Я умер и переродился шаманом-травокуром - Павел Журба Страница 27

«Фикус, ты уверен? Этот тип и вправду мухлюет?»

«Метит карты с помощью магии. И никогда не признается, что владеет даром смотреть сквозь карты и видеть их перевёрнутый силуэт. Таких в Российской империи не любят»

«И понятно, почему...»

— Продолжаем играть, или вы отдаёте начальную ставку и признаёте поражение? — купец буквально-таки сиял от самодовольства. Пожалуй, его юношеской наглости не было никакого предела.

Я развернулся и мельком посмотрел на полицейского. Мужчина готовился в случае чего брать меня под белые руки и вести прямиком к кошельку. Тем часом хозяин заведения с аппетитом потирал лапки.

— Продолжаем играть. Ставку утраиваем.

Купчина еле сдержался от того, чтобы пуститься в пляс. Он совсем позабыл о том, что куда-то спешил, и, выражаясь языком рыбаков, заглотил наживку вместе с крючком, удочкой и самим рыболовом.

— Конечно. Как вам угодно. — обманщик с уважением кивнул. — Девятка крести. Моя карта — девятка крести.

— Что ж, — я принялся тасовать карты в хаотичном порядке...

Но, конечно же, я всё же добавил в игру немного динамики и положил искомую девятку последней. Купец, естественно, заприметил такое неудачное развитие событий ещё раньше, до того, как девятка крести легла на стол, из-за чего на протяжении всего того времени, пока я выкладывал карты, изрядно хмурился. Но сделать плут ничего не мог: в одном из конов ему всегда приходилось полагаться лишь на удачу.

В конце концов, нужная карта оказалась по правую руку от меня, и я забрал банк. Аферист был явно не доволен. Я же вместе с победой приобрёл хорошее расположение духа, и мне не составило большого труда умышленно подшутить над оппонентом:

— Кажется, я почти что отыгрался. Пожалуй, более не буду гневить бога: оставшиеся убытки я могу заплатить вам честь по чести, прямо сейчас, чтобы вы не тратили на меня своё бесценное время. Вы ведь спешили?

— Что вы, я такое говорил? — наглец стал очень культурным. — Должно быть, вам послышалось. Выбирайте карту.

— А если я откажусь?

— Но ведь это неприлично, дорогой Юрий. Я дал вам шанс, а вы мне?

— Что ж, вы правы. Я тоже дам вам шанс. Но с одним условием: я назову карту, как только вы разложите все остальные. Я верю, что тогда небеса сжалятся надо мной и даруют мне победу.

— Это не по правилам. — хитрец заискивающе улыбнулся. — Перестаньте шутить и говорите карту. Сейчас.

— Шестёрка черви. Утраиваю ставку.

Зал одобрительно загудел. Девять рублей — не шутка для такого места. Мальчишка почувствовал неладное, но предпринимать ничего не стал: он уже не мог пойти на попятную и сдаться, ровно как и не мог заставить меня отменить ставки.

— Хорошо.

Молодчик принялся с остервенением тасовать колоду. Моя шестёрка была, конечно же, одной из самых последних, и направлялась на правую часть стола.

«Фикус, помнишь, я говорил тебе, что иллюзии весьма полезны при случае?»

«Ну да» — малыш, видимо, понял, куда я клоню, и поэтому жутко осклабился, испугав своим видом хозяина постоялого двора.

Задолго до того, как искомая шестёрка попала в руки купца, я заменил вид пятой карты по счёту на ярко-красный. Бедная дама стала шестёркой, а шестёрка — дамой.

Ничего не подозревающий юноша с бессменным, победоносным выражением на лице вытащил нужную мне карту. Заметив, что я улыбаюсь, он ехидно произнёс:

— Учтите: не повезёт в картах — повезёт в любви.

— Надеюсь, что вы окажитесь правы, иначе вам будет совсем худо.

— Чего? — юноша перестал наслаждаться ускользнувшей победой и непонятливо на меня уставился.

Зал разразился хохотом. Мальчишка враз побледнел и ещё раз посмотрел на карту. За секунду все его чаяния стёрлись в пыль.

— Не может такого быть. Я же точно...

— Играете, или отдаёте деньги и уходите из-за стола? — злорадно спросил я, подначивая моего растерянного соперника.

— Играю! Ставка та же! Ставлю на пикового туза! — затараторил шулер и всучил мне в руки колоду.

Я смешал карты, как и полагается добросовестному вестнику справедливости, и отложил пикового туза на двадцать седьмой номер. У моего противника глаза полезли на лоб.

— Вам плохо?

— Мне-то? — юноша смахнул выступивший на лбу пот и легко ответил: — Мне просто замечательно! Просто прекрасно!

— Я рад за вас...

Не прошло и минуты, как долг купца превысил двадцать один рубль и стал предметом всеобщего обсуждения. Микола и Богдан принялись танцевать Джигу. Мошенник был готов съесть собственную шляпу за возможность отыграться.

— Давайте ещё раз!

— Да у вас игромания, голубчик, вам лечиться надо...

— Вы доктор или игрок? — рявкнул юноша, еле сдерживаясь от того, чтобы наброситься на меня с кулаками.

— Хорошо. Вы правы... Утраиваю.

Постоялый двор начал переглядываться. Ставка в двадцать семь рублей — нонсенс.

— Вам что, делать нечего? Кто играет на такие огромные деньги? Вы же можете проиграть всё, да ещё и уйти в минус!

— Вы правы... Умножаю на четыре!

Зрители повскакивали с мест и схватились за бороды. Мошенник понуро вздохнул.

— Ну ладно. Только потом не говорите, что я вас не предупреждал. — в глазах торгаша вспыхнул злобный огонёк. — Какую карту выберете?

— Король. Бубновый.

Шулер кивнул и принялся мешать карты. На этот раз обманщик не спускал с нужного ему короля глаз... Но, на своё несчастье, первой картой в колоде он неудачно выбрал червивого короля. Я не смог удержаться, так велик был соблазн унизить соперника: мальчишка без задней мысли достал первую карту и только по прошествии секунды заметил, что знак-то у короля теперь — буби.

— Как хорошо вы тасуете карты. — с фальшивым удивлением воскликнул я. — Буквально первая — и нужная! Вы случайно не колдун?

Молодой человек забурчал под нос нелицеприятные выражения и, вне себя от злости, достал тридцатую карту. Ей оказался червивый король, а не бубновый.

— Да так не бывает! — раздосадованный игрок разбил колоду об стену и вылез из-за стола с застланными пеленой глазами. Он пребывал в состоянии аффекта.

— Погодите. А деньги? Накапало пятьдесят семь рублей. Верно, сударь полицейский?

Я повернулся к служителю закона. Он посмотрел на