Слово Идальго. Карибское море (СИ) - Махров Алексей Страница 28

До реки добрались галопом. Маленький мостик годился только для пешеходов, пришлось искать брод. На другом, практически вражеском берегу, коней пустили легкой рысью. Лагбе со своими бойцами бежали впереди, показывая дорогу. До нужного места пришлось ехать минут пятнадцать, около трех километров вверх по склону горы.

— Вот оно! — Почему-то шёпотом сказал Этьен.

На довольно большой поляне все увидели кострище в окружении жердин с нанизанными рогатыми черепами, на стволах деревьев виднелись нарисованные кровью фигуры быков. Повсюду разбросаны кости, среди которых можно было заметить черепа людей. Даже на видавшего всякое в 21 веке Артёма «картинка» оказала должное впечатление! Лагбе явно расстарался, подошел к заданию творчески. А может быть врал, что никогда не видел подобного? Очень уж всё увиденное напоминало культовое сооружение варварского племени, выполненное по определенному канону.

— Валим отсюда на хер! — Артём отдал неуставную команду, но бойцы его прекрасно поняли. С горы их отряд скатился галопом. И только на «своём» берегу реки ребята поумерили прыть своих коней.

— Командир! Это же было настоящее капище! — подскочил к Артёму сержант. — Родригес клянётся, что видел нечто похожее в горах недалеко от Мадрида! Надо немедленно уведомить викария!

— Поехали в город! — скомандовал Артём, ликуя в душе — ведь если построенные неграми декорации так подействовали на его бойцов, то и прочие обитатели Пуэрто-Вьехо «оценят» «макет» должным образом! — Лагбе! Возвращайся на нашу ферму! Ты и твои люди — молодцы! За проделанную ра… разведку я вас непременно поощрю!

Всю дорогу до города Артём на всякий случай проигрывал в голове различные сценарии разговора, попутно придумывая увёртки и отговорки — ведь священников должны учить, в том числе объяснять всякие разные признаки язычества и прочей ереси. Не может инквизиция просто так хватать людей и сжигать несчастных на костре или, завязав в мешок, бросать в воду. Однако связного диалога почему-то не вышло, поэтому, увидев викария у ворот, парень, спешившись, упал на колени и произнёс:

— Credo in unum Deum, Patrem omnipotentem, factorem caeli et terrae,visibilium omnium et invisibilium.

Идея оказалась правильной: всё его войско последовало примеру командира — бойцы грохнулись на колени и разными голосами стали громко читать молитвы.

— Что случилось сеньор де Нарваэс? Вы бледны и трясётесь, словно в лихорадке! — участливо спросил викарий.

— Даже не знаю как сказать, — замялся Артём. — Недалеко от фермы «Мирабилис» мои слуги нашли нечто непонятное с черепами и кровью.

С лица священника исчезла доброжелательная улыбка, и он деловито спросил:

— Жертвенник индейцев?

Вчерашний визит к Хуану Гило не мог остаться незамеченным. Викарий подарил Артёму прекрасную возможность пояснить суть вечернего разговора.

— Вроде бы нет, я беседовал с фермером из индейцев, он отрицает какую-либо связь с традициями своего народа.

— Ну да, ну да, во время утренней службы прихожане шушукались по поводу вашей встречи с Хуаном Гило. — Викарий подтвердил догадку о всевидящем оке народа.

— Получается какая-то несуразица: кости сложили не индейцы, а негры-рабы постарались бы сохранить в тайне своё капище. И один из моих бойцов сказал, что видел нечто подобное возле… Мадрида! Я не смею высказывать обвинение против моих соседей, но… Люди Шнурка, как мне кажется, не самые лучшие образчики добрых христиан! Поэтому я и решился вас побеспокоить. — Со смиренным видом произнёс Артём.

Викарий перекрестился, негромко прочитал молитву, после чего торжественно сказал:

— Благодарю тебя, сын мой! Ты крепок в вере, а смятение души мы сейчас разрешим!

С этими словами священник отправился собираться в дорогу, велев церковному служке вызвать капитана де Кьяви. Этьен, встав на паперти, вдруг запел какой-то гимн на латыни и остальные наёмники подхватили его сиплыми голосами. Стоя среди них Артём беззвучно открывал рот, поскольку не знал слов текста, но был вынужден демонстрировать веру и смятение души.

На шум импровизированного мужского хора начали собираться горожане. К счастью, это «позорище» (по мнению Артёма) продлилось недолго: почти одновременно к церкви подъехал капитан с десятком солдат и викарий «конно и оружно». Служитель церкви красовался верхом на андалузце, в кирасе и с кавалерийской саблей у седла. Охренеть! За подобную выходку православного священника на раз лишали бы сана! Каноны ортодоксальной церкви запрещают служителям веры даже прикасаться к оружию! Исключение делалось только для белого монашества.

Викарий отозвал в сторону Артёма и капитана и попросил «господина гвардейца» описать увиденное. Делая вид, что ужасно напуган, крестясь через каждое слово, парень в общих чертах описал вид «декорации», уже готовясь быть «освистанным» за явную халтуру. Но, к его несказаному удивлению, викарий и капитан остались очень серьезными. Видимо, оценили угрозу, как реальную.

— Надо ехать и всё проверить! — решительно сказал де Кьяви, машинально проверяя, как выдвигается из ножен шпага.

— Да! Мы всё-всё проверим! — викарий оскалился, словно волк. — Поехали!

Под любопытствующими взглядами обывателей кавалькада тронулась в сторону фермы «Мирабилис». Артём пристроился рядом с викарием, и некоторое время ехал молча. Но затянувшееся молчание могло обернуться разговором на религиозную тему, в которой он ни в зуб ногой. Поэтому парень осторожно сказал:

— Я приехал в Пуэрто-Вьеха всего лишь несколько дней назад и практически ничего не знаю о жизни горожан.

— Город, как город, — пожал плечами викарий, — не лучше и не хуже других.

О чём ещё можно спросить? И вообще, чем занимается священник кроме рутинной службы у алтаря?

— Много ли детей ходит в церковную школу? — Артём задал явно дурацкий вопрос.

Викарий удивлённо посмотрел на собеседника и после небольшой паузы ответил:

— В Коста-Рике нет монастырских школ.

— Жаль, — притворно вздохнул Артём, — знания помогли бы подрастающему поколению развить здешний благодатный край.

— Знание, если мы его дадим всем, будет немедленно искажено невеждами и обращено против мудрецов! — Поучительно ответил викарий.

Артём на всякий случай согласился с мудростью служителя церкви, а сам судорожно придумывал более безопасную тему.

— Здесь нет ни одного парка, где могли бы погулять милые дамы со своими детишками.

— Восприятие женской красоты, по сути, животное чувство и противоречит христианским заповедям! — Сурово заметил викарий.

В первый момент Артём растерялся. Эпоха Возрождения уже позади, в моде барокко, поэты воспевают прекрасных дам, женские портреты украшают дворцовые залы, а тут такой пассаж.

— Бог создал нас двуполыми! — Осторожно заметил он.

В ответ последовало ещё одно нравоучение:

— Женщина должна быть похожа на мужчину и не хуже его выполнять любую работу.

— Спасибо за мудрое наставление, святой отец, — удручённо ответил Артём, — я обязательно запишу ваши слова.

Что это, отсебятина местного священника или катехизис римско-католической церкви? Бедные феминистки! Услышь они разглагольствования святого отца, точно бы объявили Ватикану войну. Из дальнейшего нравоучительного монолога служителя церкви Артём выяснил, что домашнее воспитание жены следует сопровождать побоями. Жену и дочерей нельзя оставлять без присмотра, если муж уходит из дома, то женщины должны содержаться под замком. Оказывается, за супружескую измену муж обязан убить жену, в противном случае общество забьёт женщину камнями, а рогоносца изгонят. Что интересно, про второго соучастника этой самой измены викарий ни сказал ни слова.

Католический катехизис многократно переписывался, порой в нём присутствовали совершенно дикие постулаты, включая поддержку нацистов в уничтожении евреев. Но это дело будущего, а сейчас Артём выслушивал рассуждения викария о сатанинской сущности женщины. Поразительное двуличие! Викарий не может не знать о «шалостях» жён талассократов. По сути своих высказываний он должен возглавить толпу с тяжёлым булыжником в руках и покарать изменниц.