Справедливость (СИ) - Афанасьев Семён Страница 27

— Она разве запущена? — непосредственно врезается таджичка, явно нарушая кое-какие неписанные правила.

— Съём данных уже идёт в пилотном режиме. — Удивлённо поворачивается к ней майор. — Вам тоже должны были дать допуски, теребите айтишников. Так вот… Первое — нужно понять, где, когда и во сколько последний раз засветилась эта машина. И кто был за рулём. Если получится.

Имроншоева, явно извиняясь, вопросительно посмотрев на майора и получив от того кивок, аккуратно переводит его слова девочке-афганке.

— Вы же не раскрываете нам сейчас секретов, от которых потом сами можете пострадать? — наивно спрашивает афганка, выслушав перевод.

— Нет, — уверенно отвечает майор. — Наличие системы СЕРГЕК не то что не секрет, а наоборот, доводится до всех слоёв населения. Это часть текущей политики профилактики правонарушений. Задача как раз оповестить, как можно скорее, как можно большее количество людей о запуске системы. Использование уличных видеофиксаторов в ОРМ — никак не секрет. Скажу больше: на освещение этой темы в СМИ вообще специально выделен бюджет, и об этом объявлено официально. Вы, видимо, просто не в курсе новостных программ, — деликатно поясняет майор. — Есть у нас и секреты, но их я вам не говорю. И секреты — никак не СЕРГЕК… Кое-что ещё будем делать, но больше подробностей сказать не могу.

— Негласный аппарат? — вопросительно поднимает бровь священник, но не ждёт ответа.

Майор смотрит на русского пару секунд чуть задумчивым взглядом.

Видимо, их действительно чему-то учат; не ясно только, в рамках каких программ, проносится в голове у Ермека. Впрочем, ничего удивительного. Ладно ещё в этой стране. А вот как им приходится изворачиваться в том же СиньЦзяне? В странах Залива, или южнее Таджикистана? Там ведь не только с ругательствами к ним в церковь прийти могут…

— А девочка может получить какой-либо документ, удостоверяющий личность? Либо его аналог? — продолжает спрашивать русский.

Майор переглядывается с Имроншоевой.

— Свожу на сканнер, — говорит та. — Ты пока у себя бумажку выпиши.

— На этапе оформления статуса беженца, сканируются отпечатки пальцев и, в некоторых случаях, сетчатка глаза для базы, — поясняет священнику майор. — Так что с идентификацией никаких проблем. Женщины сейчас сходят на проверку, я поднимусь к себе. По отмашке, — кивок в сторону Сохибджомол, — выдам документ. У нашей организации есть кое-какие возможности. Вы пока подождёте тут?..

Проверка личности не занимает много времени, и через десять минут все снова собираются в комнате, в которой ждёт священник.

— Вот справка от нас об утере документов, включая подтверждение личности, — майор что-то протягивает Шукри под перевод Имроншоевой. — Оригиналы утерянных документов, вернее, дубликаты можно будет получить в миграционной полиции. Внизу пишу свой телефон. Если что, пусть полиция, либо кто там вам по пути встретится, набирают меня, а я уже растолкую…

За последние несколько секунд, требующиеся Ермеку, чтоб закончить пояснения, Шукри почему-то краснеет, её начинает бить крупная дрожь, и в итоге она медленно заваливается назад на диван, тяжело дыша.

— Это что такое? — недоумевает майор.

Русский священник, нахмурив брови, тоже пребывает в ступоре.

— Ало, медпункт? Срочно в приёмную дежурного врача… — Имроншоева, сориентировавшись первой, уже отдаёт какие-то команды в стоящий на столе телефон.

—… Просто аллергическая реакция. — Сорокалетний мужчина в белом халате вытирает руки влажной салфеткой. — Долго не ела, стресс, вот на еду. Видимо, ещё и накормили чем-то для неё непривычным.

— Это опасно? — интересуется священник.

— Нет. — Качает головой врач. — Сон и питьё, в её случае это строго вода. К утру должно пройти.

— Она вся горит, температура же тридцать девять, — задумчиво смотрит на лежащую на диване девушку Ермек.

— Это норма. Вернее, имеет чёткую причину, и в её случае пройдёт к утру, — уверенно отвечает врач. — Просто острая аллергическая реакция. Не волнуйтесь. Такое бывает…

П римечание 1.

Армянская христианская община имеет 2 места в парламенте Ирана. Закреплено на законодательном уровне.

Примечание 2.

После полного голодания длиной в сутки и больше, при активной физической нагрузке (например, бежал сутки без перерыва), либо при стрессе, либо комбинация первого и второго; острая аллергическая реакция на пищу с повышением температуры тела до сорока — чистая правда (как один из возможных вариантов). Личный опыт. Температура под сорок, и ощущение тела и суставов, как при ужасной простуде. Это летом-то, в августе, в тридцатиградусную жару, в морском климате ( = бактериологическая и вирусная обстановка считай стерильная).

Проходит после 8 — 9 часов крепкого сна в удобной постели. Само. Утром как огурец (по крайней мере, в возрасте Шукри).

Глава 15

— Это — мой номер, — Имроншоева пишет десяток цифр на стикере и протягивает его Шукри, дублируя эту же фразу на родном языке. — Ты можешь звонить мне в любое время, — продолжает женщина на дари, не заботясь о том, что кроме Шукри её в комнате больше никто не понимает.

— У меня пока нет номера. И телефона, — стеснительно опускает взгляд афганка. — Как раздобуду… — девочка не заканчивает фразу.

— Точно, — хлопает себя по лбу Имроншоева. — Давай тогда так. Я не всегда беру трубку, когда звонят с незнакомых номеров. Поэтому, как купишь номер, отправь мне его сообщением с телефона русского муллы. Его-то я в список контактов уже внесла… Потом можешь звонить либо писать с твоего номера. Я буду брать трубку либо перезванивать сразу, как только смогу.

— Ну, кажется, всё обговорили, — Ермек расфокусировано смотрит на афганку и русского священника. — Наши телефоны у вас есть, ваши у нас тоже… Если что-то будет проясняться, будем держать вас в курсе.

На самом деле, скорее, если понадобится что-то уточнить у девочки, но Ермек этот момент деликатно умалчивает. Равно как умалчивает и о том, что, скорее всего, придётся её дёргать на опознание тела брата. В чём майор практически не сомневается.

Казалось бы, и ничего предосудительного; но почему-то свербит лёгкое ощущение того, что это не совсем правильно: и недоговорки, и уверенность в будущей необходимости опознания. Хотя-я-я-я, пальцы старшего брата Шукри точно должны быть в базе — их всегда сканируют при оформлении беженцев. Могли даже отсканировать и сетчатку, но это надо подключаться к базе миграционной полиции. Что долго, и что будет делаться силами оперов сектора Ермека: не зря же он бастық.

Другое дело, что не понятно, в каком состоянии это тело будет найдено. Ермек, как профессионал, не исключает того варианта, что опознание может и не помочь… Как и отпечатки пальцев снять не получится, ввиду возможного отсутствия таковых. На этот случай, хорошо что девочка — родная сестра. Да здравствует двадцать первый век и генетический анализ.

Тьфу три раза, конечно, но тут уже на всё воля Аллаха.

Своим операм, кстати, задач сейчас насыплется порядком: в семидесяти процентах таких вот случаев, для убедительного успеха бывает достаточно всего лишь тщательно и скрупулёзно отрабатывать обязательные и стандартные программы. Давным-давно методически выверенные, многократно отработанные и дающие не менее семидесяти процентов этого самого результата.

Например, найти в записях системы видеомониторинга СЕРГЕК эту машину в городе: когда она была замечена в последний раз, и где? Какая улица, в каком направлении ехала? Кто ехал за её рулём, кто был пассажиром? (Некоторое камеры в некоторых ключевых для города местах позволяют и это).