Геннадий Ангелов - Заложник времени Страница 26

Сатана встал на колено, чем удивил не только стражников, но и остальных.

— Твоё желание учиться, постигать науки и языки сделало тебя одной из самых образованных женщин своего времени. Книги, написанные тобой, переводили на сотни языков во всём мире, и миллионы людей находили в поэзии утешение для души и миролюбие. Я сам зачитывался твоими стихами, и являлся тайным поклонником. Мы встречались с тобой один раз, когда ты присутствовала в суде, не помнишь? Твою тётку приговорили и выслали в Сибирь. В перерыве судебного заседания я подходил к тебе, и предлагал со своей стороны услуги адвоката. Ты решительно отказалась, готовая к любому приговору суда. Тогда я с грустью и с сожалением удалился, и больше не пытался искушать тебя. Твоё служение людям, и песнопения заставляли трепетать общество, которое уже тогда было заражено пороками. И сейчас я отпускаю тебя с миром! Любовь Христа не имеет границ и я, говорю тебе — прощай, навсегда!

После этих слов серое небо стало светлеть, тёмные облака расступились. Появился луч солнечного света, который согрел теплом души остальных узников. Люди начали улыбаться, и по-настоящему ликовать. Уже казалось, что стёрлась грань, которая разделяла небо и землю, и мрак отступил, давая надежду остальным. С небес спустились два светлых ангела. Они подхватили Марию, и подняли как пушинку. Лицо её стало светлым, и необыкновенно пленительным. Андрей смотрел, не веря в происходящее, и в глубине души благодарил Господа за спасение. Ангелы величественно поднимались над городом, оставляя в глазах пленников огоньки надежды. Андрей смотрел на это зрелище с нескрываемым восторгом! В душе его затеплилась радость и вера в лучшее. Небеса закрылись, и снова на пыльную дорогу легли тени холодной вечности. Сатана долго смотрел на небо, а после с печалью в голосе сказал: «Вот видите, дорогой Андрей Кириллович, я сдержал слово, отпустил душу. Как мне не печально, но ворота рая открылись для неё одной, больше ни для кого…»

— И вам не жаль было отпускать её?

Андрей с грустью посмотрел на Сатану.

— Жаль, ещё как, потому, что душа эта не принадлежит мне. Если бы она помолилась за меня в Раю, тогда я смог бы получить настоящую награду.

— Какую награду? — спросил удивлённый Андрей.

— Награду на один час земного времени посетить — Рай. Вот то, о чём я мечтаю, — сказал растроганный до слёз лукавый.

Андрей не доверял словам Сатаны, но тот говорил об этом, с такой интонацией в голосе и тоской, что невозможно было сомневаться в неискренности.

— Идёмте, возможно, впереди на следующем испытании, вас будут ждать сюрпризы, а может, и нет.

Он ухмыльнулся, и, сбрасывая легко и непринуждённо минутную слабость, подняв высоко голову, двинулся вперёд в гордом одиночестве. Андрей последовал за ним, думая о прихотях судьбы. Он неожиданно столкнулся с Пивоваровым, который шёл с опущенной головой. Прежний лоск слетел с него, как тополиный пух и не осталось ничего от прежней молодецкой весёлости и удали.

— Кто знал, что такой финал? — сказал он тоскливо Андрею. — Жизнь пролетела незаметно, но итог плачевный.

Графу казалось, что ещё совсем чуть — чуть, и этот человек расплачется как ребёнок.

— Понимаю тебя, — сказал Андрей. — Всё это ужасно и, к сожалению, непоправимо.

— Вы счастливый человек, — сказал Пивоваров. — У вас есть возможность изменить свою жизнь и, если в ней хоть что-то шло не так, исправить.

— Если бы всё так было просто, как вы говорите…

Андрей вспомнил Катеньку и приуныл. Сон продолжался бесконечно долго, и у него было одно желание, как можно скорее проснуться и вернутся к прежней жизни, настоящей или нет, это уже другой вопрос, который в данной ситуации мало волновал графа.

Глава 25

Сатана продолжал своё выступление, перед последними жертвами. Люди смотрели с ужасом на то, что твориться в клетках возле очередного испытания. Мрак царил здесь, и только горящие факелы позволяли увидеть, что происходит внутри. Мрачные тени бегали туда-сюда, не жалея сил.

Сатана развернул свитки и громко крикнул.

— Иван Фёдорович Сапожников, будьте так добры, покажитесь! Мы вас ждём с нетерпением.

Он снова начал гримасничать как клоун в цирке. Появился крестьянин, лет пятидесяти, с бородой и усами. Не высокого роста, он был довольно сбитого телосложения. За поясом у него торчал топор, он с важностью подтянул верёвку огромными мозолистыми руками и поправил рубаху.

— Добрый день, дорогой ты мой Иван Фёдорович!

Сатана подошёл к нему и протянул руку. Крестьянин нехотя пожал, а после вытер об красную рубаху.

— Брезгуете, Иван Фёдорович? Не хорошо так, тем более вы у меня в гостях. Вы знаете, почему вы здесь, какие за вами водятся грехи?

— От чего же не знать, — ответил он хриплым голосом. — Беглый каторжник я, и много за свою жизнь натворил всякого.

— Натворил? — сказал Сатана. — Убивал людей невинных и других подстрекал это делать. Сколько помещиков отправил на тот свет, не помнишь? А вот я знаю, что не один десяток человек. И чего ты добился? Хотел свободной жизни, ни от кого не зависеть, и вот, что получилось. И людей безжалостно сгубил, и в Бога не верил. С самого детства своего не уважал мать свою и отца. Грешить начал с самой юности своей, и всё не знал покоя. А ведь это я с тобой шёл по одной дорожке. И мне ты служил верой и правдой. У тебя была возможность одуматься, и я не раз тебя пробовал поставить на путь правильный, но твоя гордыня и тщеславие были выше. Не уважал начальство, всегда шёл наперекор всем. Забывал, что царь Богом дан людям, и не кто иной, как помазанник Божий на земле. И что теперь с тобой делать? Отпустить я тебя не могу — добра в своей жизни ты не сделал никакого, и нет за тобой дел праведных. Что скажешь в свою защиту?

— А, что говорить? Твоя правда, жил я в своё удовольствие и никогда ни о чём не жалел. Хотел, чтобы не издевались над трудовым народом господа помещики. Земля принадлежала крестьянам, чтобы люди были свободными. Жаль не смог довести до конца. Эх, если бы мне ещё годков десять, я бы точно царя свергнул, и тогда во всей России настали бы «золотые времена».

— Не смеши, Иван Фёдорович. Ты думаешь, что если не будет царя, жизнь изменится? Глупец ты, и так ничего не понял. Власть на земле дана людям Богом. Только создатель может изменить порядок вещей. Больше никто. Даже я не могу сделать так, как моей душе угодно. Почему, не догадываешься? Я такое же создание Творца, как и человек! А ты земляной червяк, хотел изменить мир…

Сатана начал ржать как лошадь, стража подхватила этот истерический смех.

Андрей закрыл уши руками, потому что от такого хохота, могли лопнуть барабанные перепонки. Стражники катались по земле, держась за животы. Иван Фёдорович лихо выхватил топор, и бросился стремглав на Сатану. Он со всей силы ударил лукавого топором в грудь, и тот тут же свалился на землю. Стража растерялась в одно мгновение. Крестьянин подошёл к Сатане, и посмотрел на него внимательно. Тот лежал с закрытыми глазами, неподвижно, кровь с груди стекала на землю.

— Вот и настал твой конец, нечисть поганая! Долго ты с людей кровушку пил, издеваясь над несчастными.

Люди замерли, не веря в то, что произошло. А Иван Фёдорович смачно плюнул на Сатану и, вытащив топор с груди лукавого, пригрозил страже.

— Кто следующий из вас? Давай подходи, я всех уважу.

Он с грозным видом направился к ним, а те, испугавшись, пятились назад прижимаясь к прутьям. Андрей смотрел и не мог поверить, что Сатана мёртв. Тут явно была какая-то подлость.

— А вы слушали этого чёрта, — сказал Иван Фёдорович, с обидой в голосе на людей. — Давно надо было прибить его, и дело в шляпе.

Он с довольным видом вытер топор, и заткнул за пояс.

— Кто пойдёт со мной, — сказал он с гордостью в голосе и внимательно посмотрел на людей. — Давайте выбираться отсюда, искать дорогу на землю. Посмотрели, погостили, пора и честь знать. У меня ещё на земле дела остались, которые нужно закончить.

Крестьянин собрался уходить, понимая, что люди бояться идти с ним. Народ стоял в растерянности, и смотрел то на него, то на убитого лукавого. Андрей решил пока оставаться здесь. Он не верил, что так просто можно убить Сатану, и не ошибся. Иван Фёдорович махнул рукой, и сказал: «Ну, что ж, бывайте! Не хотите идти, тогда я один на землю вернусь».

И тут он услышал за спиной тяжёлые шаги и знакомый голос. Он замер, остановился, потому что узнал по сухим интонациям, кто это был.

— Далеко собрался?

Беглец повернулся, и увидел живого лукавого, который стоял, как ни в чём не бывало, и ухмылялся. Раны на груди не осталось, и только красные пятна на костюме от крови, выдавали происшедшее.

— Не слышишь, «сучий потрох», что спросил у тебя? Или язык проглотил от страха. Ты думал, что можно меня убить и уйти отсюда? Дурак, ты был, им и останешься!