Время для жизни (СИ) - taramans Страница 25

Расспросил он Петровну и про библиотеку, объяснив, что еще не определился – может вместо работы, он учится пойдет. Образование – оно не помешает!

Та не знала, где тут библиотеки, но кивнула:

- Да вон, ближе к центру людей поспрашивай. Язык до Киева доведет!

«Сейчас язык, особенно без костей, он и гораздо дальше завести может! И совсем в другую сторону, туда, где медведей хорошо морозить!».

Но выбрался. И даже нашел библиотеку. Правда все время приходилось по сторонам смотреть – все казалось, что любая кучка парней может оказаться его бывшими приятелями, с которыми встречаться не хотелось вовсе.

В библиотеке записываться не стал, ни к чему. Просто напросился в читальном зале полистать газеты – типа «политинформацию готовлю на работе». Разложил газеты, достал тетрадку, карандаш…

Ну что сказать… Если и есть какие-то расхождения между мирами, или реальностями, то они – не так уж велики. Хотя… с какой стороны посмотреть. Просто – причин этих расхождениям Иван не знал, как не мог сейчас понять – как и на что эти изменения повлияли в дальнейшем.

Он и свою-то историю знал очень посредственно. Несмотря на то, что и в школе любил этот предмет, и позднее – много читал и интересовался разными периодами как истории страны, так и, хотя и в меньшей степени, историей мировой. Просто сейчас в голове у него была каша из фактов, дат и имен. Ну – не историк-профессионал он!

Да, Свято-Никольск, как здесь ранее именовался Ново-Николаевск из мира Елизарова, был переименован в Красно-Сибирск буквально недавно – в 1935 году. И, кстати, Новосибирск – был одним из предлагаемых вариантов нового наименования города. Но – вышло, как вышло. Понятно, почему все вокруг, по привычке, называют город Никольском. Просто не привыкли еще к Красно-Сибирску.

Из выуженных в разных подшивок газет сведений, привлекло лишь то, что Фрунзе, Михаил Васильевич, который умер на хирургическом столе в истории Елизарова в 1926 году, здесь прожил до 1929, в котором, все таки – погиб в железнодорожной катастрофе.

Так же, чуть дольше прожил здесь Дзержинский. Но – совсем не на много – пара лет, буквально. Мелькавшие в газетах фамилии членов партии – вроде бы сходились с известными Ивану. Да, и Киров не был убит на месте, а умер от ран в больнице. Ну тут – как говорится, хрен на скорость не влияет!

Потом он попросил ненадолго учебник истории, уже новый, послереволюционный. Основные даты истории, которые оставались в голове попаданца, вроде бы тоже – корректны.

Так что сумбур, появившийся в голове Ивана, после понимания что он попал «не туда», никуда не делся. Позднее нужно будет более тщательно просмотреть местную историю. А пока – все разговоры с другими людьми – только на бытовые темы.

В пятницу, как договаривались со «Штехелем», он снова был у столовой. Прошел в зал. По причине пока не обеденного времени, людей было не много.

«А неплохо здесь кормят! Вполне! Я-то думал, только Савоську так потчуют, а оказывается – ему из общего котла наливали».

Не успел он начать насыщаться, напротив него за стол сел и сам «вспомянутый».

- Добрый день, Севостьян Игнатьич! Как жизнь, как здоровье? – как там… «Ничто не дается так дешево, но ни цениться так дорого, как обыкновенная вежливость!».

Севостьян коротко взглянул на него, хмыкнул и чуть повернувшись к окну раздачи, как-то неопределенно помахал рукой. Через пару минут, бабенка в белом халате, про которую можно сказать – «метр в кепке», притащила поднос с тарелками и споро расставила все перед «Штехелем».

Какое-то время ели молча.

- Ну что… вижу приоделся… на человека стал походить. Денег-то много оставил? – собеседник скрипел как колодезный ворот.

- Прилично… Ты, Севостьян Игнатьич, выбери время, заскочи к Николаю Яковлевичу. Я там ему пару идей подсказал, а он заинтересовался… Договорились, что, если идеи «пойдут», он мне деньги будет давать, вроде процента с выручки. Я и подумал – пусть он с тобой рассчитывается, а мы с тобой пополам получившееся поделим. Только вот как его там проконтролировать, чтобы не обманул – тут уж я не знаю… Как тебе такое предложение? – с интересом ждал реакции Савоськи.

Тот удивленно смотрел на Елизарова. Потом покрутил головой, с усмешкой пробормотал:

- Ну и жук ты, Чибис! Ладно, возьмусь за это дело, с Яковличем договоримся, не забалует… А что ты там ему предложил-то, интересно?

- Да видел как-то в журнале, вроде бы костюм для охоты заграничный, да ботинки высокие – вот и вспомнилось. Может, накапает какая копеечка. А нет – так нет.

- Ладно… Слушай сюда. Сейчас пойдешь в парк Сталина… там веранда на берегу пруда. Найдешь, в общем. Сядешь за столик на веранде. К тебе человек подойдет. Вот ему и расскажешь… про свои «хотелки». Быть тебе там – к двум пополудни! Вижу и «котлы» прикупил… Форсишь, Чибис? Да – дело твое. Скромнее нужно быть, скромнее… тогда и жить будешь долго, и здоровье будет лучше. А вы все… «на хапок» жить норовите, все куда-то бежите…

- Так… думаю и ты, Севостьян Игнтаьевич, смолоду-то тоже поживее жил.

«Штехель» вздохнул, ничего не ответил. Потом аккуратно собрал тарелки, и повернулся уходить.

- Севостьян Игнатьич! А про работу – ничего нет?

Тот остановился, чуть помолчал, потом, не поворачиваясь к Ивану:

- В следующую пятницу, сюда же к двенадцати подойдешь…

Прогуливаясь по улице, помахивая купленной газеткой, Иван, не торопясь прошел до парка, прогулялся по аллеям, присматриваясь.

«А ничего так здесь… Чистенько и уютно. Народа немного – ну да и день будний!»

Обратил внимание на парочку девушек, что сидели на скамейке, оживленно «чирикая» о своем. При приближении Ивана, девицы притихли и демонстративно отвернулись. Но взглядом-то мазнули по парню, успел заметить!

«Некогда, некогда мне сейчас! А так бы – хоть и просто посидеть, поболтать. Посмотреть, чем они отличаются от будущих девушек. И отличаются ли вообще?!»

Поглядывал на часы, поэтому, без десяти два Иван занял столик на веранде, лицом к пруду, спиной ко входу. Веранда, несмотря на то что лето пока не наступило, и было довольно прохладно, хоть и солнечно, уже работала и к Косову подошел парнишка:

- Заказывать что-то будете?

- А что у Вас из горячих напитков имеется? – чай бы – не помешал.

Уже потягивая горячий, но – не очень вкусный чай, Иван почувствовал на себе взгляд. Но не успел повернуться, как напротив него за столик сел молодой мужчина, почти его ровесник.

«Х-м-м… одет прилично. Одежда – чуть не один в один как на мне, только тона – чуть другие! Лицо ни капли не напоминает гопоту или босяка. Я бы принял его за студента-старшекурсника, или преподавателя из молодых. Ну… или инженер начинающий».

- Привет! – парень чуть улыбнулся, протянул руку для пожатия.

- И вам – здравствовать! – Иван поздоровался.

- Ну… я тебя слушаю, что, как и сколько… - парень достал блокнотик и карандаш.

- Метрики: на имя Косова Ивана Алексеевича, пятого мая двадцатого года…

Иван диктовал парню данные, с интересом смотрел на того. Блокнот был чуть повернул в сторону, и Косову не была видна рабочая поверхность листа. Однако было понятно, что парень не пишет – просто так быстро и отрывисто писать нельзя. Больше похоже на какие-то значки.

«Может быть скоропись какая-то?».

- Дальше. Аттестат об окончании десяти классов Тобольской средней школы номер два. Оценки: по гуманитарным наукам – четверки и пятерки. По точным – четверки. Можете по химии тройку мне влепить, - Косов чуть улыбнулся. Парень ему отзеркалил легкой улыбкой.

- Расчетная книжка из какого-нибудь леспромхоза, что-то возле Самарово, или в окрестностях. За прошлый год. Должность – учетчик, нормировщик, или еще какой-нибудь – «подай-принеси». Зарплаты – рублей по четыреста-пятьсот в месяц.

- Чуть больше… я знаю, - парень опять чуть улыбнулся, кивнул головой.

- Хочу еще посоветоваться… Вот – паспорт. Он нужен или нет? – все-таки, этому парню лучше знать, какие документы должны быть у человека.