Иван Московский. Том 5. Злой лев (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич Страница 26

Открытым.

Единственным.

Которые здесь на ночь не закрывали из-за постоянно работающих верфей. И днем, и ночью. Вот и приходилось одни ворота держать всегда открытыми, ибо склады ценное имущества, потребного для строительства кораблей находились в городе. От греха подальше.

Спокойный размеренный шаг. Специально, чтобы тише.

Но вот уже ворота.

И бойцы ускорились. Хотя на бег не перешли.

Стражи почему-то нет. Но это никого не смутило. Люди рвались вперед.

Минули открытые ворота.

Перешли на бег еще ускоряясь.

Длинная каменная «кишка».

Вдали поворот с выходом во двор.

И…

С грохотом, вот буквально перед носом у бегущих пехотинцев обрушивается мощная кованная решетка. И, с таким же грохотом опускается ее товарка — там у входа, который они уже проскочили. А потом сверху, через бойницы в эту каменную «кишку», полетели керамические емкости с нефтяной смесью и фитилями.

Рев…

Ужас…

Вонь…

Весь город, да и прочая окрестность пробудилась от криков заживо сгораемых людей. Многих людей. Ведь туда успело набиться несколько сотен — почти тысяча.

На стенах же внезапно оказались стрелки, ждавшие до того не показываясь. И открыли беглую стрельбу из всего, что у них было. В ход шли и луки, и арбалеты, и аркебузы и так далее. Даже несколько мушкетов применили, только из них били картечью. Чтобы большее количество неприятеля зацепить.

Стреляли прямо в темноту. Ту самую, которая копошилась и материлась. А если без шуток, то ночь не проходила по категории «хоть глаз выколи» и всех этих «прекрасных» людей, что шли на приступ было очень неплохо видно. Ну, может быть лиц и не разглядеть, но колонну и силуэты — очень даже…

Внезапное нападение провалилось, унеся больше полутора тысяч врагов. Очень существенные потери, но они никого не смутили в стане неприятеля, высшее руководство которого прекрасно понимало куда идет. Ибо Рига была Иоанном очень серьезно укреплена. По бастионной схеме, только своей, особой.

Ее особенность заключалась в том, что для возведения стен и бастионов изначально строились две тонкие кирпичные стены. Относительно. Потому что внешняя стена в пять кирпичей — это не так уж и мало. Тем более с полным пакетом готических элементов усиления, вроде ребер жесткости, но развернутых не наружу, а внутрь. Так вот — строили такие каменные стены, а потом все пространство между ними заполняли грунтом. Из-за чего получалась не только ОЧЕНЬ толстая стена, стойкая к артиллерийским обстрелам, но и крайне высокая. В будущем, понятно, землю нужно будет заменить бетоном, а лучше железобетоном. Однако пока и такой вариант — выглядел чем-то ультимативным.

Так что бастионная система выходила достаточно специфической. Толстенной, до крайности высокой, да еще и с массой средневековых элементов по кромке стен, которые были незаменимы для борьбы с живой силой противника чем-то стрелковым. Да, это ослабляло в известной степени верхнюю часть стены. И туда можно было много продуктивно стрелять из относительно малокалиберной артиллерии. Но польза от использования подобных решений все равно перевешивала.

Ну и ярусы.

Их было много.

Из-за чего фланкирующий огонь, под который попали нападающие, оказался чрезвычайно неприятным. Даже быстрое бегство не помогло избежать ощутимых потерь…

Поражение поражением, но войска продолжали выгружаться. А опытный капитан[1], нанятый командовать войсками Ганзы в этой кампании, с рассветом выдвинулся к крепости — чтобы на нее посмотреть. Объехал. Медленно. Несколько раз. Вглядываясь и что-то активно обсуждая со своей свитой. А потом подъехав к формальным лидерам похода, представлявшим сторону нанимателя, и спросил:

— Вы хотите, чтобы мои войска штурмовали это?

— Да. Именно об этой крепости мы и договаривались.

— Мы не договаривались о взятии ЭТОЙ крепости. То, что вы описывали, даже отдаленно не похоже на ЭТО.

— Мы люди не военные. Описали как смогли. А что тебя смущает?

— Такие крепости берут только измором. Или подкупом.

— Не нужно набивать лишнюю цену. Мы уверены — ты справишься.

— Как вы себе представляете штурм?

— Мы себе его вообще не представляем. — улыбнулся глава похода. — Или ты забыл — мы люди не военные.

— Ясно… — покачал головой капитан. — Раз не представляете, то сообщаю — эти стены мы будет пытаться пробить год, два или больше. Причем я гарантий не дам, что и за это время проковыряем. Мину под них из-за чрезвычайной толщины и массивности подводить нет смысла. Даже обвал стены оставит после себя крайне сложное препятствие. К тому же, к этому провалу еще нужно подойти — а каждая стена защищается вон теми массивными выступами, — указал он на ближайший бастион, — с которыми вообще ничего сделать нельзя. То есть, даже обрушив стену на достаточно большом участке мы все равно скорее всего не прорвемся.

— Так не ломайте стены. Сделайте лестницы. И атакуйте не стены, а эти вон выступы.

— Я таких длинных лестниц, чтобы подошли под такие стены не только никогда не видел, но и не слышал о подобных. Но даже если мы их сделаем — они будут невероятно тяжелыми. И установка каждой окажется непосильной задачей. Их ведь станут ставить под огнем.

— Понимаем. Вы хотите больше денег? Сколько?

— Вы не понимаете. Я просто хочу отказаться от контракта.

— Это невозможно! Вы же понимаете, сколько вы нам должны?

— А вы понимаете, что ставите нереальную задачу? Если вы доверяете мне как военному специалисту, то примите как данность — мы сможем взять эту крепость либо осадой, либо подкупом. Любой ее штурм — безумие. Даже обстрел — пустой перевод ядер с порохом.

— В Любеке ты так не говорил.

— В Любеке вы описывали мне совсем другую крепость. Обычную старую каменную крепость былых лет. С тонкими стенами, башнями и так далее. А это… это я не знаю что за монстр... Это, — тыкая в сторону Риги, произнес капитан, — новое слово в фортификации. Причем тот, кто ее возводил, денег явно не жалел.

— Иоанн не отличается скупостью, — невольно кивнул один из представителей Ганзы.

— Но это ничего не меняет. Нам нужно взять этот город. И быстро!

— Боитесь, что Иоанн разобьет Фридриха? — едко усмехнулся капитан.

— А ты нет?

— Нет. Не боюсь. Я это точно знаю. — расплылся капитан в улыбке. — И если бы вы меня подвязали на войну с ним лично — ни за что бы не согласился.

— И как это понимать?

— А так и понимать. Вы мне наврали про укрепления Риги, и я поддался на ваши уговоры. Но теперь это все не имеет значения. Я удаляюсь.

— Ты не посмеешь!

— Посмею. А вам, на будущее, меньше врать нужно. На это, — он махнул рукой на укрепления, — никто бы в здравом уме не согласился, зная, что где-то не очень далеко бегает король Иоанн со своей полевой армией. А если согласится, то можете смело его гнать взашей — это либо дурак, который ничего не понимает, либо обманщик, который собирается вас надурить.

— Ты должен остаться!

— Кому должен?

— Твои долги…

— Мои долги не стоят моей жизни. И мой вам добрый совет — собирайте свои вещи, грузитесь на корабли — и ходу. А когда от Иоанна придут люди с вопросом — что это было, скажите — бес попутал. Или там заблудились. И подарочек хороший в качестве компенсации.

— Ты настолько веришь в него?

— С ним много кто уже воевал. Не только швейцарцы. И уважаемые люди считают крайне плохой затеей это делать. Как некогда швейцарцы славились тем, что непобедимы, так и он теперь. И это не на год и не на два. Полвека — самое малое. И я уверен — вам говорили. Но вы же люди не военные и ничего в этом не соображаете. — криво усмехнулся он. — Не знаю, кто вам что посулил, но, если останетесь тут — за Ганзу больше никто не даст и выеденного яйца.

— Не нагнетай!

— Да мне что? Мне с этого одна польза. Если все кредиторы преставятся, то кому долг отдавать? Благодать. В общем — не благодарите.