Нет, мы не ангелы… (СИ) - lanpirot Страница 25

— Именно так и утверждал один из древних клириков. — Качнул головой Владимир Николаевич.

— Немыслимо! — воскликнул лейтенант. — Но, тогда возникает вопрос: кто же выполнил за нас нашу работу?

— Действительно, кто? — поддержал Пантелеева капитан. — Завалить демона такого уровня, да еще во плоти… Задачка та еще!

— Думается мне, что демона разделали сектанты с его собственного согласия, — мрачно произнес Кузнецов.

— Как так? С согласия? — Изумился Пантелеев. — Какой смысл было тогда весь этот огород городить: вызывать, подселять?

— Действительно, Владимир Николаевич, — поддержал лейтенанта Гордей, — какой в этом смысл? Не складывается что-то картинка…

— Есть смысл, ребятки, есть! — Кузнецов промокнул платком бисеринки пота выступившие на морщинистом лбу. — Пока демон окончательно не преобразился, он — смесь, сплав демонической и человеческой сущностей — пограничное существо. В его преображенном теле, уже не человеческом, но еще и не демоническом, там, где у смертного находится сердце, а у демона — ананахата, созревает «Третий глаз» или «Око Анубиса»…

— Око Анубиса⁈ — возбужденно воскликнул Пантелеев. — Очень редкий артефакт, с помощью которого можно создать стабильный переход…

— Как говорили древние: открыть «Врата ада», — подтвердил Кузнецов. — Просто не каждый знает, откуда берется это самое «Око».

— Владимир Николаевич, — произнес капитан, — так вы предполагаете, что сектанты сейчас пытаются открыть «Врата»?

— Есть такое подозрение, — не стал скрывать Кузнецов.

— Так скорее в дом! — вскинулся Пантелеев. — Прекратить мессу, пока…

— А вот спешка полезна только при ловле блох! — Не поддержал порыва лейтенанта Владимир Николаевич. — Не хочу повторить историю полувековой давности.

— Но ведь в прошлый раз группа была неподготовленной, — возразил Гордей. — Простые жандармы! Что они могли?

— Согласен, — кивнул старший майор, — но и осторожность не повредит. Мало ли, каких сюрпризов нам приготовили? В общем, держим ухо востро, ребятки!

[1] Ракшасы (санскр. — проклинать, бранить) — демоны-людоеды и злые духи в индуизме и буддизме.

[2] Псевдоним философа и мистика 19-го в. Георгия Иванович Гурджиев. Известен как писатель, духовный учитель, путешественник и композитор, основатель оригинального мистического учения. Учился на священника в тифлисской духовной семинарии (где учился и И. В. Сталин), но, не удовлетворившись христианским подходом к жизни, стал заниматься самостоятельными религиозными поисками. С головой окунулся в бывшие тогда популярными теософию и нео-оккультизм, экстрасенсорику, медитацию, гипноз, йогу.

Глава 12

Всем проверить защитные амулеты! — распорядился старший майор. — Заклинания — в полную боевую готовность! Пули — серебро, усиленное «печатью Сулеймана»! — Продолжал командовать Владимир Николаевич. — Ножи не забываем! Святая вода, когда последний раз освящалась?

— Великим освящением — в сочельник, малым — намедни, — доложил Пантелеев.

— Ну что, ребятки, с Богом? — Дождавшись, когда подчиненные закончат проверять «боекомплекты», Владимир Николаевич размашисто перекрестился.

Его примеру последовали все присутствующие оперативники, что вогнало в ступор и без того уже ничего не понимающего Петракова. Небосвод едва заметно посветлел за близлежащими домами, претворяя скорый восход солнца. Но до него было еще далеко. Длинные тени от веток старого каштана упали на побеленную стену особняка. Качающиеся на ветру ветви, заставляли тени извиваться и переплетаться между собой, словно клубок живых змей.

— Соломихин, Говда! — крикнул Пантелеев, отделившись от основной группы офицеров, слаженно приближающейся к парадному крыльцу. — Двери! Открыть!

Рядовые оперативники-сержанты сорвались с места. В два длинных прыжка преодолев полдюжины ступеней, они подбежали к большим двустворчатым дверям, ведущим внутрь запущенного особняка. Схватившись за литые медные ручки, выполненные в форме взъерошенных грифонов, оперативники одновременно потянули двери в стороны. Безрезультатно — массивные дубовые двери даже не пошелохнулись. Парни дернули за ручки сильнее, но результат остался тем же — ворота не сдвинулись с места ни на вершок.

— Заперто, товарищ лейтенант! — крикнул Соломихин.

— Ясно, — ответил Пантелеев. — Лунев, тащи сюда дворника! Да, пусть ключи от парадного с собой захватит!

— Слушаюсь, товарищ лейтенант! — Козырнул подтянутый сержант.

Через минуту из сторожки выполз дворник, что-то невнятно бормочущий себе под нос.

— Ключ взял? — окликнул его Пантелеев.

— А то как же? — мгновенно отозвался Федор, демонстрируя присутствующим большой ключ, болтающийся на цепочке. — Только кто бы ея, эту дверь, запер? У жильцов отродясь от парадного ключей не водилось!

— Давай, Федор, пошевеливайся! — поторопил дворника лейтенант.

— Бегу, уже бегу! — Епанчин переваливающейся утиной походкой добрался до крыльца.

Опираясь на перила, взобрался по ступенькам и подошел к двери. Вставив ключ в скважину, дворник с трудом провернул его против часовой стрелки. — Чего ж так туго идет? — пожаловался он неизвестно кому. — Ить смазывал надысь… — Федор потянул — одна из створок слегка приоткрылась, но затем литая ручка выскользнула из потных пальцев дворника — дверь, хлопнув, закрылась. — Что за чертовщина? — озадачился Федор. — Словно изнутрей тянет кто…

— Да помогите же ему, едрена кочерыжка! — выругался Гордей.

Соломихин и Говда вновь схватились за ручки.

— Давай на «раз-два», — предложил Соломихин.

— Давай! — Кивнул Говда.

— Раз… — Начал отсчет сержант, но закончить не успел: особняк неожиданно тряхнуло.

Крыльцо покачнулось, затрещали деревянные балки, по старой штукатурке побежали извилистые трещины. Возле дверей штукатурка неожиданно разлетелась фонтаном «брызг», осыпав цементной крошкой стоявших на крыльце людей. Из пылевого облака стремительно вылетело толстое фиолетовое щупальце, вооруженное на конце острым черным крюком.

Крюк с силой ударил Соломихина, с хрустом пробив грудину сержанта, только кровь брызнула во все стороны. Затем щупальце также стремительно свернулось кольцами, заключив сержанта в фиолетовый кокон. Громко захрустели лопающиеся от чудовищного давления кости молодого чекиста. Соломихин даже вскрикнуть не успел: из его ушей, носа и рта потоком хлынула кровь, а через мгновение его голова безвольно повисла.

Громко заголосил дворник Епанчин, пытаясь протиснуться между облезшими балясинами ограждения. Дергаясь, как попавшая в невод рыба, он проскользнул сквозь узкое пространство и мешком плюхнулся на пыльную жухлую траву. Еще не осознавая, что с Соломихиным все кончено, на выручку боевому товарищу кинулся Говда. Не придумав ничего лучшего, сержант выхватил нож с широким серебристым лезвием и по самую рукоять вогнал его в щупальце.

Фиолетовая конечность вздрогнула. Сочащаяся чернильно-фиолетовой жидкостью рана задымилась, источая зловоние. Навалившись на рукоять, Говда потянул нож вдоль щупальца, увеличивая разрез. Щупальце конвульсивно задергалось, затем его кольца разжались. Бездыханное тело Соломихина с гулким стуком упало на деревянный настил крыльца.

Напоследок припечатав Говду к растрескавшейся штукатурке, фиолетовая конечность неведомого чудовища втянулась в отверстие в стене, через которое и появилось. Все случившиеся произошло настолько стремительно, что никто из оперативников, стоявших на улице, не успел прийти на помощь товарищам.

— Врача! Живо! — Первым на крыльцо взлетел капитан и кинулся к сержанту, лежащему в неестественной позе.

— Матвей, ты как? — бросил он вяло копошащемуся у стены Говде — тот, хоть и пострадал, но явно был жив.

— Ш-ш-то… с-с-Сашкой? — просипел вместо ответа Матвей.

Капитан присел на корточки и приложил пальцы к шее Соломихина, а затем громко выругался.

— Всё? — выдохнул Говда.