Последний Охотник на Магов. Том 4 - Алексей Аржанов Страница 25

— Клан! — воскликнул я. — Рассредоточиться! Занимаем позиции. Первый этаж — специалистам ближнего боя. Второй — стихийникам. Готовимся к худшему.

Глава 11

Алексей Ковтунов и Павел Мясников заняли позицию в боковых комнатах первого этажа. Бродский, Антарктьева и Мария Мясникова переместились на второй этаж. Юле я приказал скрыться в подвале — толку от неё в бою не будет от слова совсем.

Хотя я всё же надеялся, что боя удастся избежать. Серебряковы — мои вассалы.

Они не могут меня предать никаким образом, поскольку нас связывает магическая клятва верности. Но объяснить, зачем они едут сюда со всей имеющейся охраной, я не могу.

Машины окружили особняк Антарктьевых, и личные бойцы Серебряковых заняли позиции вдоль забора.

— Мне приказать моим людям атаковать их? — спросил меня Григорий Антарктьев.

— Не надо, — остановил его я. — Я выйду поговорить с Серебряковым. Один на один. Если подниму левую руку — начинаем атаку.

Антарктьев кивнул, а я медленно приоткрыл входную дверь, чтобы убедиться — не обстреляют ли меня огненными шарами сразу.

Из машины вылезла массивная туша графа Семёна Андреевича Серебрякова. Мой вассал оставил охрану позади, а сам выдвинулся навстречу ко мне. Как только расстояние между нами оказались менее трёх метров, Серебряков низко поклонился мне и произнёс:

— Не поймите превратно, Владимир Алексеевич. Я здесь не по собственной воле.

— Как это понимать, Семён Андреевич? — потребовал ответа я. — С какой целью вы окружили особняк Антарктьевых?

— Вы же понимаете, что я не могу пойти против ваших приказов, — пряча глаза, ответил он. — Вам не стоит опасаться меня.

— Опасаться? Вас? — усмехнулся я. — Забыли, что я в прошлый раз сделал с вашими стихийными элементалями? Я прекрасно понимаю, что вы физически не можете пойти против меня и моих приказов. Однако в то же время что-то наталкивает меня на мысль, что приказам вы подчиняетесь не только моим. Я не просил вас приезжать сюда этим вечером. Встаёт логичный вопрос — кто вас об этом попросил?

— Тот, чей приказ выше, чем ваш, Владимир Алексеевич, — уходя от ответа, заявил Серебряков.

Толстяк вытер пот со лба и указал взглядом на машину с тонированными стёклами.

— Этот человек ждёт вас там. Он хочет поговорить, — заявил Серебряков.

Выглядит, как ловушка. Проклятье… Но это не Пересветовы. Они бы не стали устраивать такую сцену. Если бы кто-то из Мастеров Тайн заподозрил меня в предательстве, меня бы тут же телепортировали в Тёмный Мир, и разговор бы продолжился уже там.

Разговор на языке магии и меча.

— Я готов поклясться вам, Владимир Алексеевич, что никто не хочет причинить вреда вам, вашей семье и вашим друзьям, — лебезил Серебряков. — Но я не могу сказать, кто ждёт вас в машине.

И после это фразы до меня дошло, кто ожидает меня автомобиле, что окружён конвоем магически одарённых охранников.

Ну конечно… Его-то приказа Серебряков точно не смог бы ослушаться.

— Пойдёмте, — кивнул я и проследовал к машине.

Григорий Антарктьев выглянул из окна, с тревогой ожидая моего сигнала об атаке. Но он этот сигнал не получит. Прибывший сюда человек пока что мне не друг — это точно. Но и не враг. А если бы и был врагом, то воевать с ним — занятие бесполезное.

Семён Андреевич Серебряков остался у машины. Садиться вслед за мной внутрь он не собирался. Я приоткрыл дверцу, а после того как забрался на заднее сидение захлопнул её, чтобы нас никто не подслушал.

— Добрый день, Владимир Алексеевич, — произнёс император Константин Николаевич Невский. — Как мы я и говорил на балу, вскоре мы снова встретимся.

В машине мы были с ним вдвоём. Водителя попросили выйти, и теперь никто не мог помешать нашему разговору.

— Не ожидал, что вы решите встретиться со мной через семью Серебряковых, — ответил я. — Рад вас видеть в добром здравии, Константин Николаевич. Как ваша рука?

Невский поднял ладонь, на которой красовался ожог от моего отражения.

— Уже заживает. Когда вы пустили в меня свою силу, я уж было подумал, что попал в петлю обмана, — усмехнулся император. — Но с вашей стороны это был разумный шаг. Так, вы точно убедили своих соратников, что я получил дозу отражения.

— Вы уже пустили слухи о том, что ваши силы иссякают? — решил уточнить я.

— Да, во дворце уже вовсю судачат об этом. Хоть мне и не нравился этот план с самого начала, вы были весьма убедительны. А потому я жду от вас объяснений, Владимир Алексеевич, — произнёс император. — Кто мой враг?

Я опасливо осмотрел машину, беспокоясь о возможности прослушки.

— Не переживайте, эта машина оснащена мощной защитной системой. Никакая магия не пройдёт через её оболочку. Между прочим, сделан механизм на основе поделок давно почившего ордена, чью силу вы каким-то образом унаследовали.

— Первое, что вам нужно понять, государь — я вам не враг, — произнёс я. — Мне известно, чем занимался орден отражателей в прошлом, но я не следую по пути истребления магов. И я сам — маг.

— Я понимаю, что вы не желаете мне зла. Если бы желали, не стали бы предупреждать меня на балу о нависшей угрозе, — произнёс император. — Кроме того, я пустил своих шпионов по всех уголкам Москвы. И получил подтверждения готовящегося против меня заговора. Его плетёт мой родной брат — Фёдор Николаевич Невский.

— Ваш брат — пешка, как я уже и говорил, — ответил я. — Настоящий враг в данный момент управляет Санкт-Петербургской Магической Академией.

— Александр Пересветов? — удивился император. — Тот молодой человек, который пытался отнять мой медальон? Но вы же сказали, что он лишь марионетка.

— Именно так я и думал, — кивнул я. — Но по возвращении из Москвы, мне удалось поговорить с моим агентом, который в моё отсутствие докопался до истины. Люди, которые собираются устроить обращения нашего мира в Тёмный — это братья Пересветовы.

Я кратко рассказал императору всё то, что мне известно. Невский был ошарашен полученной информацией. И что меня больше всего удивило, он был растерян. А я ожидал увидеть в лице императора совершенно другие эмоции. Создавалось впечатление, что Невский понятия не имеет, что делать дальше.

— Совместными усилиями мы можем справиться с угрозой, — нарушил тяжёлую тишину я.

— Я ничего не могу сделать, Владимир Алексеевич. Почти ничего. Мои руки связаны, — заявил император.

— Как это — вы ничего не можете сделать⁈ — воскликнул я. — Вы — первый человек в Российской Империи. Если от вас ждать помощи, то от кого тогда, чёрт возьми⁈

Я не сдерживался, не стеснялся говорить с императором напрямую.