Благородный вор (СИ) - Тыналин Алим Страница 24

Вскоре послышался стук копыт. Из-за поворота выскочил знакомый «фаэтон».

Только уже не двухместный. А четырехместный. Отлично. Молодец, Рит. Додумался сказать, сколько нас.

— Эге, вашблагородь, — Фролка оглядел нас. Осмотрел бандитов. — Хорошая у тебя подобралась компания.

Парни сразу подозрительно посмотрели на меня. Эх, Рит. Забыл предупредить Фролку о моем инкогнито.

— Ты меня не за того принял, — ответил я. Выразительно посмотрел на кучера. — Не видишь, что ли? Какой я тебе «вашблагородь»?

Кучер вгляделся в меня. То ли не признал, то ли догадался. О том, что я хочу остаться неизвестным.

— А, звиняйте, любезнейший, — сказал он. — Глаза уже не те. Старые, как у сыча. Обознался.

Мы забрались в повозку. Классом чутка пониже, чуть та, дневная.

Рит сидел впереди с Фролкой-Егозой. Я с Рыжиком. Лилипут и Верста напротив. Высокий и маленький. Забавно смотреть.

— Ну, держитесь, ребятишечки! Щас домчу, даже моргнуть не успеете!

Я привычно взялся за корпус. Дима усмехнулся.

Повозка рванула вперед. Лошади у Фрола в этот раз другие. Не то, что днем. Свежие и отдохнувшие. Они рванули вперед с утроенной скоростью. Мы чуть не слетели с сидений.

Хотя, я не шелохнулся. А вот остальные действительно съехали. Рыжик удивленно крякнул.

Мы подъехали к Марьиной роще через пять минут. Тут действительно когда-то была роща. Почти что лес в центре города. Сейчас от него остались жалкие крохи.

После Наполеонова нашествия Марьина роща недолго была модным данным местом. Местные обитатели сдавали дома москвичам, чтобы те могли отдохнуть в тени одетых в зелень деревьев. Насладиться природой.

Потом началась урбанизация. В пятидесятых годах от Троицкой дороги до Останкина проложили Царское шоссе. Это когда Александр Второй приехал в Останкино. Роща начала стремительно увидеть под напором города.

В шестидесятых после крестьянской реформы земли в Марьинке начали сдавать в аренду. Тенистые деревья вырубили под корень.

В итоге, местность заселили бедняки. Они помногу теснились в одноэтажных бараках. Это постепенно превратило некогда тихий район в городские трущобы. Чуть ли не фавелы.

Тут находили приют беглые каторжники, пользуясь тем, что зачастую в домах можно снять комнату или квартиру без регистрации, полностью анонимно. А полиция довольствовалась скромной мздой и не совала нос, куда не надо.

Сейчас мы как раз остановились у такого скопления домиков. Но не высадились. Я поглядел на Рыжика.

— Тут? Или в другом месте?

Рыжебородый воришка нахмурился. Я так вижу, он часто менял настроение.

— Откуда же я знаю? Всякое может быть. Он где угодно может схорониться. Хотя, думаю, его надо искать у Нинки.

Я с сомнением поглядел на спутника. С самого начала не доверял этим типам.

Кто его знает, может они не просто так поехали с нами? Пока что я знаю об их мифической ссоре с Митяем только с их слов.

А слова это просто труха, оставшаяся после спиленного дерева. Дунешь и нет ее. Так же и слова. Ничего не стоят.

Впрочем, я не такой дурак, чтобы поверить только на слово. Тем более, преступникам и ворам. На этот счет у меня имелся кое-какой трюк. Я его скоро проверну.

— Ну, поехали к этой вашей Нинке, милостиво разрешил я. — Кто она такая, вообще? Маруха Митяя? Его, так сказать, дама сердца?

Парни усмехнулись. Посмотрели друг на друга.

— Эх, если бы тебя слышал треклятый Митяй, прохиндей эдакий. Он бы тебя проучил. Нет, какой там, — шустро ответил Саня Лилипут. — Это не евойная маруха. Нинка это содержательница местного дома терпимости. Одного из самых больших, пожалуй. Митяй туда любил хаживать.

Ну тогда понятно. Наш Митяй, оказывается, еще и ценитель женской красоты. Я нетерпеливо кивнул.

— Поехали быстрее. Если он там, его надо взять.

Димка тронул Фрола за плечо.

— Езжай вперед, «Ваня», а я тебе скажу, когда сворачивать.

Но Фролка в очередной раз удивил. Почесал вихрастые волосы, погладил усы и улыбнулся.

— К Нинке, што ли? Да я вмиг докачу. Айда, держитесь.

Вот оно что. Хороший таксист должен ориентироваться по городу без карты. Тем более, по всем злачным местам. Судя по всему, я не ошибся, выбрав Фрола в качестве персонального водителя.

Извозчик хлобыстнул лошадей и помчался по темной дороге.

Следующие три часа мы провели в Марьиной роще, разыскивая неуловимого Митяя в самых отвратительнейших местах. В таком популярном «доме терпимости» у Нинки его не оказалось. Рит очень заинтересовался обитательницами этого помещения, но я его быстро утащить оттуда. Как только узнал, что тут нет Митяя.

Мы поехали перетряхивать район наизнанку. Димка Рыжик поднял всех знакомых и каждого расспрашивал, куда девался Митяй. Мы заглянули к скупщикам краденого, фальшивомонетчикам и даже к цыганам-конокрадам.

Нигде нет Митяя. Как будто сквозь землю провалился. Хотя, под землей мы его тоже уже искали. Я имею ввиду Треисподнюю.

Чем больше мы искали, тем больше я убеждался, что он ускользнул из наших сетей. Впрочем, тут не исключено предательство со стороны моих спутников.

Я же говорю, это чертовски подозрительно, что они внезапно решили поехать с нами. Возможно, что в одном из мест, где мы побывали ночью, мы как раз и нашли Митяя, но он успел уйти. Потому что его предупредили наши спутники.

С другой стороны, пару раз у них была возможность нас подставить. Подвести под ножи.

Как раз, когда мы были в шайке карманного и еще когда заглянули к грабителям. Там имелось пять рож самого зверского вида.

Одно только левое слово от Рыжика и они бы напали на нас. Ничуть не пожалели бы. Мы с Ритом, скорей всего, отбились бы, но всякое может случиться. Рисковать не хотелось.

Но парни прошли первое испытание. Не пикнули ничего лишнего. Так что, в отношении них я до сих пор в сомнениях. Может, говорят правду. А может, лгут.

Впрочем, долго раздумывать не удалось. К утру мы очутились на прежнем месте. Том самом, откуда начинали поиски. Усталый Фролка уже не понукал лошадей.

Ездовые животные тоже набегались за ночь. К слову, честно говоря, манера извозчика управлять «фаэтоном» тоже меня слегка тревожила. Я думал, что лошади у него не выдержат долго своего темпа.

Но Фролка знал свое дело. Знал и лошадей. Видно, что животные у него чистые и накормленные. Не толстые, но и не худые. Хвосты и гривы расчесаны.

Голову держат высоко, людей не боятся. Короче говоря, извозчик ухаживал за лошадьми.

— Лошадь, она бегать должна, барин, — сказал он мне, когда мы остались вдвоем и я спросил, как долго у него держатся лошади. — Если чередовать отдых и бег, то лошадка долго прослужит.

Поэтому, за время наших ночных похождений, лошади устали меньше всех. Или, по крайней мере, выглядели гораздо лучше. Мы же были измотаны до крайности.

Дима Рыжик вместе с корешами отошел на минутку. Проверить последнюю возможность, как он выразился. Вскоре они вернулись. Хмурые и молчаливые.

— Нет его тут, прохиндея эдакого, — снова сообщил Димка. — Не ведаю я, куда он подевался. Где схоронился. Что теперь делать, ума не приложу?

Из-за угла дома вышли пятеро полицейских. Участковый пристав из местного участка с помощниками. Вернее, с околоточным и его городовыми. Мы даже ничего не успели сказать, как они тут же очутились рядом.

— Ну-ка, цыц, рванье, — сказал пристав. — Быстро с нами прогуляйтесь. Что-то, говорят, вы у нас тут шороху много навели. Пыль подняли, людей потревожили, всех разбудили. Сейчас мы узнаем, чего это вы тут разнюхивали.

Я покачал головой, давая Димке знак, чтобы не лез на рожон. Даже приложил палец к губам. Рит стоял спокойно, он на представителей власти никогда не прыгнет. Уважение к чинам у него в крови.

— Этих субчиков я знаю, — участковый безошибочно выделил из нашей группы Димку, Саню и Кольку. — С ними разговор раздельный. Муромцев, Пустельгин и Скороходов, ведите их в участок. Там допросим.

Служивые увели воришек. Те не посмели сопротивляться.