Маг 11 (СИ) - Белов Иннокентий Страница 27

Как они не отбивались, просто оставил и все. Думал еще перевести двадцать тысяч на детские дома в сберкассе, однако, это оказалось не так просто и я не стал этим заниматься.

Тем более, необходимо оказалось паспорт предъявлять, а со своими исправлениями в нем я побоялся это делать.

Все же купил билет в агентстве «Аэрофлота» на рейс на завтра в Адлер, подарив набор хороших шоколадных конфет женщине кассиру. Здорово надоело мне на поездах по нашей очень большой стране кататься.

Переночевал за трешку сверху в скромной «Киевской» гостинице на Лиговке и утром улетел в Сочи.

Там добрался до Кутаиси на ночном поезде и сразу же взял такси около вокзала до Они, договорился с хозяином «Жигулей» на поездку за шестьдесят рублей.

По дороге заехали в кооперативный магазин, я закупился копченой колбасой, чаем, хлебом и вареньем на пару сотен рублей. Вес получился солидный, чтобы в горы все тащить, но, ничего, своя ноша не тянет.

Добавил в Они пятерку водителю, он довез меня по буеракам до нужного мне поворота к дому Зураба, где я его и отпустил.

С новым, только что выпущенным рюкзаком «Ермак» и с большой сумкой, полной еды, обошел дом Зураба и чуткого алабая по большому кругу. Еще захватил его ружье с дерева с собой на всякий случай, пусть в нем есть всего два патрона. Мало ли, кого пугнуть придется здесь в горах.

К вечеру добрался до Храма, перекинул вещи внутрь и немного постоял в проеме Двери, прощаясь с горами, со своими знакомыми, с социалистической Грузией и всем Советским Союзом.

Никаких посланий на Столе не видно, что-то я уже серьезно начинаю переживать за своих Братьев. Поэтому написал им еще по одному письму, отправил в Черноземье и на Третью планету.

Как бы мне не пришлось идти за ними следом, чтобы найти в том мире.

Неплохо пожил здесь, помог многим людям, особенно своим родителям и оставил добрую память о себе у всех своих пациентов.

Особенно у Тамары и ее подруги из Тбилиси, да и у всей торговой мафии, а особенно у моего приятеля Саши.

Эх, в такие времена собираюсь переместиться, что местные плохо асфальтированные дороги мне раем покажутся.

Потом закрыл Дверь и еще день провел в Храме, заряжая Палантиры и морально готовясь к переходу.

Потом рассортировал свои вещи, что-то оставил здесь, все советские деньги и то же ружье.

Забрался в капсулу, проверил свои вещи, выставил значок времени на тридцать пять значение назад и, помолясь, уже привычно закрыл глаза.

Глава 12

В этот раз я очнулся через сутки с небольшим, как сразу же смог заметить на своих часах.

Вот только что было двадцать пятое октября и восемь вечера, а вот уже двадцать шестое и почти двенадцать часов, то есть, полночь.

Сутки и четыре часа плюс еще какое-то время на восстановление самих часов.

Ну, механизм бездушный, так что с ним проблем не имеется, если уж Палантиры принтер Храма распечатывает с нуля. Но, как завод часов сохраняется при этом — вот для меня самый удивительный вопрос.

Не так это время и его знание для меня важно, как то, что с потолка Храма через самое верхнее окошко задувают снежинки сильные порывы ветра.

Так просто их не разглядеть в темноте, а на лицо они не успевают опуститься, чтобы смочить пересохшие губы. Тепло от Стола и поднимающийся нагретый воздух раздвигает их к стенам, по которым они и скатываются вниз.

Но, почему-то на полу капелек воды в Храме нет совсем, она куда-то незаметно самоликвидируется в процессе. Наверно, стены ее всасывают, не удивлюсь таким технологиям Древних. Тут, похоже, все работает на разложении водорода, если представлять по нашим земным понятиям.

Снежинки я рассмотрел, когда включил мощный фонарик, нащупав его в кармане рюкзака.

За дверью настоящая зима, как и должно быть на такой высоте.

А это значит, что я попал туда, где и должен оказаться по моим примерным прикидкам.

Примерно на семьдесят лет и семь с небольшим месяцев назад в прошлое.

Из конца октября восемьдесят второго года в март двенадцатого года.

Только не две тысячи двенадцатого, а именно в тысячу девятьсот двенадцатый год, в еще относительно спокойное время царствования Императора Всероссийского Николая Второго(Романова), царя Польского и Великого Князя Финляндского. И прочая, прочая, прочая…

Сейчас на улице или середина месяца марта, или его конец, в любом случае горы Кавказского хребта завалены снегом по максимуму. Спуститься вниз будет сильно непросто, пусть у меня есть профессиональные снегоступы, еще в наличии имеются палки специальные для ходьбы по именно таким сугробам, крепкие и дающий хороший упор для тела и рук.

Еще имеется складная легкая саперная лопатка, чтобы все это дело зарыть, когда я доберусь до первой подходящей дороги.

Только и там меня теперь встретят не асфальт на дорогах и не относительно быстрые хотя бы полуторки из времен товарища Сталина. В лучшем случае какая-нибудь бричка или тарантас украсят мой путь, а еще может случиться так, что большую часть дороги я пройду пешком на своих двоих.

Сначала мне требуется добраться из предгорий до того же самого Кутаиси снова.

По пути меня ждет транспорт на конной тяге, потом уже давно открытая железнодорожная линия от Тифлиса до Поти. Зато, я смогу добраться от Кутаиси до Тифлиса на настоящем поезде. Потом по Военно-Грузинской дороге поездка во Владикавказ, а там уже сплошной путь железной дорогой открыт до Москвы и Санкт-Петербурга.

Мне требуется попасть именно в Санкт-Петербург, там творятся судьбы Империи и ее история.

Нужно только помнить, что дорога эта, которая Военно-грузинская, частенько перекрывается на недели зимой и ранней весной из-за плохой погоды. Чтобы не сидеть где-нибудь в горной деревеньке неделями, помирая с тоски и всяких местных вшей. Правда, я собираюсь там оказаться где-то в мае месяце, не раньше.

Других вариантов помимо поезда нет совсем, кроме конной тяги и мучительно медленного перемещения по разбитым дорогам. С отбитой задницей и порванным ртом от скуки, так что — только поезд.

Наверно, из того же Поти можно на корабле доплыть до Новороссийска или Севастополя, с этим делом буду на месте определяться. Тоже хороший вариант, однако, шторма в марте-апреле на Черном море никто не отменял.

Еще необходимо научиться разговаривать на соответствующем времени русском языке, потом еще и писать на нем же. Я, конечно, изучал этот вопрос дополнительно, мне не так сложно будет на нем начать общаться, как продвинутому магу.

Все же смысл слов мне понятен сразу. Только, придется дня три отмалчиваться и пока в разговоры особо не вступать.

Придется забрать все добро с собой сразу, потому что таскаться из Петербурга сюда в Храм на перекладных — никакого терпения не хватит. И даже моего ангельского.

Я снова уснул, накрывшись синтетическим, легким, но, очень теплым одеялом, чтобы не обращать на опускающийся вниз холодный воздух. И спал с перерывами на то, чтобы напиться вволю и доесть всю припасенную колбасу с хлебом еще два дня. Дела впереди меня ждут большие, но, именно сейчас торопиться не стоит.

Потом умылся у родничка, вытер лицо полотенцем и положил его сушиться на Стол, который работает как инфракрасная батарея.

Все, что мне нужно в будущей жизни — я собрал в одном рюкзаке-мешке, вполне внешне подходящем для местной жизни по виду, он лежит пока в большом «Ермаке». Еще кожаная сумка-портфель сильно потрепанного вида висит у меня через плечо, и я начинаю спуск вниз.

Снега вокруг много, но, под действием местного теплого ветра под названием фен он уже весь подтаявший и рыхлый. Ручьи воды стекают вниз по каменистым осыпям, не впитываясь уже в перенасыщенную водой почву.

— Как бы тут под лавину не попасть, — тревожно размышляю я, глядя на покрытые снегом горы выше меня.

— От нее не убежишь и защититься тоже нечем. Впрочем, мой купол поможет мне выдержать первый удар, а вот как выкапываться из-под тонн снега — я не знаю.