, прямо на мостовой прямым текстом и веским словом было сказано все самое главное и про Зевса, и про Посейдона. И портреты были — большие, выразительные. Золотой и синей краской. Все, как заказывала Деметра — борода и член.

Ничего лишнего.