Инсургент (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич Страница 29

Заезжать в имение Пафнутова не стали, прямиком направились на заранее намеченную лесную поляну, где нас уже поджидала парочка горских хлопцев с замотанной в тулуп «пилядью Нюркой Лыковой». Судя по изрядно опухшей физиономии и связанным рукам, толстенная бабища пыталась качать права и оказывать сопротивление, но к моменту нашего появления успокоилась, да и тряпка во рту мешала выражению её отношения ко всему происходящему посредством речевого аппарата. Сидит на пеньке, посапывает припухшим носом, ресницами хлопает, еще на что-то надеется.

Размотав ковровый кокон, освободил тело отставного полковника, до сих пор пребывавшего в состоянии блаженного сна. Ждать, когда сам проснется я не стал, сунул ему в рот пробуждающую таблетку. Все-таки хорошо быть не просто целителем, еще и обладать навыками алхимика-фармацевта. Не нужно обращаться в аптеку — всё в моих руках.

Пока я холил и лелеял ЧСВ, клиент очухался. Кстати, чтобы не шалил, на шею ему был надет персональный негатор, который я сотворил буквально на коленке еще в Зазеркалье — ну надо же мне было изучить возможности одного недавно освоенного заклинания в приложении к материальному объекту. Когда-то мне пришлось ощутить действие подобного артефакта на себе. С моим, разумеется, тот не сравнится, но все-таки. Помнится, мои похитители оказались людьми в магии продвинутыми, своевременно поняли, что отменить действие чудо-ошейника для меня как два пальца об асфальт, за что едва не отбили мне мозг посредством свинцовой гирьки, всякий раз отправляя в беспамятство. Жаль Орлов-младший поспешил с их ликвидацией — уж очень мне хотелось пообщаться с этими самородками от магии. Григорий Венедиктович, как уже отмечалось, был не особо продвинутым чародеем. Осознав, неспособность дотянуться до своего Дара, изрядно притух, даже права качать не стал и проявил полную готовность к сотрудничеству.

Освобождать повариху-отравительницу от веревок и кляпа я не стал. С ней все понятно, польстившись на крупную сумму денег, баба согласилась на грязную работу и потихоньку стала травить хозяина строго по полученной от Кузьмина инструкции.

А вот Григорий Венедиктович оказался весьма интересным персонажем. Полковником от инфантерии тот числился лишь формально. На самом деле он был тайным агентом царской охранки, иными словами, надзирал за умонастроениями господ офицеров и рядовых бойцов. При этом тесно сотрудничал с имперским Жандармским Управлением. Короче, засланный казачок. После отставки обосновался в провинциальной Твери. Полтора года назад на него вышли люди с характерным британским акцентом, который даже скрыть не пытались, и предложили оказать помощь в устранении опального генерала Пафнутова, за приличные деньги, разумеется. Поскольку относительно скромная пенсия отставного военного не позволяла воплотить в жизнь все тайные желания Кузьмина, а предложенная нанимателями сумма показалась ему вполне приемлемой, тот легко согласился стать душегубом. Для этого в его временное пользование было выделено выкупленное англичанами поместье неподалеку от жилья опального генерала.

Дальше всё происходило как по накатанной. Внедриться в круг знакомых Пафнутова полковнику не с оставило никакого труда. Будучи по военной специальности психологом-практиком Григорий Венедиктович довольно скоро вычленил «слабое звено» в генеральском окружении. За, бешеные, по понятиям простой поварихи, деньги та согласилась пойти на сговор с ним. Всё, теперь Кузьмину оставалось ждать нужного результата, и как ни в чем не бывало продолжать посещать обреченного на смерть соседа.

Однако, достаточно поднаторевший в разного рода подковерных интригах отставной полковник вполне отдавал себе отчет, что после таких заданий непосредственные исполнители долго не живут. Когда Пафнутов умрет, к нему непременно подошлют ликвидатора. Дабы обезопасить собственную шкуру, он нанял достаточную по его мнению охрану. Кстати, судьба глупой поварихи была им предрешена. Нюрку он планировал зарезать по-тихому, а нож подбросить вечно пьяному Виктору Лыкову муженьку деревенской дурехи. Сам же он, по получении денег от заказчика, планировал омолодить организм у какого-нибудь столичного медика-ведуна, затем слинять за Урал к дальней родне покойной супруги. Там обосноваться и заняться каким-нибудь доходным промыслом и жить-поживать да добра наживать. Намерения, в общем-то, благие, вот только их реализация мне не очень нравится.

Допрос Кузьмина, по большому счету, я проводил формально, поскольку всю интересующую меня информацию рассчитывал получить после его смерти. Для чего вообще проводил опрос? А для того, чтобы один сметливый выпускник Сорбонны, обладающий пусть и невеликим Даром, не смог заподозрить во мне махрового некроманта. Разумеется, к Темным Властелинам никакого отношения я не имею, однако о своей способности вытягивать знания из душ умерших людей никогда и никому не скажу ибо крайне опасно для жизни — церковные искоренители демонических проявлений бдят неусыпно, да и магическое сообщество начеку.

Итак, обвиняемый дал показания, далее он мне не интересен. Сделал знак Исламову, чтобы тот приступил к ликвидации. Горец был уже наготове. Подойдя сзади к полковнику, без особых трудностей свернул ему шею своими сильными ручищами. Затем точно также поступил и с Лыковой.

Усвоить толику энергоинформационной составляющей собиравшейся отправиться на перерождение души полковника заняло у меня считанные мгновения. Сразу заниматься анализом полученной информации не стал. Затем, оставив двух горцев орудовать кайлами и лопатами, дабы выкопать братскую могилу для упокоенных негодяев, мы двинули с Мустафой на санях в поместье Пафнутова. Что-то кушать сильно захотелось, да и вздремнуть не помешает. По моему разумению, Дмитрий Аркадьевич должен более или менее оклематься к завтрашнему утру. У меня к нему накопилась куча вопросов. Так что у нас должен состояться долгий обстоятельный разговор, каким образом опальный генерал смог докатиться до жизни такой, это при своих-то былых широчайших полномочиях.

[1] Майра — в данном случае, старший в роду, хозяин.

Глава 9

Глава 9

Рельсы, рельсы, шпалы, шпалы,

Ехал поезд запоздалый.

Из последнего вагона вдруг просыпалось зерно.

Пришли куры: поклевали, поклевали, поклевали,

Пришли гуси: пощипали, пощипали, пощипали,

Пришел слон: потоптал, потоптал, потоптал,

Пришел дворник: всё подмел…

Народный стишок из жанра «щипалки»

И вновь перестук вагонных колес на стыках рельс. В замутненном угольным дымом окне мелькают пока еще укрытые снегом поля и леса. Впрочем, весеннее солнышко во всю работает над устранением этого безобразия. Эвон дороги поплыли, а южные склоны оврагов и холмов начали потихоньку освобождаться от снега, кое-де даже молоденькая травка несмело проклевывается.

На душе у меня по-весеннему радостно. В купе второго класса я один, поскольку выкупил его полностью. А что, я далеко не нищий купец третьей гильдии, могу себе это позволить. Хе-хе! Оно хоть до Владимира всего-то три сотни верст, но при современных скоростях железнодорожного транспорта, периодических стоянках на дозаправку водой и углем и пропуски разного рода литерных составов, куковать мне тут около двенадцати часов.

Поднявшись со спальной полки, потянулся до хруста в суставах и позвонках и густым купеческим басом выдал:

— Вельми лепо! — Не то чтобы я сторонник разного рода словесных архаизмов, просто вживаюсь в образ кондового русского купчины Афанасия Никитича Тверского из далекой сибирской глубинки.

Подошел к зеркалу, встроенному в раздвижную дверь купе и в который раз самым внимательным образом осмотрел себя. Хорош! На меня смотрел тот самый старинный знакомый, чей образ я уже использовал при устранении семейства Орловых. Лишь придал себе еще чуть-чуть брутальности, хотя, вроде бы, больше и некуда, но я постарался. Парочка дополнительных шрамов на изуродованной ударами судьбы физиономии и мой внутренний визажист-перфекционист аж хрюкнул от удовольствия. С такой рожей прямая дорога в ушкуйники сразу предводителем шайки поставят. А еще я над голосовыми связками основательно поработал, обеспечив себя густым мощным басом. Шаляпин, доведись нам повстречаться, помер бы от зависти. Для эксперимента, рявкнул в стакан из-под чая, так тот возьми, да рассыпься на кусочки. Пришлось проводнику ажно цельную полтину серебром подарить. Понимаю, много, за стеклянный стакан и смятый от неожиданности руками мельхиоровый подстаканник, но я не жадный. К тому же, служивому, чтобы собрать осколки, пришлось поработать веником и совком.