Потапыч (СИ) - Cyberdawn Cyberdawn Страница 24

Решение было правильным, так что я начал внутренне орать, голосить и причитать (стараясь мыслить максимально противным и гадким голосёнкой), на тему «выходи, Потап, разговор есть!» Полчаса мои внутренние вопли результата не приносили, но я продолжал. То, что «обратный отклик» к топтыгину идёт — проверенный факт. И долго игнорировать нудные вопли он не сможет. Конечно, понятие «долго» у тотемного духа может быть сильно отличное от моего, но это не повод опускать руки. Потому что если я сейчас опущу руки — вполне могу в ближайшем будущем протянуть ноги.

Через час моего занудного нудения (или нудного зудения) мохнатая жопа не выдержала. Очень недовольная эмоция в стиле «ЧЁНАДО?!!» буквально ударила в голову, вместе с ощущением внимания медведя.

— Разговор, помощь…

«Иди много куда!» — почувствовалось в ответ, поскольку направление было неформализованным, но очень неприятным и многосторонним. — «И оставь меня в покое!»

— Сдохну — тебе же хуже будет!

В последнем я, как понятно, не был уверен, но количество усилий, которое эта ленивая задница приложила для реанимирования тела Михолапа моей душой, на это тонко намекало. От медведя прямо послышалось ворчание-рычание, после чего последовал вопрос:

«С чего бы тебе, придурку, подыхать, когда всех бобров победили, а рыба была вкусная⁈»

— Я направляюсь в место, где много владеющих. Будут драки, бои — или могут быть…

«Точно — придурок! Какого тебя туда несёт⁈ Заведи берлогу и поспи. И вкусненького пожри. И я спа-а-ать…»

— СТОЯТЬ! — возмутился я.

«Как же ты меня доста-а-ал…»

— Потрать немного времени сейчас, а я постараюсь тебя не дёргать.

«Врёшь ведь», — вздохнул косолапый. — «Ладно, иди сюда»

После чего возникло ощущение, что из меня огромной медвежьей лапой выдирают душу. И, что характерно, ощущение соответствовало действительности: через секунду я оказался в уже знакомой берлоге Потапа. Сам медведь смотрел на меня хмуро, но при этом имел очень обиженную морду — я чуть не рассмеялся. Но не стал: мне от этого зверя нужна польза, а не повод для смеха. Кроме того, практически гарантированно, после гогота он меня выпнет из берлоги: может, умеет, практикует, зараза такая.

«Чего надо⁈» — одновременно горестно и гневно уставился на меня топтыгин. — «Тут МОЁ место, я сюда только медвежат пускаю… И медведица была, когда-то…»

Под «медвежатами» этот мохнатый, судя по ощущениям, имел в виду детей Потапычей. И, судя по всему, их учил, потому что на педомишку эта мохнатая груда мяса не похожа ни разу. Но на всякий случай, я уточнил:

— Я — не медведица…

«Я ЗАМЕТИЛ», — чуть не прибил меня иронией мохнатый, куда там ехидной луне. — «Что надо⁈»

— Считай — медвежонок я, — честно ответил я. — Ни черта не умею и не понимаю.

— У-у-у-р-р-р…. — жалобно провыл-прорычал Потап, но пинаться не стал.

А стал, на удивление, показывать и «рассказывать». Восемь раз зараза мохнатая отвешивала мне подзатыльник. И полтора раза попала, чтоб её! Но в целом — как-то что-то я стал понимать. В плане, что могу, сколько могу и прочее. И, что самое главное, я стал потихоньку понимать недосказанное. Точнее, я думаю, Потап вообще не задумывался о таких моментах.

А именно, Потапычей превратил в беролаков он, по своему образу и подобию. И ряд недостатков, связанных с оборотом и вообще бытием Потапычем, сделаны не по вредности или лени. Потап делал «как у него», совершенно искренне не понимая, что может быть лучше и как-то по-другому.

Хотя на мои подпрыгивания задумался, соснул лапу, и выдал что был у него… ну друг, скажем так. Который «видел хорошо и высокий», не ленивый, постоянно бегал. А когда Потап прислал мне мыслеобраз — я немного прифегел, хотя вроде как и логично выходило. Дело в том, что этот «друг» — был духом быка. Зубастого, впечатляющего размерами и чешуйчатой шкурой, явно не только травоядного, ну и здоровенного. Один в один образ с гравюр про Апопа из храмовых книг, из многих образов точнее, но смысла это не меняло.

Ну да ладно, вроде как многое узнал, попробовал, в принципе, и в мире живых потренироваться не помешает. Вот только проблема оставалась даже после мохнатых наставлений: очень медленный переход тела и магии в боеготовый режим. То есть, если я, скажем, готов — не вопрос, могу из рук другого владетеля пистоль вырвать так, что он только клювом щёлкать будет. Но это «готов» — минута, не меньше. За которую меня с полпинка прибьют, пока я буду копошиться с перестройкой тела, призывом магии, формировании защитного покрова и прочими вещами. Ускориться — никак, особенность «медвежьей магии» и «медвежьего тела».

То есть между бытовым и боевым режимом было ощутимое время, постоянно находиться в боевом и использовать духов и магию — нельзя, они выходили достаточно энергоёмкими. Потап, до того, как забрался в своё логово, использовал партнёра — как и тот использовал потапову силу до становления божеством. Но от понимания мне не легче, а что делать — непонятно. Я тем же пистолем пользоваться смогу только в упор, на таком расстоянии, на котором мне проще лапой треснуть — такие метаморфозы происходили без подготовки и задержки.

Единственное, что приходит в голову — не стандартные духи, а колдовство одарённых. И род корифея этим «стихийным колдовством» пользуется, просто нет других разумных объяснений. Так что стал я даже не столько говорить, сколько передавать образы. Впрочем, не думаю, что Потап вообще воспринимал именно речь, это было скорее «для меня».

«Знаю таких», — буркнул медведь через минуту моих попыток. — «Надо?»

— Э-э-э… — немного офигел я от вопроса, но встряхнулся. — Не помешает, навер…

«Щаз» — махнул лапой Потап и исчез.

Я от этого выверта несколько оторопел, впрочем, вроде бы, сам отсюда выбраться смогу: ощущения и желания, которые самостоятельно привели меня в эту берлогу, я помнил. А так — подожду немного, не страшно. В общем-то, я в этом странном месте, вроде бы в мире мёртвых (но это не точно), провёл, судя по ощущениям, не меньше недели. При этом я чётко ощущал, что для тела на Быстрице прошло не больше пары часов, так что если Потап решил проконсультироваться или что-то такое — подожду. Или всё же…

Додумать я не успел: в окружающем пространстве не только «почувствовать», но и стало заметно этакое красное сияние, от которого по окружающему миру пошли волны искажений. И через секунду в берлогу ввалился Потап, с искорками на кончиках шерсти, держащий в пасти здоровенную огненную… жабу. Или лягуха, хотя и не совсем: форма сотканного из потоков разнотемпературного и разноцветного пламени духа была «плавающей», да и не бывает таких жаб-лягухов. Но в целом — похож, так что будет жабой.

Жаба скорбно обвисла в пасти Потапа, время от времени дрыгая лапками, но даже не пытаясь вырваться.

«Вот!» — хмуро, но с некоторой гордостью эмоционировал топтыгин. — «Хотел — получи! Может, от меня отстанешь и дёргать не будешь, придурок…»

— Э-э-э… а что мне с ним делать-то⁈ — озвучил я некоторые тонкие моменты.

«Что хотел — то и делай!» — отрезал Потап.

— Так я не знаю, блин! Я про Лидари только читал… слышал… В общем, я их и не видел даже! Откуда я знаю…

«Придурок!!! Зачем я в…» — на последнем у меня не находилось слов, чтоб сынтерпретировать посылаемые медведем образы: что-то вроде огненного океана, — «…лез? И что мне с ним делать?» — свёл Потап глаза на своей пасти. — «Сожрать что ли? Так невкусный же…» — «вслух» рассуждал он.

Насколько этот огненный жаб понимал мыслеобразы медведя — чёрт знает, но, видно, понимал достаточно, чтобы на «сожрать» начать трепыхаться и сучить лапками.

«Не балуй!» — отвесил Потап огненному жабу плюху, после чего первёл взгляд на меня.

Посмотрел на меня, на жаба, сводя и разводя глаза, пока я сам думал — а что можно сделать с этим жабом хотя бы теоретически. А то выкидывать — и вправду жаба, кхм, душит.

«Придумал!» — эмоционально проревел топтыгин, плюхнувшись на зад и ухватив жаба обеими лапами.