Тафгай - Владислав Викторович Порошин Страница 25

— Всё, надоел волейбол? — Хохотнул я. — Или ты тут ради своей принцессы?

— Я всё понял, — шмыгнул носом он.

— Неужели обнаружил, что для неё социальный статус человека выше, чем его, то есть твой личный статус? — Я хлопнул Василька по плечу. — Слушай, а давай я тебя с девушкой познакомлю. Студентка первого курса ГГУ.

— С этого дня, ты меня ещё узнаешь! — Пустил петуха голос соседа Василия. — Я докажу! Вы все меня узнаете!

— Вот теперь я тебя узнал, — я пожал руку смешному пареньку, у которого все самые большие неудачи и разочарования были ещё впереди. — Запомни главное — не катиться по наклонной, и не ходить по кривой, — Я ещё раз весело хохотнул.

В буфете я заказал два мороженых по двести грамм, посыпанных шоколадной крошкой и два молочных коктейля, себе и Светлане. Вот что в СССР было на выдающейся вкусовой высоте, так это мороженое, сделанное из натурального продукта, без примеси гадкого пальмового масла. Кстати, что за мода, везде вместо нормальных столиков с удобными стульчиками, устанавливать столы на высоких железных стойках, за которыми естественно можно только стоять? Или это сделано специально, чтоб люди не задерживались в точках общепита?

— А ты билеты в кино уже купил? — Спросила Света, пододвинув себе вазочку с мороженым десертом.

Креманка из детства — вызвала улыбку. Ножка из пластмассы, а сама чаша металлическая. И мороженое в ней не шариками, а выдавленное из специального автомата. И сверху шоколадная крошка, скорее для вида. Можно было знаменитый советский десерт залить и сиропом, но для зубов такая смесь убийственна. А если ещё всё это запить лимонадом, то здравствуй кариес и бормашинка со сверлом.

— А что, в кино сейчас бывают аншлаги? — Удивился я, ковыряя ложкой в кремоподобной белой массе.

— Ты как будто с Луны свалился, — вскинула бровки вверх девушка. — Если, например индийское кино с Радж Капуром, то бывает и полный зал.

— Я представляю, — пробормотал я, так как в помещение вошла Яна Снегирёва в сопровождении франтоватого парня в дорогом в чёрно-белую клетку костюме.

— Костя возьми мне мороженое, — распорядилась Снегирева, демонстративно встав за соседний столик.

Лощеный паренёк лет двадцати семи с намечающимся уже животиком и залысинами на лбу, подошёл к буфетной застеклённой стойке и презрительно осмотрел весь предлагаемый ассортимент.

— Да, это не шоколадница в Праге, — прогундосил задумчиво он.

— Естественно, — не выдержал я. — Это буфет в Горьком, на двери же вывеска есть.

Света прыснула от смеха.

— Мы разве знакомы? — Посмотрел на меня, как на вошь, «почётный пражак».

— А как ваша фамилия? — Я сделал очень серьёзное лицо.

— Ну, допустим, Масленников, — попытался держаться с надменным достоинством ухажёр нашей принцессы из КБ.

— Не припоминаю такого, а вы ко мне по какому вопросу? Диарея, метеоризм, алкогольная зависимость? А может вы тайный эротоман? — Я от души потешался над «надутым индюком». — Вам обнаженными мужики в бане не снятся в последнее время, со словами: «Извините, у вас мыло упало»?

Услышав мою тираду даже буфетчица, женщина лет пятидесяти, заулыбалась. Света тихо похихикивала, а Яна Снегирёва краснела и скрипела зубами. Её кавалер силился ответить мне что-то хлёсткое и обидное, но слова нужные всё никак не шли, поэтому франт в модном костюме беззвучно шевелил губами.

— Заторможённое восприятие действительности, — кивнул понимающе я. — Часто в детстве ударялись головой? Вижу по глазам, паническую атаку. Вам батенька нужно практиковать оздоровительную клизму и массаж двенадцатиперстной кишки, но сначала проконсультируйтесь с личным психиатром. Вдруг у вас очередной кризис на фоне вялотекущей шизофрении?

— Да я тебя! — Решительно шагнул навстречу опасным приключениям Янкин ухажёр.

— Костя пойдём! — Взвизгнула Снегирёва.

— Да, пообедаем в более приличном месте, — криво усмехнулся «индюк». И парочка направилась на выход.

— Только прихвати справку, чтобы туда пустили без намордника! — Добавил я вслед.

— Что ты наделал? — Вдруг погрустнев, пролепетала Света. — Ты разве не знаешь, чей это сын?

— Он не барин, я не холоп, — зло прошептал я. — Взять с меня нечего, а неприятностей я могу принести кому угодно и очень много.

После буфета, так как время до финального матча оставалось предостаточно мы со Светой прогулялись от дворца культуры ГАЗ до кинотеатра «Мир». Тем более путь занял не больше пяти минут. Сегодня там давали американский вестерн «Перестрелка», поэтому на афише грозный небритый ковбой наставлял на зрителей свой бутафорский пистолет. И кстати девушка оказалась права, билетов в кассе оставалось всего мизер, и те — на самые дальние места.

Между тем Светлана оказалась очень интересной собеседницей, которая живо интересовалась дальними странами. Я рассказал о том, как едят каштаны прямо на улицах Нью-Йорка, причём горожане самых разных слоёв населения. О тёплом Эгейском море. Об улочках Амстердама, где по берегам каналов, катается множество велосипедистов.

— А как же капиталисты-эксплуататоры, которые загнивают? — Смотрела на меня большими глазами она.

— Они, наверное, в глубине, где-то очень глубоко, загнивают. А снаружи всё хорошо, — улыбался я. — Живут теми же заботами, дети, семья, работа.

«Не морочь девке голову! — очнулся голос внутри меня. — На сегодня у нас посещение женского общежития. Запиши, если не запомнишь».

«Слушай, ты, завсегдатай вендиспансера усохни, — укоротил я жеребца. — Соскучился по уколам в одно место? Хотя, тебе-то теперь всё равно».

По возвращению в ДК меня ждал небольшой «сюрприз». Сначала я встретил на первом этаже просторного холла Валеру, который провожал жену и детей домой, напоминая им про распорядок дня и домашние уроки. А потом, увидев меня, он предложил отойти с ним в сторону.

— Света, ты иди, устраивайся на балконе, — сказал я девушке.

— Пошли скорей в раздевалку, — горячо прошептал отец большого семейства. — Песец. Полный песец.

— Откуда он успел взяться за сорок минут моего отсутствия? — Пробормотал я на ходу, потому что мы с нашим связующим игроком побежали легкой трусцой.

Как это было ни прискорбно, раздевалку действительно посетил незапланированный и плохо предсказуемый пушной зверёк. Олег Палыч сидел на скамье с блаженным лицом, глядя в одну только ему известную