Олег Волков - Яд власти. Страница 28

Спал Саян долго и крепко. Сон не потревожили ни многочисленные шаги по скрипучей лестнице, ни громкие голоса в коридоре, ни даже драка с битьём посуды и матерной руганью в соседней комнате за тонкой перегородкой. Никто и ничто не могли помещать ему.

Ближе к вечеру, когда гул голосов в общем зале достиг апогея, Саян проснулся. Но не громкие разговоры разбудили его, а настойчивые позывы посетить уборную буквально вытолкнули из объятий благодатного сна. Саян, пошарив руками в темноте, нашёл сапоги и ремень. Не забыв про кошельки, накинув на плечи плащ, Саян вышел в коридор.

По обычаю постоялых дворов туалет находится на первом этаже рядом с общим залом. Саян, справив все дела, но так и не найдя, где можно было бы помыть руки, отправился в общий зал. Тело неплохо отдохнуло и с утроенной силой потребовало пропитания.

На улице давно стемнело. На постоялый двор, отметить завершение трудового дня, пришло много народу. Все столы и столики заняты, пришлось довольствоваться свободный местом рядом с подозрительным типом с тонкими холёными ручками, одетым в простенькую телогрейку.

На этот раз служанку пришлось ждать значительно дольше. Саян только зря щёлкал пальцами, подзывая хоть кого-нибудь из обслуги. Только минут через десять к нему подошла та же немолодая служанка в длинном платье и сером переднике. Судя по её усталому лицу, она работала целый день.

- Угора, жаренная картошка у вас есть?

- К сожалению, нет. Только варёная, - ответила служанка.

- Ладно, давайте варёную, - Саян махнул рукой, - только побыстрей и побольше. Ещё хлеба, сыр мне ваш очень понравился и пару кружек пива, если оно у вас не слишком плохое.

- Что вы, витус, - служанка притворно обиделась. – Самое лучшее на нашей улице.

- Хорошо, несите, - улыбнулся Саян.

Сосед по столику с интересом крутит глазками и медленно потягивает пиво из большой кружки. С такой скоростью он ещё не скоро допьёт свое пиво и доест толстую сосиску на обкусанном куске хлеба.

Немолодая служанка может быть и устала за длинный рабочий день, но сноровку не потеряла. Не прошло и двух минут как она принесла заказ на большом деревянном подносе.

Саян без прежней торопливой прожорливости с наслаждением закинул первый в рот тёпленький клубень. На самом деле стряпчий «Пивной кружки» не самый лучший в мире кулинар. Он не стоит пожизненной пенсии даже в один серебряный вирт. Но сыр действительно отличный, плотный, в меру просоленный.

- Сыграет, витус? – сосед по столику вытащил из кармана изрядно потрёпанную и засаленную колоду карт.

Саян, не переставая жевать, глянул на соседа по столику. Щёки на удивление гладко выбриты, а вот глаза лживые, зрачки так и бегают из стороны в сторону. Карточный шулер, как ни сложно догадаться. Причем шулёр мелкий, если и умеет кого обыгрывать, так это пьяных крестьян и ремесленников.

- Так сыграем? Витус, - настойчиво предложил сосед. – Для начала по восьмушке.

Саян едва не поперхнулся кисленьким пивом. Сосед по столику во второй раз обратился на витус. Неужели узнал? Саян резко поставил кружку на стол. А! Ну да.

- Уважаемый, - вежливо произнес Саян. – Никакой я не витус. Мои родители простые работяги, ни разу не благородные, к сожалению. А этот чудный плащ, который обманул и тебя и служанку, я получил за хорошую службу от нашего вехаста. Денег у меня ровно столько, чтобы заплатить за этот ужин, ночлег и, дай бог, завтрашний завтрак. Если до следующего полудня я не найду работу, то ужинать мне будет нечем.

- Тогда тем более давай сыграем, - мелкий шулер льстиво улыбнулся. – Вдруг выиграешь.

Саян снова взялся за варёную картошку. Точно мелкий шулер. Раз уж не получилось развести витуса на деньги, так хотя бы выиграть добротный плащ деревенского туса. Саян, подняв правую руку, щёлкнул пальцами.

- Угора, никакой я не витус, а такой же, как и вы простолюдин, - быстро произнёс Саян. – Вот вам за великолепный ужин и плата ещё на ночь. Надеюсь, хватит?

- Вполне, утус, - служанка сгребла медные вирты.

По кислой мине на её лице легко догадаться, что служанке очень хотелось, чтобы Саян оказался самым настоящим благородным, щедрым и расточительным.

Полный желудок вновь потянул в сон, Саян широко зевнул. До сих пор сказывается проведённая на ногах вьюжная ночь. Хорошо, что не простыл и не заболел чем по хуже. Саян, предусмотрительно заглянув в туалет, снова прилёг на лежанку в тёмной комнате. Как и в первый раз совершено забыл прихватить какой-нибудь свет. Да и бог с ним.

Глава 11. «Мастер оружейник».

Как и накануне вечером Саяна разбудили не жиденькие лучики света через мутное окошко, не стук в дверь напротив, а настойчивые позывы сбегать в туалет. В общем зале народу совсем немного. Новый день уже начался, большая часть постоянных клиентов уже позавтракала.

Саян, присев за столик недалеко от входа, быстро перекусил. Хорошая обильная едва и почти сутки крепкого сна освежили его. После последней ложки овсяной каши больше не тянет на боковую. Наоборот – душа жаждет действий. Саян, заплатив служанке медный вирт, покинул постоялый двор.

На улице погода благодать. После тёплого вонючего зала свежий морозный воздух приятно холодит руки и лицо. Ни снежинки, ни ветерка. На небе редкие тучки и яркая Гепола. Гужевой проспект старательно почищен, дорожки вдоль домов подметены, а сами дома в белом одеянии похожи на игрушки.

В разгар рабочего дня пешеходов на улице немного. Только по широкой дороге в обе стороны грохочут и скрипят многочисленные телеги, повозки и редкие крытые экипажа. Гужевой проспект – одна из главных транспортных магистралей Тивницы. От порога «Пивной кружки» отлично видно, как через Западные ворота выруливает очередная телега, доверху гружённая огромными вязанками хвороста. Саян, широко улыбаясь наступившему дню, повернул налево и пошёл куда глаза глядят.

Вчера вечером он не стал пытать судьбу не из-за нехватки денег. С этим как раз проблем нет. Во внутреннем кармане куртки в трёх плотно набитых кошельках виртов столько, что хватит купить «Пивную кружку» и добротный деревянный домик рядом с ней. Но обзаводиться постоялым двором ни к чему. Новоявленный собственник мигом привлечёт совершенно ненужное внимание. Лучше быть скромнее.

Ещё до побега с Утёса Саян решил пристроиться к какому-нибудь ремесленнику подмастерьем или учеником. Физическая работа совершенно не пугает его, хотя за последние три сотни лет ничего тяжелее палочки для письма, бокала с вином или женских трусиков поднимать не приходилось. Но смерть и воскрешение каждый раз знаменуют очень серьёзную внутреннюю метаморфозу.

Да, в памяти до сих пор прочно сидят воспоминания о бесконечных кутежах и самодурстве. Особенно та юная красотка, которую так и не довелось использовать по назначению. Но теперь Саян чувствует себя так, словно и в самом деле он простой деревенский парень, который пришёл в Тивницу, в огромный столичный город, в поисках удачи и богатства. Пьянки, гулянки и льстивые морды на каждом углу Охотничьего дворца как будто были не с ним, а с кем-то другим. Пусть и с очень хорошо знакомым человеком, но всё равно не с ним.

Может быть именно по этой причине Великий Создатель всё же позволяет им иногда умирать. Пусть не от старости, так от болезней, голода, кинжала и яда. Ведь у них троих даже малейшие царапины заживают ни чуть не быстрее, чем у простых смертных. А то ведь будь у него косточки по крепче, то не было бы никакого зрелищного преставления с огромным тёмно-синим шаром, с яркой вспышкой и сгинувшего в никуда куском леса.

С каждого нового воскрешения действительно начинается новая жизнь. Тогда как прежняя слезает с души огромными грязными лоскутами, словно кожура с перезревшего апельсина. А будь его кости и в самом деле как бронза, то тогда, в Заповедном лесу, он просто поднялся бы с земли, обматерил бы поваленную ёлку и опешивших от страха егерей последними словами, и поехал бы себе дальше. И снова пьянки, гулянки, девки.

На первом же большом перекрёстке Саян свернул налево. Переходить боковую улицу, лезть под колёса телег и повозок, никак не хочется. Если не знаешь, куда идти, то совершенно неважно, в какую сторону шагать. Саян, рассеяно озираясь по сторонам, прошёл половину квартала.

В стороне от Гужевого проспекта потянулись дома ремесленников. Двухэтажные, крепкие, добротные, как на подбор. На первом этаже находится мастерская и лавка, на втором живёт ремесленник и его семейство. Над входными дверями висят образцы продукции: то потемневший от дождя и ветра сапог самого последнего размера, то гигантская ложка из цельного бревна с треснувшей ручкой, а то и человеческая фигура без рук и ног, зато в отлично детализованном кафтане.

На углу очередного домика Саян остановился. На серой дощечке короткая надпись: «Серый тупик», а чуть ниже, прямо на кирпичной стене, число 28. И надпись и число старательно выведены чёрной краской. В своё время Саян приказал завести для каждой улицы оригинальное название, а дома пронумеровать. Только далеко не каждый житель Чёрного города умеет читать, да и писать соседу письма у простых людей не принято. Не удивительно, если лет через двадцать продуманная система адресов окончательно развалится за ненадобностью. Владелец этого дома не только старательно помнит улицу на которой живёт, а ещё и номер.