Игорь Смит - Артефактор Горта Страница 28

«Это их командир, – предупредил Хранитель, – Рон. Того, который должен был за тобой приглядывать, называют Стрелой. У лекаря, который накладывал на тебя повязки и освобождал от паутины, прозвище Пучок. Остальные: тот, который вооружён двумя средней длины клинками, – Пискун, ночью во сне действительно пищит, а не храпит. Тот, у которого боевой топор и самый пожилой из них, – Лесоруб, а самый молодой – Синий Глаз. Не спрашивай меня, почему такое прозвище, не знаю».

Командир поисковиков подошёл ко мне и присел на корточки:

– Как вы себя чувствуете?

– Лучше, чем вчера, – морщась от боли в потрескавшихся губах, выдавил я. – Можете принести мои вещи от входа в этот тоннель? – Слабо приподняв руку, я указал на вход в тоннель, где замер голем без рук.

– А он разрешит? – Поисковик кивком указал на него.

– Да.

– Кстати, меня зовут Рон, – представился поисковик, отдав короткое распоряжение самому молодому из отряда, и, проследив за ним взглядом: – Я командир этого отряда поисковиков. Мы ходим в Потерянные земли за артефактами магов Свободных территорий.

– Да, я знаю, – ответил я, – у меня есть связь с големами, поэтому я в курсе событий, которые произошли, пока я был без сознания. И я очень благодарен вам и вашим людям за оказанную помощь.

В это время к нам подошёл молодой поисковик, бережно неся мой ранец, клинки и флягу, которую я тоже оставил в тоннеле. Сложив их рядом со мной, поисковик отошёл к своим товарищам, готовившим обед и заинтересованно поглядывавшим на нас.

Открыв флягу из хранилища, я сделал несколько больших глотков, ощущая, как силы возвращаются в моё тело, а энергия пропитывает каждую его клеточку. Потом предложил флягу поисковику.

Рон, с интересом разглядывающий мой ранец, клинок и длинный кинжал, без лишних эмоций взял флягу и сделал два маленьких глотка. На его лице появилось удивлённое выражение.

– Очень странный вкус, – сказал он, – даже не берусь предположить, что это за напиток.

– «Походный эликсир», – процитировал я Хранителя. – Утоляет жажду и возвращает силы, способствует скорейшему заживлению ран. Думаю, что мне уже можно снять бинты. Если ваш лекарь не занят, прошу, пусть поможет мне.

– Да, конечно… – откликнулся командир поисковиков.

Его фраза осталась незаконченной, видимо, он хотел узнать моё имя, и не знал, как это спросить.

После секундной паузы я сказал:

– И зовите меня Рост. Просто Рост. Предлагаю также перейти на «ты», вы всё-таки спасли мне жизнь…

– Хорошо, Рост. – Поисковик пристально посмотрел на меня. – Наш лекарь Пучок сейчас поможет тебе.

Рон встал и отошёл.

Через пару минут ко мне подошёл ещё один поисковик. Одетый в однообразную одежду всего отряда, он ничем особенным не отличался от других поисковиков. Прямые тёмные волосы, нос с горбинкой, упрямый подбородок, карие глаза. Разве что небольшое родимое пятно над правым глазом, но и то я его увидел, когда поисковик присел рядом со мной и машинально отвёл рукой волосы, упавшие на глаза.

– Здравствуйте. Рад, что вы пришли в себя, – сказал он. – Я – Пучок, лекарь нашего отряда.

– Спасибо, Пучок, за помощь, – искренне поблагодарил я. – Моё имя Рост, и давай на «ты». У меня просьба: самому снимать бинты с головы неудобно. Можешь помочь?

– Не рано? – спросил Пучок. – С такими ранами я бы не рекомендовал снимать повязки и через неделю, разве что с необходимостью их сменять.

– У меня несколько ускоренный, как это правильно сказать… – запнулся я, обдумывая, что сказать: «метаболизм» или «обмен веществ», не желая умничать перед поисковиком.

– Регенерация, – подсказал он.

– Хммм, – промычал я, удивившись, откуда простому на вид парню известно такое слово. – Да, именно регенерация. Так что, – продолжил я, – повязки уже можно снимать. На воздухе процесс заживления пойдёт быстрее.

Пучок ухмыльнулся, видимо посчитав, что сумел поразить меня своей эрудицией, и принялся за разматывание бинтов с моей больной головы.

Несколько раз ему пришлось отмачивать засохшие от крови бинты, чтобы не сорвать их с болью для меня. Чувствовалась опытная рука знающего своё дело специалиста.

Ну что ж, у меня для него тоже сюрприз будет.

Чем больше тряпочных бинтов снимал Пучок, тем удивлённей и задумчивей становилось его лицо. Наконец, когда все бинты были сняты, он странно посмотрел на меня, но никаких вопросов так и не задал.

– Всё, Рост, – сказал Пучок, – должен сказать, что я удивлён. Я повидал немало разных ран, но такого быстрого излечения ещё не видел. Вся левая сторона твоего лица ещё вчера была сплошной раной, а сейчас уже покрыта молодой кожей. Хотя думаю, что пара шрамов может остаться. Но всё равно я удивлён. Мы там обедать собрались, – продолжил он, – командир просил предложить тебе перекусить вместе с нами. Идти сможешь?

– Думаю, да, – неуверенно ответил я.

«Вещи в лагерь перенесёт голем, его руки вполне достаточно, – в разговор вклинился слышимый только мной Хранитель, – а то я раздумывал, под каким предлогом его поближе к тебе держать, если тебе предложат переместиться в лагерь».

Воспользовавшись помощью Пучка, я поднялся и, опираясь на его руку, заковылял к лагерю.

Сзади сдвинулся с места голем, напугав Пучка. Легко поднял мой ранец, пристроил его за лямку на своём могучем металлокерамическом плече, осторожно взял в руку мои клинки и потопал за нами.

– Не думал, что он может быть таким аккуратным с вещами, – сказал Пучок, оглянувшись на голема.

Около костра парил походный котелок, распространяя по округе вкусные запахи. Возле Рона мне было уже приготовлено место – обычный камень, на котором лежал сложенный в несколько раз плащ из плотной ткани. Просто, но мне стало приятно. Да и вообще общество людей рядом подействовало на меня благоприятно, внутри я как-то успокоился.

«Не расслабляйся, Рост, – тут же влез Хранитель, – сейчас не время. Попробуй выяснить их планы, возможно, мы сможем использовать поисковиков для активации законсервированных комплексов. Живность, которая появилась на поверхности после войны, внушает мне опасения в безопасности твоего одиночного путешествия по землям Свободных территорий».

Бережно усадив меня на импровизированный табурет, Пучок подал мне деревянную миску с ароматной кашей и ложку. Потом взял себе порцию и вместе с остальными поисковиками принялся за еду.

Голем, замерший было в нескольких метрах за моей спиной, приблизился ко мне, чем отвлёк поисковиков от еды. Они уставились на нас в ожидании какого-то действа.

Голем аккуратно подал мне мой ранец и положил возле меня мои клинки. Достав из ранца несколько сухпайков, я решил немного разнообразить еду окружавших меня людей. По своей прошлой жизни я прекрасно помнил, что ничто так не объединяет и не располагает людей друг к другу, как совместная еда. А если ты разделяешь свою еду с кем-нибудь, то демонстрируешь симпатию и расположение к этому человеку. Поэтому я, нисколько не сомневаясь в целесообразности угощения поисковиков дополнительной кашей, быстро активировал саморазогрев пайков. По крайней мере галеты и сладости точно не будут лишними.

Открыв один из них, я показал пример, что пища съедобна, потом попросил Пучка раздать всем разогретую еду. Сам быстро съел кашу из сухпайка, заедая галетами, отложил полуопустошенный брикет, в котором оставалась только сладкая паста, и так же быстро прикончил кашу поисковиков, которая всё ещё оставалась горячей. Ничего так, явно какое-то зерно, типа пшеничной каши с вяленым мясом. Желудок требовал ещё еды. Набравшись наглости, решил, что больному попросить добавки не зазорно, получил ещё порцию каши поисковиков и с удовольствием умял её. Потом, смакуя каждую ложку, медленно съел сладкий десерт с остатками галет.

«Жить хорошо», – подумал я про себя.

«А хорошо жить – ещё лучше», – подхватил смеющийся Хранитель.

«Понахватались тут всяких фраз из моей реальности, – мысленно проворчал я и, глядя, как поисковики с удовольствием поедают галеты со сладкой пастой, продолжил мысленный разговор с Хранителем. – Послушайте, О'Нос, – спросил я, – вы до сих пор читаете все мои мысли?»

«Естественно, – ответил Хранитель, – я ведь часть тебя. За это время я даже сделал и скопировал на сферу Горта слепок всех твоих воспоминаний, разбираюсь с ними потихоньку. И должен тебе заметить, есть очень, очень много интересных моментов…» – О'Нос многозначительно замолчал.

«Если вы думаете, Хранитель, что я покраснею, – отозвался я, – то напрасно. Я подозревал нечто подобное, хотя вы, скорее всего, это знаете. У меня есть вопрос. Мне его задавать или вы ответите на него без этого, так сказать, получу ответ на незаданный вопрос?» – с сарказмом спросил я.

«Да нет уж, задавай», – хмыкнул Хранитель.

«О'Нос, я могу как-то закрыть свои мысли от их прочтения вами? – спросил я. – Может, щиты какие-нибудь существуют или хотя бы танец с бубнами вокруг костра? Мне неприятно чувствовать, поймите меня правильно, что всё, что я думаю, особенно глубоко личное, становится сразу же известно ещё кому-то. Это морально давит на меня. Что бы вы ни говорили, я воспринимаю вас как отдельную личность, каковой вы и являетесь. Вы осознаёте себя, испытываете эмоции, руководите своими действиями… список можно продолжать, но, надеюсь, вы понимаете меня. Я благодарен вам за всё, что вы для меня делаете, и отношусь к вам с глубоким уважением. Более того, в вас я вижу своего учителя и партнёра, равноправного партнёра, – сделал я ударение. – Нас объединяют наши цели, – продолжил я, – поэтому, во имя их полноценного достижения, я хочу, чтобы вы помогли мне создать этот барьер».