Крид: ЗА ОРДУ!!! - Сим Симович Страница 24

И в этот момент произошло чудо, неподвластное обычному пониманию. Свет, излучаемый телом Крида, встретился со слабой искрой жизни воителя, порождая взрыв божественной энергии, озаряющий землю неземной красотой. Воздух заискрился, взорвавшись феерией цветов, от глубокого космического черного до ослепительно белого, заливая всё вокруг божественным сиянием. Тело воителя претерпевало метаморфозу, преображаясь на глазах, словно из глины божественных рук возникало нечто невообразимо прекрасное и могущественное.

Рваные раны заживали мгновенно, как по волшебству. Его кожа приобрела необычный перламутровый оттенок, мышцы наполнились божественной силой, а глаза засияли чистым неземным светом.

Из обычного воина, который был на волоске от смерти, появилось новое существо — «падший» ангел, окружённый сияющим бирюзовым нимбом. Его неземная красота и невообразимая мощь принадлежали только Криду, и отныне его жизнь и сущность были полностью в его власти.

Это было не просто преображение, а настоящее сотворение мира, божественное творчество, воплощённое в реальность Кридом, новым властелином жизни и смерти.

Крид не стал просто победителем в смертельной схватке – он стал живым символом синтеза противоположностей, воплощением непостижимой силы, созданной из смертельной борьбы света и тьмы. Он стоял на границе между мирами, словно соединяя небо и землю, божественное и земное. На фоне сияющего пепла ангелов он напоминал воплощение всемогущества. Воздух вокруг него гудел, предвещая начало нового мирового порядка.

— Милосердный Тенгри! — воскликнул первый старик и мгновенно упал к ногам Крида, за спиной которого уже стояли «новые» ангелы. Вслед за ним пали ниц и другие старейшины, так и он заполучил первое стойбище степняков, что «уверовали» в его мощь.

Бескрайняя степь, словно разлитое под небом море выжженной травы, простиралась до самого горизонта. Воздух, раскалённый полуденным солнцем, дрожал над выгоревшими склонами холмов, и лишь редкие корявые кусты да низкорослые травы нарушали монотонность пейзажа. Вдали, на линии горизонта, где небо сливалось с землей, расплывчатые очертания гор казались призрачными, маревающими в жарком воздухе. По этой безграничной плоскости, словно живая река, медленно, но неумолимо двигалось войско.

Впереди всех шёл Крид, его высокая и стройная фигура выделялась на фоне закалённого солнцем пейзажа. Его одежда, простая, но идеально чистая, подчёркивала мускулистое тело, закалённое годами неустанных тренировок и бесчисленных битв. Светлые, почти белые волосы развевались на лёгком ветру, а голубые глаза, холодные и сосредоточенные, не просто смотрели вперёд, а словно видели сквозь пространство и время. Он двигался не как военачальник, а как неотвратимая сила природы, как буря, которая несёт с собой как разрушение, так и грядущее обновление.

За ним следовали воины из подчинённых ему племён, которые некогда были заклятыми врагами. Теперь же они были объединены жестокой, но эффективной волей своего лидера. Это была разношёрстная толпа воинов, одетых в одежду своих племён. Они двигались в строгом порядке, и их лица выражали не только покорность, но и скрытое уважение, смешанное с тревогой и надеждой.

Это было войско, созданное из пепла старой эры, объединённое волей Крида в единую могучую силу.

А за ними, словно живое воплощение надежды, шли его «ангелы». Эти существа, рождённые из пепла божественных вестников, излучали мягкое, но могущественное сияние, освещая путь к новой эре. Их фигуры неземной красоты казались призрачными, нереальными, но их присутствие было ощутимым, оно наполняло войско силой и надеждой. Их свет был не просто освещением пути, а символом преображения, предвестником нового мира, рождённого из пепла старого. Степь гудела от их движения, предвещая надвигающуюся бурю.

Их марш был не просто движением войска, а шествием неизбежности. Это было шествие бури, которая сметёт всё на своём пути, не оставляя ни следа прошлого. Их цель — ставка хана, сердце Крыма, место, где решалась судьба целых народов всея Понта. Вызов хану был брошен, и бой за власть над Крымом превратился не просто в схватку двух воинов, а в столкновение двух миров, двух идеологий, двух путей.

Ставка хана представляла собой укреплённый лагерь, окружённый земляными валами и заграждениями из остроконечных кольев. Над ним развевались знамёна, вышитые древними символами – словно последние отголоски уходящей эры. Но даже мощные укрепления не смогли остановить неумолимую волну Крида и его армии. Битва разразилась с яростью стихийного бедствия.

Крид, подобно урагану, пронёсся сквозь ряды защитников; его движения были быстрыми и точными, словно удар молнии. Его рука, усиленная поглощённой божественной энергией, излучала слабое, но ощутимое сияние. Каждый его удар был смертелен, каждый взгляд – приговором. Его «ангелы», сияющие призрачные фигуры, двигались среди воинов хана, словно призраки смерти; их оружие, излучающее бледный свет, отливающий тьмой на кончиках лезвия, пронзало броню и плоть, оставляя после себя лишь безжизненные тела.

Хан, опытный стратег и храбрый воин, отчаянно сражался; его меч сверкал в солнечных лучах, отражая последние искры надежды. Его воины, закаленные в тысячах битв, отчаянно защищали свою землю, свою веру, своего хана. Но сила была не на их стороне. Сила Крида, дополненная божественной энергией, оказалась слишком могущественной.

Звуки битвы смешались в ужасающую симфонию смерти: треск ломающегося дерева, каменных стен, стоны раненых, глухой удар оружия, сверкание сияющих клинков «ангелов» и глухое чавканье крови под ногами. Когда пыль осела, на земле лежали тела погибших. Крид же, не пролив ни капли пота, стоял на земле, которая была отныне его.

Это была не просто победа в бою, а завершение целой эпохи, которая уступала место новой, неотвратимой реальности. Голубые глаза Крида наблюдали за этим триумфом с холодной, бесстрастной оценкой совершённого.

Тишина легла на поле битвы, тяжёлая, пропитанная запахом крови и пороха. Лишь карканье воронов, кружащихся над телами погибших, нарушало мёртвое безмолвие. Крид, стоя на кургане, возвышающемся над полем сражения, смотрел на свою победу. В его глазах не было ликования, только холодная, бесстрастная оценка. Светлые волосы колыхались на лёгком ветру, а голубые глаза, полные нечеловеческой мощи, стремительно обозревали новую империю, которой теперь определённо быть.

Он не стремился к власти в Крыму ради неё самой. Трон, украшенный древними символами, был для него лишь ступенькой к чему-то большему. Это не было результатом жажды чего-то или стремления к кровопролитию — это было неизбежным следствием его военной мысли. Для него мир был не просто пространством, а лишь материалом, который нужно было переработать под свой образ мысли.

Объявление войны всему миру не было внезапным решением, оно было логическим продолжением его триумфальной победы. Это было не просто военное заявление, а окончательный приговор старому миру. Его «ангелы», окружающие его, излучали не просто свет, а олицетворяли неизбежность новой эпохи. Они были не просто воинами, а воплощением его воли, силы и преобразующего