Виктор Дубчек - Капитан. Наследник империи Страница 27

Вот так, товарищ капитан, поздравляю. Ты теперь, оказывается, предначертанным успел заделаться. Арагорном, итить-колотить.

Что-то, видимо, не особенно приятное промелькнуло в его лице, потому что эльф поджал уши и торопливо уточнил:

– Ведь вы не почувствовали какой-либо угрозы, исходящей от моего меча, сударь капитан?

– Нет, – честно ответил Немец, – сабля как сабля.

– Скажи на милость… – сказал Дурта, шелестя очередным свитком, – а всякий обычный смертный при виде Пагди должен чувствовать мистическое беспокойство, вызываемое ореолом мараны. И вот что пишет по этому поводу достославный Манас Гора…

– Отставить гору, – сказал капитан, чувствуя, что его против воли начинает затягивать водоворот этого бреда. – А у нас, когда ты «вованов» рубил?

– Меч в моей длани покорен воле обладателя, – покачал головой Кави. – Я не жаждал гибели этих людей и убивал лишь тех, кого нельзя было усмирить иным способом. Ежели я не пожелаю, Пагди не причинит вреда сверх того, что причинил бы обычный клинок.

– Вот здорово! Вообще…

– Эээ… Весьма примечательна также история появления Пагди во владении Адинама Первого, основателя императорской династии Великой Варты. Хотя нет, «Великой» державу начали называть уже позднее, при Адинаме Железном, каковой, следует отметить, совместно с…

– Дурта! – сказал капитан, понемногу свирепея. – Меч.

– Эээ… вот. Манас пишет, что меч рода Адинамов сберегает своего владельца, устраняя всякую смертельную опасность, непосредственно угрожающую таковому.

– Какому «таковому»? – с интересом спросил Кави-младший, метко вышвыривая огрызок очередного яблока в узкое оконце.

– Владельцу, – пояснил Дурта. – Не сори.

– Нормально, – отмахнулся эльфёнок. – Я потом заколдую – сад вырастет.

– Ты не умеешь колдовать, – заметил старший Кави.

– Я потом научусь.

Капитан заинтересованно посмотрел на принца. Тот взгляд истолковал верно и с улыбкой покачал головой. Понятно: магия-то не всем доступна.

Всё равно парнишка лихой – хотя бы тянется.

Вот, судя по старшему, в фехтовальщики-то выбился.

– Выходит, – сказал капитан, возвращаясь мыслями к более насущной теме, – когда граната рванула – мы оба умерли, но Пагди нас вроде как с того света вытащил?

– Совершенно так, сударь капитан.

– Эээ… не вполне. Рассуждая более строго, вы не столь умерли, сколь очутились в ситуации, когда гибель ваша сделалась решительно неизбежной; я прав ли?

Эльф и человек синхронно кивнули.

– А! – уверенно сказал Дурта. – Тогда и ваше прибытие сюда объяснимо более чем несложно: Пагди перенёс вас в Вишву, выполняя предсмертную волю своего владельца. И, полагаю, я не особенно ошибусь, если предположу, что воля эта обусловлена…

– Не ошибёшься, достойный Думья, – поспешно прервал его Кави-старший, косясь на Кави-младшего. Немец не сдержал улыбки; эльфёнок, захваченный рассказом, ничего особенного не заметил.

– Эээ… да-да, я понимаю. Тогда в сей поистине чудесной истории остаётся указать лишь на единственную загадочную частность: каким образом Пагди признал сударя Немца подлежащим своей протекции?

– Я держался за рукоять, – хрипло сказал капитан.

– Пред самым разрывом? Когда пытались отстранить меня от гранаты, сударь капитан?..

– Да.

– О да…

– Вот и ответ, – со сдержанным торжеством сказал Дурта. – Давайте проясним: верно ли собрал я мозаику событий в то самое «уравнение»?

– Верно, Думья, верно, – согласился капитан, оценивая раскрывающуюся перспективу. – Значит, я по здешним понятиям законный царь. Меч меня признал… ха! Содара-то тоже признал.

– Эээ?..

– Не суть. Кави!

– Слушаю?

– Ага, слушаю!

– Не ты. Когда Содара должен был вернуться-то? Не пора нам на выход?..

По выходе из магической мастерской, кою сударь капитан упорно именовал «избой-читальней», человек долго стоял недвижно. Так долго, словно пытался сквозь толстые подошвы своих необыкновенных закрытых сандалий прочувствовать, как растёт жухлая истоптанная трава. Но трава – даже и самая свободная и молодая – тянется к солнцу слишком медленно, чтобы её развитие оказалось заметно глазу – или стопам, сколь ни тщись человек вжаться в землю.

– Нет, – сказал человек, решительно поднимая голову, – нет.

– Позвольте уточнить, – аккуратно спросил Кави. – Что именно имеете вы в виду, столь категорично отрицая некое неизвестное мне положение либо суждение?

Сударь капитан некоторое время молчал.

– Знаешь, эльф, – сказал он наконец, и в его устах расовое поименование прозвучало почти ласково, – у нас на Земле любят поговорку одну. Писатель написал… писатель умный был, а повторяют часто дураки. Так часто бывает-то, знаешь.

– Но что же это за поговорка, о которой идёт речь? – спросил Кави, испытывая серьёзную неловкость, как будто заглядывал в ту часть души сударя капитана, куда ему вовсе, вовсе не следовало бы заглядывать; правду молвить – у всякого из нас можно сыскать такой уголок.

– «Мы в ответе за тех, кого приручили».

Кави чуть поразмыслил и осторожно заметил:

– Мне представляется, что поговорка сия хоть и отмечена некоторым внешним ореолом мудрости, однако же…

– Так и есть, эльф, – сказал сударь капитан, очевидно не слушая, – всё-то наоборот. Да нет, это всё правильно… но это кому как, на самом-то деле. А я – это я в ответе за тех, кто меня приручил.

– Почему так?

– Потому что позволил себя приручить, – улыбнулся Немец.

От слов, от улыбки, от спокойной простоты речи сударя капитана веяло мертвенным холодом; но Кави было совершенно ясно, что там, где сам он видел повод для по меньшей мере встревоженности, там капитан усматривал некую необъяснимую надежду.

Однако… надежду – на что?

– Не боись, ушастый, – сказал человек, по всей видимости, читая эльфа подобно развёрнутому свитку, – на крайний случай… будет у тебя ещё один ангел-хранитель.

Прежде чем Кави успел хоть как-нибудь ответствовать на сию пугающую сентенцию, сударь капитан встряхнулся всем телом и продолжил:

– А ты, помнится, говорил – алмазы у вас дешёвые. Смогёшь достать сколько не жалко?

– Отчего же, – в изрядном недоумении пожал плечами Кави. Достать мало что не бросовый камень было без труда хоть у кузнецов, хоть в оружейне.

– Сообрази, – приказал сударь капитан, впадая в своё привычно бесцеремонное, но ничуть уж не раздражающее состояние. – Бегом. Точка сбора – в палатке у нас. Воинское приветствие разрешаю не выполнять. А я пойду пока Содару встречу…

Действительно: прибытие отряда Лорда-Хранителя возвещали далёкие звуки гарьянов. Лагерь наполнялся приятным острому уху бывшего полководца шумом… о да. Кави желал бы занять соответствующее место у трона: опыт, знание грядущего, преданность Варте – всё это заслуживало сколь можно более полного применения в предстоящих – да и нынешних – испытаниях.

А Пагди, который пришлось полудобровольно отдать Содаре… что же; его отсутствие не помешает пусть и не благородному, но достойному эльфу остаться собою.

И каково же оказалось удивление Кави, когда первым, что довелось узреть ему по возвращении в шатёр, стало в высшей степени довольное лицо сударя капитана – о да, Немец держал в руке Пагди!

– Содара излишки передал, – ответил благородный человек на невысказанный вопрос принца. – Только я их тебе не отдам: у тебя документов нету.

Кави только что и вздохнул, безошибочным уже навыком прозревая очередную каверзу.

– Камешки принёс? – спросил сударь капитан.

Храня всё то же заинтригованное молчание, эльф устроился за походным столом и передал человеку два увесистых мешочка.

– А теперь слушай, эльф, – сказал Немец, быстро проверив содержимое и спрятав «сокровище» в свой мешок. – Что бы ни случилось – держись прежним курсом. Не волнуйся. Работай головой. Будь внимателен. Теперь ты в ответе. Понял?

– Сударь капитан… – выдавил Кави, вновь поддаваясь ощущению холода, которое так не вязалось со спокойной улыбкой человека.

Немец намотал ремень мешка на левую руку, в её же ладонь перекинул Пагди. Правой достал пистолет – тот самый «макаров»… ну да и неоткуда здесь было б взяться иному.

– Сударь капитан! – закричал Кави, вскакивая из-за стола.

– Не бойся, эльф, – улыбнулся Немец, поднося к виску ствол пистолета, – я иду, я живой, я один на Земле. Принцессе привет!

Грянул гром.

Глава 10. Гречанинов

– Зашибись! – тихо-тихо произнёс Немец, опуская приятно тёплый пистолет.

Вот так, капитан. Живой ты, а? Пагди-шмагди, магия-шмагия. Ведь до конца-то не верил.

А вона как – живой. Дома.

Он огляделся по сторонам и быстро спрятал руку с «макаром» в карман бушлата.

Недостаточно быстро.

Со стороны заколоченного пластиковыми щитами бывшего Мавзолея ко всё ещё приходящему в себя капитану уже выдвигались люди в форме с оружием… и люди в гражданском, но тоже, очевидно, не с пустыми руками. От ближайшего поста охраны торопились двое автоматчиков… кавказцы из кремлёвского полка. Славян, признанных ненадёжными, сюда не набирали уже года два, после памятного инцидента с младшим сержантом Юрьевым, который получил письмо из дома – откуда-то с-под Ставрополя, – ночь просидел, глядя в одну точку и не отвечая на вопросы… а наутро отобрал у караула автомат и расстрелял шестерых чернявых сослуживцев.