Монстр с нежным сердцем (СИ) - Таня Белозерцева Страница 24

в моменты, когда он чуял опасность и кричал в полном бессилии, силясь докричаться до обезумевшего Пивза, чтобы тот прекратил безобразничать, взял себя в руки и сказал тем, кому надо, что в коридоре на третьем этаже заперт смертельно опасный цербер. А может, он не кричал? Гарри помнил, что жил он в самом обычном замке, пусть условно волшебном, но обычном: холодном зимой, сыром весной и осенью, с пустующими залами и классами, продуваемом всеми ветрами, где лестницы передвигались и свечи парили лишь за счет волшебников, поддерживающих остатки магии в стенах Хогвартса.

Красивый ты росточек, — проник в Гарри голос Замка, — ладненький, кудрявенький. Глаза, как листочки, но главное, сердцем ты добр, душою светел. Не согнули тебя беды и тревоги, с честью ты прошел все невзгоды. Но мне этого мало, росточек, и, наверное, я слишком много попрошу…

— Чего? — опасливо шепнул Гарри.

Сходи к Мерлину за даром долголетия. К сожалению, твой век короток, зеленоглазый Тополёк. А мне нужна стабильность на долгие века. Мерлин может дать тебе долголетие. Если ты согласен с моей просьбой — сходи. Прошу тебя.

— Э-э-э… а к какому Мерлину? — растерянно спросил Гарри, кусая губы. — Разве он не умер?

Для внешнего мира да, Мерлин мертв, но чего нельзя сказать о его воплощении, в котором он живет и процветает в своих Хрустальных чертогах.

— Это где? — заинтересованно наклонил Гарри голову.

В месте силы, Тополёк, в Стоунхендже. К Мерлину в подземный мир тебе поможет попасть Фелания, надо только довериться ей и не побояться отправиться в Хрустальные чертоги.

Гарри глубоко вздохнул, с любопытством глядя в колючие черные глаза Пивовара, в золотые точки, через которые на него смотрел Хогвартс, и спрашивал себя — нужно ли ему это путешествие? Так ли необходимо ему это долголетие? Но ради будущего… Похоже, визита в Полые холмы не избежать.

Глава 10. Терпение и труд вознаграждаются

Разумеется, на ум сразу пришел Николас Фламель, но после неспешных размышлений идею с эликсиром Бессмертия пришлось отставить. Полной гарантии зелье не давало, и зависеть от него не хотелось, так что лучше последовать совету мудрого Хогвартса. Откладывать поездку до семидесятых годов тоже не имело смысла — произойти за это время могло что угодно, вплоть до несчастного случая.

Сперва Гарри хотел просто трансгрессировать до Уилтшира, типа, по-быстренькому сделать и успокоиться, но торопыгу осадили, сказав, что так он рискует вообще не добраться до Мерлина. На вопрос «почему?» пояснили: а потому, что магия не терпит такого пренебрежительного подхода к себе. Если делать что-то, то делать основательно и с душой. Лондон, к слову, тоже не сразу строился.

Так что хочешь не хочешь, а пришлось мальчику унять свой максимализм, засунуть спешку в карман и начать сборы в путь. Увидев, как Гарри складывает носки и смену белья, Зейн тоже полез на антресоли за чемоданом, образно говоря. Поставил дорожный саквояж рядом с папиным и стал любовно утрамбовывать в него свои крупногабаритные одежки. Гарри только вздохнул — преданность сына давно стала притчей во языцех…

Сопровождать Гарри и Зейна в пути вызвался, как ни странно, Джон Дервент, чем безмерно удивил Поттера. А уж когда на лошадях во двор въехали серокожие мордовороты, удивление Гарри переросло в изумление.

— Джон, люди же кругом будут! — потрясенно воскликнул он. — Зачем ты орков с собой берешь?

— А в чем дело? — вздернул тот бровь.

— Ну как же, пересуды начнутся, Статут секретности опять же… — забормотал Гарри.

— Слушай… — Джон тяжело скрипнул желваками. — Мне нет никакого дела до людских пересудов. В мою задачу входит безопасно и желательно в целом виде доставить твою драгоценную тушку до места назначения. Такой наказ я через Хогмунда получил от Хогвартса и выполнять его собираюсь со всей ответственностью и старанием.

— Да что может случиться-то? — в недоумении спросил Гарри. — Статут же утвержден уже?

— Статут-то утвержден и даже соблюдается, — проворчал Джон, затягивая подпругу, для чего повис на ремне, помогая себе весом. — Да только драконов как-то подзабыли обучить чтению. А небо им не закроешь, немыслимое это дело… Тролли и великаны вроде тоже чтению не обучены, а на мнения людишек им плевать, так что похаживают они ещё на большие тракты, пограбливают путников. Ну и от обычных разбойников мы пока не застрахованы, — замолчав, он пихнул коня под подвздошье, отчего тот всхрапнул и послушно сдулся, и Джон смог наконец-то затянуть ремень на нужную дырочку. После чего проверил коней Гарри и Зейна: с Маффином никаких нареканий не возникло, а вот Мышку пришлось сдуть грубым пинком под дых. Гарри при этом вздрогнул, поймав легкий намек обиды за Мышку, и оскорбленно поджал губы, стараясь не сильно ненавидеть этого человека, что грубо обошелся с его лошадью.

Так, собрались, во двор замка высыпал народ — проводить путников. Дети, подростки, взрослые заполонили всё немалое пространство перед замком, воздух зазвенел от их искренних пожеланий и прощальных криков, поднялся лес машущих рук… Но Гарри пришлось ненадолго задержаться — со стороны сада пришла Фелина, мягко ступая, она подошла к Гарри и придвинула к нему морду со странной просьбой:

«У меня усик отломился, сними его».

Гарри присмотрелся к вибриссам и увидел, что один действительно надломлен и свисает. Протянув руку, он аккуратно оторвал сломанный усик со смутным ощущением, словно отламывает ветку с куста. Пока он соображал, что с усом делать, кошка нежно муркнула:

«Сохрани его. Когда прибудешь к Стоунхенджу, воткни усик в землю, и я тут же явлюсь перед тобой».

Рука Гарри замерла, пальцы крепче сжали «прутик» — о как, это неспроста… Это подарок волшебного существа. Всё поняв, Гарри бережно спрятал усик во внутренний карман куртки, по покрою внешне напоминавшей будущий бушлат. Благодарно кивнул кошке, подарив ей на прощание новое имя:

— Спасибо, Филаретта.

Гигантская киса обрадованно выгнула спину и замурчала, собираясь насладиться звучанием чудесной клички. Была у неё такая милая слабость — узнавать новые имена, вслушиваться в них и влюбляться в саму себя. Хоть и богиня, но влюбчивая, как и все кошки…

Путь среди гор завораживал сам по себе: мерно цокали копыта лошадей, раскачивая всадников в такт шагам, шуршал ветерок, снуя по склонам, а в голове мелодия мурлычет, порождая слова, из которых постепенно сложилась нехитрая песенка…

Тянутся ввысь исполины —

Горы под снежною шапкою.

Видят в озёрных низинах

В воде отражение зябкое.

В туманные кутаясь шали,

Ледникам заплетают косички,

А ветры, покоя лишая,

Сонаты поют перекличкой.

И льнёт всей душой к королеве

Влюбленный король-великан,

Не шубу вручив