Огни у пирамид (СИ) - Чайка Дмитрий Страница 27

Дочка его умница. Княжича молодого так прикрутила, что он о другой жене и не думает. Дочь в отца вся. А зять уж точно не в старого князя. Мягок очень, со жрецами учеными беседы ведет, опыты какие-то у себя в княжестве проводит. Так, чудак какой-то у волчары битого вырос. Но зато внук уже есть, дочь не подвела. Он, Син-Или, старого князя подбивает, чтобы к семи годам в Первую учебную сотню Царского отряда его пристроил. Там наследники служат, и персидских князей внуки. А значит, это то самое место, где ему быть надо. Оттуда будущие сатрапы и военачальники выйдут, из сотни этой. Он, купец, сердцем чует. В других сотнях дети рабов, да мальчишки из Иудеи. Эти царя охранять станут, ну может десятниками и сотниками поставят в обычных войсках. А первая сотня- это соль земли. Он, купец, удостоился их выпускные бои видеть. Больших трудов стоило туда попасть. Здоровые парни, что твои молотобойцы. И с коня стреляют, и в правильном строю бьются. А еще говорят, читать и писать могут, и математику постигают. Вот странно, к чему это воинам нужно? И ведь не понять, где сын азата, а где принц. Все в одном строю стоят и десять лет солдатскую лямку тянут, как каторжные. Не забалуешься у Великого Царя. Его старший сын Тейисп после той сотни поехал помощником к сатрапу в Мидию, а потом, говорят, и свою получит, их новых. Ох и могуч наследник, говорят, весь в отца. Как бы к нему под бок младшую дочь пристроить? Хоть восьмой женой! Вдруг царем станет?

Глава 14, где Ассархаддон осваивается в Новом Свете

Год седьмой от основания. Месяц Нисан. Побережье Мексиканского залива. В настоящее время- штат Табаско.

Прошло больше месяца, как путешественники увидели первую землю. Пролив на юге привел их к огромной земле, вдоль которой они шли все это время. По большей части она была покрыта лесами с огромными зелеными листьями, особенно в устьях рек. И такое изобилие деревьев приводило моряков в изумление. Особенно, когда они потеряли одного из сирийцев, который, открыв рот, ушел вглубь зарослей и не вернулся. Заблудиться было немудрено. Дорогу приходилось прорубать мечами, иначе прорваться через эту зеленую стену было решительно невозможно. Выяснилось, что прорываться через эти заросли никакого смысла и не было, потому что за ними были точно такие же заросли, уходящие за горизонт. По крайней мере, с мачты и верхушек деревьев, куда залезали самые отчаянные воины, этому зеленому морю ни конца, ни края видно не было. Окончательно моряки потеряли интерес к путешествиям вглубь лесов, когда выяснили, что тут есть ядовитые змеи. Два воина умерли на руках друзей, которые не смогли им ничем помочь. Цель была на севере, и корабль пошел туда, прижимаясь к побережью. Как и было на чертеже Пророка, сначала они шли вдоль берега на запад, потом на север, а потом — на юго-запад, где и была цель их похода. Огромный полуостров уже обошли, останавливаясь только, чтобы набрать воды, и через неделю пути на юго-запад от его крайней северной точки остановки стали делать чаще, вновь пробираясь вглубь суши. Следы людей они видели, но сами люди скрывались в зарослях, и на контакт не шли. Воины находили небольшие поля, убогие хижины и теплые кострища. Это было совсем не то, что они искали. Но все изменилось очень скоро, когда парнишка на носу истошно заорал, тыча рукой вперед.

Малх встал на нос, растолкав воинов и замер в удивлении. Он увидел длинную лодку, на которой сидел десяток смуглых мужчин, гребущих одним веслом. Причем гребли они, явно желая отдалить встречу с неизвестным кораблем, и пытались скрыться в широком устье реки, уйдя вверх по течению.

— Господин, кажется, мы на месте, — удовлетворенно сказал Малх.

— Согласен, — кивнул Ассархаддон. — Мы сможем подняться по реке?

— Опасно, — задумчиво сказал Малх. — Мы не знаем глубин. Я думаю, будет лучше, если мы поищем место для стоянки, оборудуем лагерь, и пройдем пешком. Судя по этим ребятам на лодке, они мчатся сообщить о гостях своему царю.

— Тогда высаживаемся здесь.

Корабль зашел в широкое устье реки и бросил якорь. Изобилие воды уже стало привычным жителям Финикии и Сирии, где речушка по колено могла давать жизнь огромному городу. А тут еще вода частенько лила на голову в виде мощных ливней, что было уже совсем из ряда вон. У себя на родине они дожди могли по полгода не видеть. Лагерь разбивали по всем правилам и надолго. Их тут не ждали, и встреча может быть не самой дружелюбной, это понимали все. Рыли валы, ставили сторожевые башни, валили деревья, делая засеку вокруг, оставляя лишь узкие проходы. Пророк сказал, что тут есть довольно большие города, а значит есть воины. А если есть воины, то они будут драться за свою землю. Таков закон жизни, и он един, что в Сирии, что Вавилоне, что в этих неведомых землях.

Через три дня Ассархаддон послал на разведку полусотню воинов, которые вернулись уже к вечеру. Местность была густо заселена, и в трех фарсангах выше по течению был большой остров, на котором стоял город. Причем, по словам воинов, город был весьма немаленький и имел каменные здания. Между городом и побережьем, где были засеянные поля и деревушки, сновали длинные лодки и плоты. Несколько таких лодок воины притащили с собой, пустив их вниз по реке. Видимо, просто отобрали у местных. Выяснилось, что парочку обитателей этих земель они прихватили с собой, связав руки за спиной. Невысокие смуглые люди в набедренных повязках пугливо смотрели на воинов, и бежать не пытались. Видимо, понимали, что стрела догонит.

Годом ранее. Ниневия.

— Ассархаддон, не пытайся решать вопросы только силой. Тебе править этими людьми, и поверь, разумные законы и справедливость для правителя куда важнее, чем жестокость и страх. Твой великий отец и дед провели в походах всю жизнь, и в них же погибли. Поверь, и ты тоже, если бы стал царем, гасил бы пожары один за другим, годами воюя вдалеке от дома. Потому что жестокость порождает только ответную жестокость. А теперь представь, что было бы, если великий царь Ахемен непрерывно совершал бы походы, подавляя восстания. Да нам выгоднее простить налоги, если в местности был неурожай, да еще и отвезти туда зерно за казенный счет, выкупив его у купцов, чем сдирать последнюю шкуру с людей, умирающих от голода. Они заплатят, их дети будут потом платить, и с купцов мы тоже получим налоги. А если мы посадим их на колья, то податей с них уже не взять. И это главная причина того, почему сейчас правит великий царь Ахемен, а не менее великий Синнахериб. В новых землях будет непросто поначалу. Постарайся понять этих людей, изучи их язык и обычаи. Тебе что-то покажется глупым или странным, но не спеши делать выводы. То, что будет тебе непонятно, может быть вызвано их климатом, количеством еды, или наличием того или иного материала. Я точно знаю, что они имеют каменные наконечники, а значит в бою твои воины их просто сметут. Не нужно проявлять излишнюю жестокость, только самую необходимую. Сумей проявить справедливость, а не только силу.

— А как же разрушение Иерусалима? — поднял бровь Ассархаддон.

— Это было непростое решение, поверь. И я думаю, что иудеи все равно вернутся туда и восстановят свой Храм. Уж такой это народ.

— Так вы же истребили всех мужчин! — удивился принц.

— Зато не тронули женщин, — улыбнулся Пророк. — И поверь, от иудейки родится только иудей. Иерусалим был разрушен, потому что ударил нам в спину, когда мы воевали. А такое прощать нельзя. Предателей нужно карать быстро и жестоко, чтобы остальные даже думать боялись о подобном.

— Я даже не знаю, как вас благодарить за науку, Великий, — почтительно сказал Ассархаддон.

— Очень просто благодарить, — усмехнулся Пророк, — казна должна получить назад вложенные средства, а они просто чудовищные, поверь.

— Чем же я их верну? — нахмурился Ассархаддон.

— Ну, во-первых, там довольно много золота. Я не знаю, найдено ли оно местными жителями. Если нет, найдите его сами. На это золото вы будете закупать у нас нужные товары. Во-вторых, там много ценных пород дерева. Найдите то, что может заинтересовать мебельщиков.