История Ирэн. Отрицание (СИ) - Хайд Адель Страница 27

Пока дамы представлялись, Лидия Артамовна комментировала шёпотом про то, чем занимаются их мужья. Имена дам Ирина запомнила плохо, а вот то, что, например, помещик Говоров считался мясным королём, или то, что барон Курдепов владел кораблями, это Ирина запомнила.

За обедом Ирина поняла, что не всё так безоблачно, как показалось в самом начале. Жена графа Дольского спросила про мужа Ирэн. Ирина недоумённо пождала плечами. А что, есть несколько возможностей не отвечать на вопросы, если вы не хотите этого делать. Ирина не хотела.

Следующая «булавка» «прилетела» от баронессы Курдеповой. Конечно, супруга кораблевладельца просто обязана была знать светские сплетни.

– А вы слышали, что граф Балашов и княжна Софья Обухова объявили о помолвке. Мы с мужем приглашены, – с интересом глядя в упор на Ирину торжественно проговорила баронесса.

Ирина подумала, – если бы на моём месте сейчас была Ирэн, то она бы не выдержала. А мне-то до лампочки. Видела я этого Балашова, ни рыба ни мясо, только что кудри золотые…как у Танюши, – почему-то вспомнилось Ирине.

Лидия Артамоновна, заметив, что Ирина задумалась, видимо, решила что та расстроилась и прикрикнула на баронессу, – А что, баронесса, муж твой, когда вернётся из плавания. И чего мужику дома не сидится, у него что, капитанов нету?

Баронесса Курдепова обиженно поджала губы и замолчала.

Тогда Ирина решила, что пора прорекламировать серебряные изделия.

– Лидия Артамоновна, как вам идёт этот браслет, чудо просто!

Помещица Краснова сначала не поняла, но потом быстро сообразила и включилась в «игру». Вытянула руку вперёд, – дамы смотрите, что наш Никольский умелец делает, говорят от прапрадеда достался ему рецепт чернения и возродил парень старые традиции.

Дамы начали по очереди охать и рассматривать браслет, Ирина заметила, как жадным блеском загорелись глаза графини Дольской, да и баронесса Курдепова от них не отставала.

– А ещё говорят, что он будет делать столовые приборы тоже серебряные и с чернением, правда дорого будет стоить, не каждый сможет себе позволить. – Ирина специально это добавила и с удовольствием увидела победную улыбку баронессы Курдеповой. Она как бы говорила:

– Конечно, не каждый, но уж я-то точно.

Дальше разговор пошёл о всякой ерунде, и Ирина снова ввернула, что фабрикант Голдеев будет выпускать спички, которые быстро загораются и будут вместо огнива, достала из сумочки латунную коробочку и показала дамам фокус.

Знание своё объяснила тем, что отец встречался с Голдеевым и они это обсуждали. Сама подумала, – пусть уже расходятся слухи, что помещик Лопатин снова занимается делами.

После обеда Ирина распрощалась, посчитав свою миссию выполненной.

Провожая её, Лидия Артамоновна сказала, – ты уж не серчай, что я тебя позже позвала, так надо было, чтобы они, почувствовав свою силу сразу открылись, и ты сразу смогла понять кто из них, кто.

А ведь и права помещица-казачка, – думала Ирина по дороге в поместье, прислушиваясь к дробному стуку копыт, от сопровождавших её казаков, я сразу и увидела истинные лица дам местного обЧества.

***

Вот уже неделя прошла с того дня как Ирина вернулась из столицы. В поместье работа кипела. Тимофей, которому в подмогу Емеля отрядил мужиков, вовсю осваивал старую сторожку, превращая её в мастерскую по производству тоноскопов.

Приезжал доктор Путеев, с собой привёз купца Федотова Ивана. Порекомендовал его в качестве торгового партнёра. Ирэн купец понравился. Молодой, шустрый, деловитый. Она с ним говорила «на одном языке» Договорились, что первую партию тоноскопов в тридцать штук сделают на следующей неделе. Купец собирался в столицу, а Путеев обещался отписать в столичные больницы и министру, который отвечал за больничные ведомства.

Ирина попросила не упоминать её имя, объяснив это тем, что в «привилегии» стоит имя отца, Лопатина Леонида Александровича.

Ирина согласовала с купцом цену и условия. Le Cylindre стоил пятьдесят империалов, Ирина решила продавать тоноскоп по двадцать, она понимала, что купец накрутит свой процент, поэтому решила не перегибать. Попросила купца решать вопросы, не касающиеся денег, с Тимофеем на прямую.

Ирину Тимофей радовал, он оказался очень толковым управленцем, а не только талантливым мастером. Соображал хорошо, и его даже взрослые мужики слушались. Емеля помогал племяннику, приезжая каждый день, и Ирина видела, что из парня будет толк. Сейчас, пока объем небольшой, он сам изготавливает тоноскопы, но, если спрос увеличится, то ему нужны будут помощники.

Дополнительную охрану всё-таки пришлось нанять, людей в поместье прибавилось, в связи с ремонтом и производством, да и деревни без присмотра нельзя оставлять. Надо было дать понять крестьянам, что их не только контролируют, но и защищают.

Несмотря на плотный график, Ирина всё-таки нашла время съездить в Кротовку. Как она и предполагала, все её опасения подтвердились. Выяснилось, что Кротовка считается богатой деревней, правда, хорошо в Кротовке жили не все. Самыми зажиточными в деревне оказался Порфирий, его сыновья и брат. Порфирий честно выполнял долг старосты и тщательно собирал со всех положенный оброк и барщину, но, вот беда, «забывал» передавать его помещику. Причём уже несколько лет. Ирина с помощью капитана Воева выяснила, что «помещик» каждый год увеличивал размер сборов. Даже в неурожайный год увеличил. Выяснилось, что несчастные крестьяне пытались «достучаться» до барина и даже писали челобитную и передали её через…старосту, а староста сказал, что «барин его слушать не стал».

Когда Ирина всё это узнала, то решение, что делать с вороватым старостой и его семьёй, далось ей просто. У Порфирия всё было записано, от кого и сколько получал. Вот на основании этих записей, Ирина и посчитала сколько староста с родственниками наворовали и приказала их «раскулачить». Самого Порфирия и его брата, как старших в этой «банде», Никодим отправил в Никольский под стражей, сказал Ирине, что их ждёт каторга.

В деревне же, не откладывая в долгий ящик, выбрали нового старосту. Новый староста Ирине понравился, она, конечно, не спешила ему верить, решила, что время покажет. Но то, что он сразу составил список дворов, кто больше всех нуждается и что нужно деревне, чтобы дожить до весны, Ирину порадовало. По его просьбе, Ирина снизила оброк и барщину для всех, а для тех, у кого не было кормильца в доме, вообще пока отменила. Ирина собиралась дать работу всем, было понятно, что как только у неё появится время развивать свою любимую тему с косметикой, понадобится гораздо больше людей.

Глава 19

Сегодня Ирина собиралась провести дома с семьёй. Поиграть с Танюшей, посмотреть, как отец занимается с мальчиками, полениться и вспомнить рецепты домашней косметики. Она даже завела тетрадь, чтобы записать всё, что вспомнит.

Очень ей хотелось на этой неделе обязательно добраться до Картузова, посмотреть литейку, интересно, что там можно делать, какая температура, есть ли тигель* или просто в землю льют?

Но сил не было, надо было немного передохнуть.

(*Тигель (от нем. Tiegel — горшок) — это ёмкость для нагрева, высушивания, сжигания, обжига или плавления различных материалов. Тигли — это неотъемлемая часть металлургического и лабораторного оборудования при литье различных металлов)

После «ленивого», как называла Ирина завтрак, когда не надо было никуда спешить, прогулялась до мастерской Тимофея, которого теперь уже никто не называл Тимохой, хотя борода у парня ещё не выросла. Посмотрела на готовые тоноскопы и пришла ей в голову мысль, что надо бы привлечь Павла к украшению «трубочек». Есть же богатые врачи с богатыми пациентами, и им наверняка будет гораздо ценнее, если тоноскоп будет выглядеть как дорогой аксессуар, похожий на ювелирное украшение. И почему ей раньше это в голову не пришло?