Все не то, чем кажется - Андрей Коткин Страница 25

А хорошо сегодня тут, бодро. Музыка какой-то марш наигрывает, школьники, прибывшие раньше них, на дорожках разминаются. И погода, бабье лето в разгаре. Растущие вокруг стадиона деревья, украшенные в золото и багрянец, в сочетании с музыкой на торжественный лад настраивают, а прохладный, сухой воздух — лучшее, что можно пожелать, для их вида соревнований.

Похоже, они одни из последних запаздывающих были, потому что почти сразу после их приезда организаторы начали говорить в микрофоны торжественные речи. Ну, и хорошо. Хуже нет, чем ждать и догонять.

Их команду, сразу после торжественной части, разделили. Спринтеры в один угол стадиона откочевали, стайеры в другую. Прыгуны в длину в свой песочник, устроенный прямо за воротами местного футбольного поля. Метатели гранат тоже скучковались на своей, разграфленной для этой цели территории недалеко от бегунов на короткую дистанцию.

В забег на сто метров организаторы отправляли спортсменов шестерками. Отмашка стартового судьи, побежали, еще минута и уже новая шестерка выходит на старт. Неудивительно, что на таком конвейере очередь Иванова настала очень быстро. Не то перегорел, не то дух помог, но волнения не было абсолютно, чисто деловой настрой. «На старт,… внимание…». Стоило только прозвучать команде «Марш», Сашка помчался так, что в ушах засвистело. Соперники сразу же остались далеко позади, резиновое покрытие беговой дорожки пружинило, помогая ногам толкать тело вперед. По сути, соревновался только сам с собой.

Результаты объявлять сразу не стали. Как сказала Шитова, которая уже принимала в прошлом году участие в подобных соревнованиях, их озвучат только при награждении. А тем, кто не победил, скажут уже физруки школ. Ей, по крайней мере, сказали. Потом парни смотрели за забегами девчонок. Все же женщины значительно более эмоциональны, чем мужчины, вот и тут был такой накал страстей, что Сашка, поддавшись всеобщей вакханалии скакал как сумасшедший.

А потом его как толкнуло что-то. Он, разом позабыв про очередных бегуний, развернулся на сто восемьдесят градусов. Прямо в направлении летящей ему в голову спортивной гранаты. Спортивная-то она спортивная, но если такой металлической болванкой зафитилить в голову, мало не покажется. Возможно, вообще уже ничего, никогда не покажется. Внезапно все происходящее сильно замедлилось. Даже звуки стали доходить как на заедающей магнитофонной пленке, медленные и глухие. Иванов попытался сдвинуть голову с траектории полета уже совсем почти соприкоснувшейся с его головой алюминиевой «бутылки». Выходило с натугой. Словно сквозь толщу воды или даже нет, сквозь рыхлый грунт, который сначала поддается, но быстро уплотняясь, тормозит движение все больше и больше.

Граната, чиркнув нашего героя по виску, ударила в плечо Сашкиного соседа, от чего тот сразу рухнул на землю, а у Сашки время, разом оживившись, побежало с обычной скоростью.

Все суетились вокруг жертвы несчастного происшествия, а Сашка выслушивал в своей голове дифирамбы от своего персонального духа:

«Вот здорово! Ты точно прирожденный маг времени! Как хорошо, что я с тобой связался! Теперь и у меня такие же возможности разовьются».

Едва не случившееся несчастье разом сорвало весь флер праздника в Сашкином восприятии. Он с трудом дождался окончания женских забегов. К тому времени «отстрелялись» уже и бегуны на длинную дистанцию, и прыгуны, и даже злосчастные метатели гранат. Осталась только смешанная эстафета, подводящая итог всем соревнованиям. Ну, что, пробежал и ее. Без азарта и вдохновения, как нудную работу проделал. И на награждении даже не улыбнулся. А ведь там озвучивали очень интересные результаты. Сразу два рекорда: его вполне им ожидаемый и еще один, ранга юниоров, у прыгунов. Правда, никто никаких аналогий с соревнованиями профессиональных спортсменов не проводил. Не то организаторы сами не знали результатов мировых и европейских рекордов, не то просто, чтобы не зазвездились.

Зато Ленка Шитова, радующаяся его первому месту куда больше его самого, чмокнула своего кавалера в щечку! Прогресс, однако.

Часть 1. Глава 10.

Уже первый снег за окном на землю лег, а посланца из Новосибирска все не было. Иванов уже и рукой на несбывшееся махнул, хотя дух-симбионт и уверял, что наставник его обмануть не может. Может, не в духе-наставнике дело, может, просто люди у него там непослушные собрались?

Тем временем, жизнь продолжалась. У них в классе первые комсомольцы появились. Трое: Сашка Зайцев, Андрей Лучинкин и… Лиана Митрошина. Ну, Зайцев — понятно, он всегда правильные слова на всех собраниях говорил и в недавно организованный клуб «Юный дзержинец» одним из первых записался. Кто, если не он? Лучинкин, его дружок еще с первого класса, тот, скорее всего, за компанию с Зайцевым. Но Лианка то? Она же никогда особо идеями марксизма-ленинизма не страдала. Впрочем, чего он вообще на нее внимание обращает. Умерла, так умерла.

С появлением первых комсомольцев в классе внезапно пропала мода на пионерские галстуки. Первые дни учителя еще делали замечания по этому поводу, а потом как-то рукой махнули. Взрослые же уже почти люди, какие из них пионеры.

В один из вечеров, когда Сашка за домашним заданием по алгебре сидел, на связь вышел его дух.

«Я, наверное, на несколько недель пропаду. Ты меня не теряй».

«То есть как это, на несколько недель пропадешь»? — Забеспокоился Сашка, который уже настолько привык к постороннему присутствию в своей голове, что когда дух хотя бы на день замолкал, чувствовал сильный дискомфорт.

«Сам же переживаешь, что из Новосибирска никаких известий нет. Скорее всего, информация о твоих рекордах до них просто не дошла. Я слетаю, продублирую ее своему наставнику».

«Погоди. Ты же говорил, что в прошлый раз смог на такое далекое расстояние слетать только потому, что получил энергию от ведьм»?

«Ну, часть маны можно и праной своей заменить. Потом отойду потихоньку».

«Дело общее, а расплачиваться только ты будешь»? — Возмутился Сашка. — «Бери и у меня часть праны».

«Ты же после этого с кровати не встанешь». — Резонно заметил дух.

«Поболею несколько дней, подумаешь. Тем более, в школе для меня ничего нового не преподают. Все уже давно самостоятельно изучил. И домашку делать не придется». — Сашка с отвращением взглянул в тетрадку, где за несколько минут до этого крупными буквами вывел: «Домашняя работа».

«Тогда поужинай плотно и в постель ложись, чтобы шишек, если дурно станет, не набить».

Дурно, действительно, стало. Голова закружилась, как лопасть вертолета и руки совсем ватными сделались. В таком состоянии единственное, что остается, это спать. Что Сашка и сделал.

Утром слабость оставалась по-прежнему. Больших трудов стоило дойти до ванной, умыться. Пришлось родителям идти сдаваться, что он заболел, и ему нужно доктора на дом вызвать, поскольку дойти своими ногами до больницы, а потом сидеть там пару часов в очереди