Оборот первый (СИ) - Криптонов Василий Анатольевич Страница 25

Тебе суют одежду, ты её меряешь, пренебрежительно фыркаешь и объявляешь, что в жизни такое носить не будешь. Мама или девушка охают и тут же суют тебе что-то другое — что характерно, без всякого недовольства и даже с радостью. Выделываться можно столько времени, насколько хватит терпения — у тебя, разумеется, женщине примерка не надоест никогда, — потом проворчать: «ну ладно» — и взять то, что мерил первым. В процессе можно строить любые рожи и отпускать любые замечания, на тебя точно не обидятся. Примерка — это такое удовольствие, за которое женщина прощает всё. Даже если меряет не на себя, и в итоге ничего не купит — хотя таких ситуаций я, конечно, не допускал. Дурак, что ли, второй раз в магазин тащиться?.. Ну да ладно.

В общем, примерка в компании тян и Шарля оказалась тем ещё аттракционом. Начали мы с того, что разругались в хлам прямо на первом этапе, какую одежду заказывать.

Шарль и тян настаивали на том, что я должен выглядеть «нарядно», а я, увидев, что значит в их представлении нарядность, заявил, что скорее голышом пойду.

Согласно последним трендам Нимиры, нарядный мужской костюм состоял из широченных переливающихся штанов, которые начинались чуть ниже подмышек, а заканчивались в районе колен. Внизу штанины стягивались лентами и украшались огромными пуговицами. Рубашке полагалось быть полупрозрачной. Писк сезона — лиловый цвет, доверительно поведал мне Шарль. Для тех, кому не хватило прозрачности, на спине рубашки имелся разрез, от воротника до самого пояса штанов. Завершали картину сапоги на стеклянном каблуке — если не приглядываться, казалось, что пятка висит в воздухе.

— Скажи спасибо, что шляпы сейчас не в моде, — проворчал Шарль, когда выбранная, вопреки моим воплям, одежда — я в итоге забил на всё и вернулся к жратве, заказом тян и Шарль занимались без меня, — прибыла по указанному адресу.

То есть, пакеты и коробки вывалились из того самого шкафа, где часом раньше я обнаружил лотки с едой. Оказалось, что это никакой не шкаф, а что-то вроде доставочной камеры.

— Что не подойдёт, вернем, — бодро прокомментировал Шарль, глядя, как мы с тян освобождаем шкаф. — Давай, Костя. Срази нас своей красотой.

— Было б у тебя тело, — пообещал я, — ух, я бы сразил! С ноги в торец.

Шарль вздохнул. Сухо обронил:

— Вот она, людская благодарность. От того, кому я желаю исключительно добра.

— Ладно, не ворчи. — Я развернул ближайший пакет. И чуть не выронил. — Ох… твою мать!

— Я тоже подумал, что лиловый цвет тебе не к лицу, — сказал Шарль, — он старит. Мы посовещались и решили, что малиновый гораздо лучше.

Глава 18

Та бетонная каморка, куда мы вломились вместе с Дианой, была, оказывается, чем-то вроде ремонтного отсека. Шарль и Анри дожидались, пока их корабль пройдёт техосмотр, или что-то в этом роде. Проекция, которая крутилась в стеклянном кубе над столом, изображала этот самый корабль и демонстрировала, как проводят работы. Задержись мы с Дианой на час-полтора, и Шарля с Анри уже не застали бы. Это всё грустно рассказал Шарль после того, как было решено внедрять меня на Планету Невест.

Дождавшись, когда в ремонтный отсек, через камеру-шкаф, доставят жратву, шмотки для меня и ещё какую-то дребедень, Шарль торжественно объявил, что можно перебираться на корабль. О трупе на полу отсека заявил, что это тело ему никогда не нравилось, и предложил сбросить его в утилизатор.

Утилизатор был похож на мусоропровод в родительской многоэтажке — такой же торчащий из стены откидывающийся ящик, примерно того же размера. Для того, чтобы запихнуть туда тело Шарля, которое ему, как выяснилось, никогда не нравилось, труп потребовалось бы распилить кусков примерно на пятнадцать.

Я сказал об этом Шарлю. Тот порадовал меня информацией, что на корабле есть лазерный тесак.

— И? — сказал я.

— Не волнуйся, — успокоил Шарль, — тесак — очень простое устройство, ты без труда с ним справишься.

— Нет, — отрезал я.

— Почему?

— По кочану! Нет, и всё. Нашел, тоже, любителя расчленёнки.

— Филеас? — без особой надежды позвал Шарль.

Тян весьма красноречиво побледнела, заколотила по полу хвостом и, кажется, с трудом сдержала порыв спрятаться за меня.

— Право, не понимаю, откуда в вас столько предубеждений, — сокрушённо вздохнул Шарль. — Это просто-напросто мёртвое тело, не принадлежащее, к тому же, никому из ваших знакомых!

— Ну вот и пили сам, раз такой умный, — огрызнулся я.

К трупу на полу за те три часа, что мы провели в отсеке, присмотрелся, конечно, и потихоньку начал воспринимать его предметом обстановки. Но распиливать… бр-р-р.

— Ты прекрасно знаешь, что я физически не могу это сделать! — возмутился Шарль.

— Я тоже не могу, — отрезал я, — физически! Всё, закрыли тему. Утилизатор отпадает, думай дальше.

— Может, его в коридор вытащить? — предложила тян. — И бросить где-нибудь подальше, как будто не наш.

— Пожалуй, можно, — подумав, решил Шарль. — Тело опознают по ДНК, потом определят, что человек убит из пистолета, принадлежащего ему же, потом обнаружат кровь в отсеке… Я бы списал на ограбление. Полагаю, местная полиция поступит так же, у этих ребят жестянки вместо головы. В здешних шахтах когда-то намывали такие деньги, что нормальную полицию сюда на пушечный выстрел не подпускали… В общем, уговорили, тащите.

Я рассудил, что по сравнению с «пилите» вариант не такой уж плохой.

Мы с тян взвалили тело на покрывало с топчана и быстро, пока не просочилась и не закапала кровь, выволокли его в коридор. Пронесли метров пятьдесят и положили под дверью в одном из отсеков. Я от души надеялся, что отсек пустой, а то так себе сюрприз для хозяев получится. Бегом вернулись к Шарлю.

— Стартуем, — бодро приказал он.

И мы перешли из ремонтного отсека в грузовой трюм корабля — так назвал Шарль помещение, в которое нужно было перебираться по узкой стыковочной кишке. Перед этим мы с тян перетаскали туда жратву и барахло из доставочной камеры. Последним, что забрали перед уходом, был монитор со стола, из которого раздавались бодрые команды Шарля.

— Проходите, не стесняйтесь! Прямо, пожалуйста… Это рубка, монитор можно поставить здесь.

Я пристроил монитор на чём-то вроде приборной панели:

— Нормально?

— Да, благодарю. Моя каюта справа, мне она, судя по всему, в ближайшее время не понадобится. Так что располагайся, Костя. Каюта Анри — слева. Добро пожаловать, Филеас.

— Спасибо, — пискнула тян.

— Как только устроитесь, возвращайтесь сюда. Через десять минут я планирую стартовать.

— То есть, ты сам и рулить будешь? — уточнил я.

— Если можно так назвать запуск программы автопилотирования. Сразу предупреждаю, программа дешёвенькая, как и само это корыто — соответственно, она примитивна и неудобна. Обычно Анри включал ручное управление, но сейчас, к сожалению, это сделать некому.

— Подожди денёк — разберусь, — пообещал я, — мне не впервой на корытах ездить.

— Очень обяжешь, — обрадовался Шарль.

Пол под ногами загудел. И вдруг резко накренился — так, что мы с тян полетели головами в приборную панель. Я успел ухватиться за ее край, удержался на ногах, и монитору с Шарлем тоже не дал упасть.

— Пытаюсь приноровиться к управлению, — виновато объяснил Шарль. — Я ведь сказал, что система крайне неудобная.

— А у нас говорят, что плохому танцору пол мешает, — потирая ушибленное колено, проворчал я.

— У нас тоже так говорят, — вклинилась сердитая тян, она держалась за плечо. — Только не про пол!

— Так говорят плохие мальчики, — пожурил я, — не повторяй за ними, — и пошел в каюту.

Опасался, что размещаться в каюте человека, чей труп только что отволок в коридор, будет не слишком уютно, но помещение выглядело так, будто Шарль всю дорогу жил в мониторе.

Застеленная свежим бельем узкая койка, да развернутый портплед на вешалке во встроенном шкафу. Полки ничем не заняты, барахло Шарль, видимо, из портпледа не вынимал.