Шиноби - Василий Страница 24

Лишь на следующий день, используя наступивший выходной, мы собрались во дворе под навесом. Перед нами лежали заготовки печатей и пустые листы.

– Давайте попробуем сначала запечатывающие, каждый со своим рисунком.

Пожав плечами, я минут за десять накидал символы, чуток подпитывая чакрой с необходимым желанием. Руку сверху – и весь резерв уходит, вбивая мою волю в непокорную силу и листок бумаги. Всё, свиток готов.

Вообще, на самом деле Джирайя хочет от нас многого. Техника печатей – она ведь про помещение объекта в пространство техники. По правилам, я должен подготовить часть кандзи, а остальное делает сам шиноби.

Наши свитки сложнее, ведь это запечатывание запечатывающей техники. Теперь достаточно подать совсем немного энергии с мысленным указанием на область, и она будет запечатана. Можно и без запроса, тогда автоматически свернёт кубическую область двадцать на двадцать сантиметров сверху листа.

Я оглянулся на других: у Карин и мамы уже готово, а вот Наруто усердно пыхтит, медленно выводя символы. Надеюсь, у него получится, он позже начал, да и менее усердный.

Джирайя, между тем, взял в руки свиток матери, внимательно проверяя работу. Просмотрел, запечатал кунай. Распечатал. Свиток пожух и развалился на части. Довольно кивнул и взял мой.

Повторил все операции и хмыкнул:

– Кривоваты кандзи. Работает нормально, компенсируешь хорошим воображением и контролем. Но на продажу не пойдёт, да и объём маловат.

Я поморщился: ну да, у меня плохой почерк. Вроде, казалось бы, кому какое дело, если работает? Однако покупатель смотрит на обложку, к тому же, оно грубее не только по форме. У Карин техника работает чуть лучше, а моя может и предмет повредить, если он в объём плохо вписывается.

Взяв листок сестры, мужчина прищурился, внимательно изучая и зондируя чакрой. Посидел немного на стуле и отдал обратно Карин:

– Прекрасно. Я сам лучше не сделаю. Пойдёт на продажу, грех такую красоту портить.

Алые глаза просияли, и девочка, бережно прижав листок к груди, воскликнула:

– Спасибо-спасибо, учитель!

Наруто обиженно надулся, но продолжал старательно выводить символы кисточкой. Последним росчерком закончил. И, наткнувшись на мой предостерегающий взгляд, медленно поставил кисть обратно в держатель. Знаю я его – на эмоциях может всё запороть. Именно поэтому он задавил нетерпение, несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, а потом положил руку на печать:

– Запечатывание!

Вспухло облако дыма, а когда он рассеялся, перед ним лежала внешне целая печать. Подойдя ближе, я легонько поморщился: каракули ещё хуже моих. Наставник взял листок, изучая. Хмыкнув, выхватил кунай и, закрепив бумагу, кинул его вверх. Громкий хлопок, дым и поднявшийся ветер. Но спустя миг нож воткнулся в песок рядом.

Джирайя хмыкнул и подкинул его опять, уже распечатывая. Кроме ветра и дыма ничего не произошло, так как шиноби помещал в подпространство обычный воздух. Однако беловолосый, немного удивлённо, похвалил блондина:

– Работает. Поправишь почерк, сделаешь таких тысячу и нормально будет!

Наруто тяжело вздохнул, но спорить, на удивление, не стал. Сам знает, что его печати корявые. А эта и вовсе у него ранее едва пару раз вышла, и то, потратив час, а не как сейчас. Растёт.

Джирайя же оглядел всех нас и огласил результат испытания:

– Карин – печати годны без ограничений. Покажешь мне всё сделанное. Юмико – лучше всего отработанные, нужно посмотреть отдельно. Ясуо – продавать, если графическую основу подготовит сестра. Но лучше не надо – резерв маловат. Наруто? Твои печати в продажу не годятся. Тренируйся.

– Мы можем открывать лавку? – вскинулся я.

– Именно.

Я вскочил, вскинув вверх кулак:

– Да! Моё мясо каждый день! Много вкусной свининки и говядинки!

– Обжора, всё бы тебе поесть, – фыркнула Карин.

– А рамен? – с надеждой спросил Наруто.

Я благосклонно кивнул:

– И рамен! У Теучи, как ты любишь.

– Что надо делать, аники? Я завсегда готов! Только скажи!

Оглядев дальний участок забора, где до сих пор виднелся фундамент, я указал ему рукой:

– Пойдём мешать раствор, будем строить лавку!

Для мотивированных шиноби стройка – это совсем не сложно. Собственно, фундамент мы обновили в тот же день. А в понедельник, когда семья училась и работала, к нам привезли строительные материалы.

За две недели, из которых дольше ждали отвердения бетона, возвели небольшой домик. Часть забора разобрали, и теперь с дороги есть вход в получившийся магазинчик.

Ничего сложного в планировке: большой плакат и вывеска «Товары Узумаки» над дверью. Внутри два столика с креслами, стеклянные витрины вдоль стен, стойка продавца, а за ней стена с рядами полок.

После того, как с ремонтом закончили, вся семья уселась делать печати. Были отложены все тренировки, кроме физических. Взрывные, запечатывающие, печати с уже готовыми вещами для тех шиноби, кто совсем не дружит с нашим искусством. Запечатанная вода для стихийных техник, продукты, походные наборы.

Ассортимент печатей пока не очень большой, но взрывных и свитков запечатывания наделали очень много. Правда, через неделю такого ударного производства Карин слегла с перенапряжением чакроканалов.

Жадность… Шлёпала печати, как автомат, выдаивая всю семью на чакру, как и все наши запасы энергии.

Рано утром, когда дети отправились в академию, я неспешно вышел из дома и открыл заднюю дверь лавки. Щёлкнул выключатель в коридоре, заливая всё мягким жёлтым светом, я миновал санузел, кладовку, рядом с которой была лесенка на чердак, и вышел в торговый зал. Витрины полны, на стойке с покупательской стороны добавился большой символ водоворота, как и за моей спиной.

Выдохнув, открыл входную дверь, звякнув колокольчиком, и перевернул табличку с «закрыто» на «открыто». Посмотрел на висящую вывеску и касанием активировал печать. Надпись засветилась, а под ней появились большие горящие буквы: «Мы открылись!»

Довольно хмыкнул, и, вернувшись обратно, разместился за стойкой, ожидая первых покупателей. На многое не рассчитываю в первый день, так что от скуки достал учебник по математике и тетрадку. Можно быть сколь угодно перерожденцем, но от сдачи школьных экзаменов меня не освободят…

К моему удивлению, спустя полчаса звякнул колокольчик, и в лавку вошёл шиноби. Высокий крепкий мужик в плаще со стоячим воротником, бандане с протектором Конохи на лбу и двумя большими шрамами через лицо. Оглядевшись, остановил взгляд на большой доске на стойке, где мелом написано, какие