Алексей Федосов - Записки грибника #2 Страница 27

— Успокойся. Пуля кожаная, зашиб маненько, а так сейчас очухается. Вот как знал, что это понадобится, снарядил пару патронов вываренными в масле чурбачками и минимальной навеской черного пороха. Почти как настоящий бабахнуло. Смотри, как у всех рожи вытянулись и даже дышут через раз.

Силантий придвинулся вплотную и выдохнул в лицо, — Ну, ты и гад. Упреждать надобно.

— Так я же тебя спросил — кого можно пристрелить?

Ответить он не успел, за спиной послышался протяжный стон. Я обернулся, отрок сидел на земле и ощупывал грудь, кривясь от боли. Скорчив свирепую рожу, стремительно шагнул вперед и подсунул под нос ствол, пахнущий сгоревшим порохом, — Я те тварь не мамка и не батька, как пса шелудивого пристрелю и на болоте прикопаю. Когда зову, подбегать должон, и стоять, как стрельцу положено.

И зарычал — Понятно скотина? — Сам смотрел на стоящую толпу. Прониклись. Не было никакого шевеления, просто монолитная стена, какая-то. Наклонился, ухватил за шкирку и потянул вверх, поднимая на ноги. — Стань в строй.

Пацан шатаясь пошел на свое место и с людей прошло оцепенение, послышались гневные выкрики, строй зашевелился и… Мне пришлось достать второй пистолет и вторично выстрелить в воздух. Сделал вперед один шаг, поднимая заряженный пистолет на уровень глаз, потом опустил. — Я хочу токмо одного, чтоб вы все вернулись домой живыми и по возможности здоровыми. С целыми руками и ногами и главное что голова осталась на плечах, а не была срублена каким ни-будь паном. Для этого надобно сделать только одно. Воспринять мое обучение. Ежели скажу нырять в навозную яму — прыгаете. В болоте половину дня пролежать, посреди лягушек и пиявок — лежите. Скажу ползти — ползете. Молвлю молчать — молчите. На войне токмо один командир, быть может. Вороги уже идут на землю нашу, польские тати грабят и жгут дома, угоняют людей, продают их иудеям, а те туркам. А вы здесь носы воротите… — Я пушкарь и батя мой пушкарь. Гороха обожрался — пушкарь, — постарался придать голосу как можно больше сарказма, — бздит по ночам, а ему мерещиться, что из пушки стреляет…

Дальнейший опрос на предмет выявления нужных людей прошел как по маслу. Выходили из строя чуть ли не строевым шагом, отвечали четко и без запинок. Под занавес, расставил людей по группам вдоль начерченной линии. У меня получилось; Пушкарей — шесть человек. Лесников — охотников, два десятка.

Выявил одного, который бывал на пороховой мельнице, сапером будет. А вот те, которые флегматично — спокойно стояли и смотрели, набрал десяток, будущих снайперов, если не ошибся… Оставшиеся будут простой пехотой. Пока занимался сортировкой, в голове крутились слова из мультика про маугли. — и как они не разорвали меня на сотню маленьких медвежат… Хотя это мне еще предстоит.

Расставил людей по командам и назначил десятников, каждому выдал по два значка. Простой медный прямоугольник с цифрой посередине с припаянной английской булавкой. Первый надобно прицепить на грудь, а второй… С каждым был один и тот же вопрос — А зачем вешать на шапку сзади? А за тем, — следовал ответ, — Что в бою командир впереди идет, а со спины все одинаковые. — После такого пояснения следовало глубокомысленное — А- а… И подходил следующий.

Думаю достаточно доходчиво пояснил новоиспеченным десятникам, — за каким хером на земле эта линия. Посмотрю, как завтра будет.

Последним были артиллеристы, они стояли маленькой группкой в одну короткую шеренгу. Я прошелся вдоль строя остановился напротив своей бывшей жертвой. — Сказывай, чему тебя отец учил.

Мне как-то Никодим поведал порядок заряжания, как наводить надо и палить из медного монстра.

Парень, потирая ушиб, при этом морщился, довольно толково рассказал — что и как нужно сделать.

«Эх, паря, после моей пушки, ты из своей, в жизни стрелять не захочешь»

Мне понравилось толковое пояснение, и я протянул ему два жетона, — Держи, пушкарь, — вложил в подставленную ладонь.

Самое последнее напутствие было кратким, — В деревне не буянить, морды крестьянам не бить, ежели кого поймаю за этим. То вон там, — указал в сторону, — в трех верстах болото… Глубокое. Где харчеваться будете, покажут. Кроме как в отхожем месте — по кустам не ссать и не срать. Ежели кого увижу, накажу.

Пока разбирался со всей этой толпой. Силантий ходил за мной следом и, мне как-то не досуг было, даже простым словом перемолвится с ним. Когда тихо переговаривающаяся толпа стала разбредаться по двору. Я повернулся к стрельцу. Хотел предложить сходить выпить пивка, а то действие рассола закончилось еще час назад и череп начинал глухо потрескивать, разваливаясь на пару половинок. Увидел его ошалелое лицо и даже встревожился, — Силантий ты, это, чего такой?

— Откель тебе все это ведомо?

— Пошли пива попьем, а то у меня башка прямо здесь отвалится от жопы. Хочешь меня по частям нести? Нам надо еще Фрола найти…

— А этот тебе зачем?

У моего протеже и стрельца отношения не сложились — бывает. — Надобно ему сказать — чтоб дров на кухню Глашке привез, ей таперича вон насколько рыл готовить надо.

Старосты дома не оказалось. Передал послание жене с наказом — что завтра проверю, ежели что буду ругаться. Долго и со вкусом.

По пути домой зашел к Климу, отдал кошель с деньгами, кои вернул Силантий и велел завтра ехать в город. Нужна соль — мешка хватит. Десятка три или четыре овец, десяток свиных туш, гречки пару пудов и на остальное пшеницы с рожью, горохом и прочей снеди, каковая долго сможет лежать.

— Помнишь к мастеру ездил, который стволы винтовальные делает?

— Супротив красных ворот?

— Да. Он должен к завтрему был еще сготовить, заберешь все и спросишь — оправку.

Уточнили пару моментов, добавили в список пару продуктов, Силантий напомнил, и отчалили восвояси.

Уже на выходе вспомнил еще про одну вещь, — Клим, зайди к Агрипе, она тебе посылку для меня передаст.

В этот вечер так и не удалось попить пива в тишине и спокойствии. Подходим к воротам нашего двора, у меня слюни как у собаки Павлова, по земле волочатся в предвкушении. Берусь за створку, тяну на себя, она открывается…

— Здрав Федор. — Жизнерадостно здоровается Алекс, снимая с телеги мешок.

— И тебе не хворать. Ты один приехал?

— Нет, Дмитрий где-то здесь был, — И начинает оглядываться по сторонам.

— А что здесь? — Киваю на мешок.

— Да так, барахлишко. Али ты ужо забыл?

— Да помню. Все сделали?

Он улыбается, — А то ж.

— Показывай.

Он откладывает свой мешок, берется за рогожный куль. Ножом режет завязки, разворачивает и начинает показ. Силантию все наши побрякушки до лампады, его хватило на пять минут и он растворился в вечерних сумерках с тихим ворчанием. Через некоторое время и мы подтянулись в избу, наполнив её звяканьем перекладываемого железа. Стрелец пару раз звал за стол с немудреной закуской, да куда там… Пока не наигрались и я не прищемил себе палец, только тогда пошли умываться. Скромную закуску разбавила снедь, собранная в дорогу женой (правильная женщина, не только закусь но и кувшинчик вина был)

На улицу опустилась ночь, мы запалили подсвечник на три свечи, водрузили на середину стола и устроили совет в Филях.

На ближайшие дней пять, а может и все десять, занять толпу оглоедов нечем и я попросил Силантия озадачить их делом. Овраг, будущий полигон, требует некоторой доработки. Объяснил, что требуется, дед согласно кивал, не забывая, однако, прикладываться к корчаге. Попросил еще раз максимально точно промерить длину.

— На работу ставь не всей толпой, а… — И осекся под насмешливым взглядом Силантия.

Я смутился, махнул рукой, — Извини, яйца курицу не учат… — Он в ответ медленно опустил веки, допил остатки, поставил посуду на стол и с удовольствием рыгнул, — Пойду почивать, а то завтрева раненько вставать надобно…

Уже в дверях, остановился на пару слов, — Это самое, не засиживайтесь, подыму, как сам встану. — И закрыл за собой дверь.

Проводив взглядом уходящего стрельца повернулся к ребятам.

— Алекс, столбы, как мы тогда считали, вкопали, вокруг поставили стенки плетеные, из камней горн сложили, так что можете завтра начать собирать пресс. В помощь пятеро парней будет, чего тяжелое таскать, принести, отнести. Только ты один будешь.

Тебе Дмитрий другое поручение, заберешь у Клима со склада стволы, токмо постарайся пораньше встать, ему в город ехать. Все промерить и разложить на кучки — в дело сразу пойдет, расточить можно, слишком большие и дерьмо. Три винотовальных смотреть очень и очень внимательно, Клим еще к вечеру привезет парочку, заберешь. Опосля идешь к Даниле и с ним навариваете на отобранное каморы. Понятно?

— А ежели с винтовыми что не так будет?

— Найдешь меня, будем вместе думать. Смотри, чтоб прямые были… — И погрозил кулаком. — А не как в прошлый раз.