Монстр с нежным сердцем - Таня Белозерцева Страница 28

так и именно воплем подстегивал ученика учитель Трансфигурации. Причем орал так, что перепуганный ученик уже с третьего раза скастанул вечную трансформацию в резиновую уточку, лишь бы не слышать жутких криков, от которых уши лопались. А Марчбенкс если оседлал кого-то, то не слезет, пока не угонит до смерти… Глядя на дочку профессора Абрахама Марчбенкса, Гарри покрывался потом, помня, что Гризельда в будущем станет принимать экзамены у всех. Теперь он понимал, откуда такие таланты у той старушенции, с таким-то папой…

С не меньшей строгостью обучали Гарри прочим премудростям остальные профессора́. Джон Дервент заставлял строчить и заучивать наизусть километровые свитки с описаниями всех известных чудовищ. И в буквальном смысле докапывался до ученика, часами выспрашивая и уточняя, какой формы уши у гоблина? А у тролля, у орка, эльфа, пакваджи? Поттер, ты не знаешь, кто такие пакваджи? Тебе не стыдно? Иди в библиотеку и ищи всё о пакваджи! Что значит «зачем»? Я не знаю такого слова. Вот спутаешь пакваджи с домовиком и прикажешь ему почистить тебе ботинки, тогда и узнаешь, «зачем»! Следующее задание от Дервента заставило Гарри усомниться в благоразумии учителя, ибо он заставил изучать гремлинов.

— Запомни, Поттер, глаза гремлина — это его визитная карточка! Увидишь красноглазого — убей сразу, без раздумий! Встретишь гремлина с желтыми зенками, оглуши и проверь зубы и когти, если имеются в наличии — убей! Зеленоглазого отпусти — он безвреден. А если тебе нужен слуга, лови его и дай ему имя. Но запомни накрепко — имя можно давать только гремлину с зелеными глазами. Остальных — в расход и без колебаний, милосердие к гремлину означает допустить огромную ошибку, запомни намертво, парень: каждый отпущенный тобой красноглазый гремлин — это смерти ни в чем не повинных горожан. То же самое относится к вампиру и вурдалаку, оборотню и привидению. А теперь приступим к тому, как уничтожить всех этих перечисленных ублюдков…

Честно говоря, Гарри слова Дервента не принял всерьез, думая, что профессор просто самодурничает. Слишком уж Джон из кожи вон лез. По мнению Гарри, он чересчур нарочито старается. Но однажды…

Вспышка магии сбросила Гарри с постели глухой ночью. Хогвартс прямо-таки исходил криком от боли. Волны боли и отчаяния прошивали замок от шпилей башен до подвалов, в коридорах хаотично метались огни свечей и факелов разбуженных и бегущих куда-то волшебников. Охваченный страхом, Гарри вместе со всеми вынесся в Большой зал и пропихнулся к подиуму с профессорами, перед которыми стояли двое. В одном из них Гарри с трудом узнал Дамблдора, настолько жуткий вид тот имел — весь в крови и копоти, от него несло потом и гарью. Вторым оказался студент, отпустивший гремлина.

— Глаза у него были желтые? — вне себя от бешенства прогремел Дервент.

— Ж-желтые… — заикаясь, выдавил провинившийся.

— Тогда какого черта ты его отпустил? Я тебя чему учил?! Как бы он ни плакал, как бы ни просил, ни умолял — не слушай его, а убей! Мать твою, а ты что сделал, идиот?! Ты его отпустил!!! — чуть не оглушив всех присутствующих надсадным воплем, Джон, тяжело дыша, перевел взгляд на Дамблдора. — Сколько?

— Четырнадцать магглов погибли этой ночью при взрыве котельной. Меченого не удалось поймать, он стал сильнее и глаза у него теперь не желтые, а красные, как рубины, — монотонным и каким-то мертвым голосом ответил Брайан.

— Что? — севшим от горя голосом спросил Блэк.

— Женщины, — глухо проговорил Джон. — Гремлин взорвал котельную при прачечной…

Найджел посмотрел на студента и сказал всего два слова:

— Ты отчислен.

Злосчастный ученик даже не протестовал. Опустив голову, он под взглядами всего зала снял галстук, уронил его на пол, развернулся и пошел прочь, изгнанный и обесчещенный своим проступком. Слишком дорогая цена оказалась за ошибку милосердия.

Гарри с трудом проглотил комок в горле и посмотрел на Джона Дервента. Нет, правильно он старается, вдалбливая в его тупую голову жизненно необходимые знания… И до самого Рождества Гарри учился как проклятый, буквально вгрызаясь в гранит науки, так, чтоб всё от зубов отскакивало. Благодаря хорошей и цепкой памяти Гарри наставления Джона впечатывались в голову навечно — тех ошибок он не допустит!

В преддверии праздника, оглянувшись назад, Гарри вдруг удивился, вспомнив, что не праздновал Хэллоуин. Он что, так заучился, что не заметил, как прошел день тыкв? Но расспросив одного-другого, понял, что Хэллоуин в Хогвартсе решили не праздновать — мешает учебному процессу.

Но зато мы празднуем Рождество? Этот вопрос не оставлял Гарри всю неделю, предшествующую празднику, в которую вовсю шли приготовления: украшался замок, наряжались елки и делались бесчисленные игрушки. Параллельно с ними шли подготовки к чему-то совсем странному, очень таинственному и загадочному: лучшие студенты с горящими энтузиазмом глазами облачались в красные и зеленые костюмы Санты и эльфов, собирали брусочки ценных пород дерева и поделочного камня, ткани мягкие и нежные, ещё какие-то тюки с чем-то и, нагрузившись сверх меры, неслись на замковый двор.

К Рождеству всё было готово. Так Гарри думал, и как сейчас выяснится, он маленько ошибался. За окном промелькнула крылатая тень, за ним другая, третья. Когда луна скрылась за гигантской стаей огромных теней, Гарри оторвался от пергамента и выглянул в окно — стаи фестралов садились на луга перед школой. Ничего не понимая, Гарри бросился вон из комнаты. Пробежав коридоры, он вылетел во двор и угодил в самую гущу непонятных событий.

Юноши и девушки двадцати лет и старше сновали среди младших учеников и выбирали себе партнеров для совместного полёта. Пропихнувшись сквозь толпу детей и с горем пополам вникнув в происходящее, Гарри начал недоуменно рассматривать мешки с теми самыми брусками, слушал крики, зовущие кого-то куда-то, и изнывал от непонимания. Наконец над ним сжалились — подойдя к Гарри, Брайан Дамблдор ткнул ему в грудь тючок с костюмом эльфа.

— На, одевайся. Полетишь с Никумом.

Гарри облачился в зеленый костюмчик со скоростью пожарного. Узкие лосины, полусапожки с загнутыми носами, курточка с дутыми рукавами и смешной колпак с кисточкой и меховой оторочкой. Никум, невысокий молодой индус с прекрасными большими глазами, молодецки поддернул ремень на ватном пузе и добродушно подмигнул Гарри.

— Готовы? — спросил Дамблдор, оглядел всех и кивнул кому-то: — Время, остановись!

Над башнями Хогвартса взлетел феникс с огненным хвостом. Достигнув наивысшей точки небосвода и став желтенькой звездочкой, золотая искорка вспыхнула и превратилась в гигантский салют, высветив всё небо. Индус Никум подъехал к Гарри на фестрале и протянул ему руку. Оставив все вопросы на потом, Гарри поспешно ухватился за конечность и вспрыгнул на круп