Изыди, Гоголь! - Nemo Inc. Страница 29

-- Что здесь делают эти… содержанки?

-- Я слышала, что они устроили на своем приеме в честь помолвки Анны. Какой-то фарс! Романов даже сбежал от них! Они опозорили фамилию Гоголей!

-- Они вообще не должны появляться в нормальном обществе!

-- Да, Зимины упали в моих глазах…

Несмотря на нелестные слова в адрес Гоголей, один из первых наследников спешит поприветствовать девушек и отвесить им комплимент. За ним подходит один из патриархов. Затем снова первый наследник. Потом еще и еще…

Скоро вдова с дочерью оказываются в центре внимания.

Ласточкина бросает на Ольгу вопросительный взгляд. Та качает головой. Кажется, Елизавета хочет спросить что-то еще, но ее опережает стоящий рядом Станислав Верховцев:

-- Вот говно!

Под укорительными взглядами он краснеет.

-- Извините. Просто, если здесь эти две, то где-то рядом должен быть и… и… гх… бря… буэ…

Верховцев начинает вдруг издавать непотребные звуки, бледнеет и ослабляет галстук.

Одна из девушек морщит носик:

-- Если вы, Станислав Игоревич, перебрали с шампанским, совсем не обязательно сообщать об этом остальным.

Компания тут же теряет к парню интерес. Никто так и не замечает, что у тени Верховцева выросла лишняя пара рук, которая схватила ее за язык и грозится его оторвать.

Внезапно из ниоткуда возникает мать Ольги.

-- Извините, но я украду у вас свою дочь, -- сдержанно улыбается Агата и под растерянные взгляды студентов уводит Ольгу.

Когда они уходят подальше от чужих ушей, Агата шипит:

-- Зачем ты их пригласила?!

-- Я не приглашала, -- отвечает Ольга и, повернувшись, приветственно кивает: -- Рада вас видеть на своем празднике, Маргарита Михайловна, Анна Святославна.

Агата приветствует подошедших Гоголей натянутой улыбкой.

Гости вокруг возвращаются к своим беседам, но искоса поглядывают на происходящее.

-- Мы тоже рады видеть тебя, Олечка, -- добродушно улыбается Маргарита.

Услышав такое к себе обращение, Ольга едва заметно морщится, но тут же берет себя в руки.

Совсем недавно она была для Гоголей невесткой. И те имели право так к ней обращаться. Но не теперь. А это значит, что эта старая змея того и добивается, чтобы выбить Ольгу из равновесия.

-- Поздравляем тебя с совершеннолетием, -- продолжает вдова Гоголь. -- Это большое событие для каждой девушки.

-- Благодарим за беспокойство, -- равнодушно отвечает Агата. -- Но на мой скромный взгляд, твой пасынок ждал этого дня даже больше моей дочери.

Холодные глаза Маргариты опасно сверкают. Агата отвечает тем же. Кажется, между ними вот-вот вспыхнет пламя давно потухшей вражды.

Первой заговаривает Анна.

-- Конечно ждал, -- она сверлит взглядом Ольгу. -- Она же Гришина невеста. Кстати, можно вопрос?

-- Задавай, -- пожимает плечами девушка.

-- Почему ты не пришла на его похороны?

Агата морщится и поспешно говорит:

-- Потому что это был сильный удар, и она…

Ольга останавливает мать легким касанием. С безразличным лицом она говорит холодным тоном:

-- Если Григорий умер так глупо, значит, он не был достоин меня. Даже на своих похоронах.

Музыка стихает. Кто-то из гостей шумно сглатывает.

Кулаки помрачневшей Анны сжимаются, глаза вспыхивают синим огнем.

Ольга не меняется в лице, но ее глаза начинают сверкать, как лед под солнцем.

Воздух вокруг двух молодых валькирий тяжелеет, становится то невыносимо горячим, то обжигающе холодным. Бокалы на подносах слуг и в руках гостей запотевают.

-- Вот же су… -- прикусив язык, Анна фыркает.

Взмахнув черной гривой, она уходит к ближайшему служке с подносом шампанского в руках. Маргарита обводит обеих Зиминых презрительным взглядом и следует за дочерью.

Атмосфера в зале постепенно приходит в норму. Музыканты продолжают играть, но ни скрипка, ни рояль не заглушают шепота дворян.

Ловя на себе насмешливые взгляды, Агата поворачивается к дочери. Она цедит сквозь зубы:

-- Мерзкие гадюки! Как им хватило наглости испортить твой праздник?! Нужно сказать Ледовикину, чтобы он что-нибудь…

Ольга сдержанно усмехается:

-- Не обращай внимание на тех, кто ползает под ногами. Твои слова, мама, -- девушка касается материнского плеча. -- Мой праздник в порядке. Меня больше волнует, где папа…

-- Прямо здесь!

Мощный бас раздается прямо над ухом, и обе Зимины вздрагивают.

Буран Зимин радостно улыбается и приобнимает дочь за плечо.

-- Ну, как дела у нашей новоро...

Бородатое лицо мужчины вытягивается, когда он замечает вырез... все вырезы на платье дочери.

-- Кхм... хорошо... эм... выглядишь...

-- Спасибо, -- робко улыбается Ольга.

Какой-то умный служка тут же подскакивает к задыхающемуся патриарху и подает бокал шампанского.

Осушив бокал одним глотком, Буран морщится и хрипло говорит:

-- Тащи... коньяк...

Служка убегает.

Патриарх делает лицо кирпичом и обводит глазами зал.

Ольга, пряча разочарование на лице, отворачивается. Похоже, она волновалась зря. Отцу, как и всегда, плевать на нее.

-- Где пропадал? -- с безразличным видом спрашивает Агата.

-- Проверял кое-что.

-- Ну, конечно, -- криво ухмыляется женщина. -- Трескунец. Все вокруг ведь только и мечтают о том, как отобрать его у тебя.

-- У нас, -- поправляет Буран. -- Трескунец -- это залог силы и безопасности всего нашего рода. Я получил его от своего отца, а он от своего отца, а тот...

-- А Оля получит его от тебя, -- перебивает Агата. -- Правильно?

Зимин бросает взгляд на дочь. Она не подает вида, но наверняка ждет ответа больше матери.

-- Кхм... я...

Как нельзя вовремя под боком появляется служка с бокалом коньяка. Надо будет выписать ему премию.

-- Я должен уделить внимание гостям.

Буран забирает бокал и уходит к знакомым патриархам. Но очень скоро перебирается к компании молодых дворянок.

-- Кобель, -- фыркает Агата.

Она оглядывается, находит служку с подносом шампанского и говорит:

-- Мне нужно выпить. Справишься без меня?

Ольга отчужденно кивает. Агата мнется, но алкоголь побеждает на чаше весов, и она оставляет дочь одну.

В дверях вновь появляется дворецкий.

Музыка стихает, гости замолкают.

-- Этот сударь только недавно вернулся в столицу из дальнего путешествия, -- торжественно произносит дворецкий. -- Он приносит извинения за неожиданный визит, но он уверен, что если бы Буран Казимирович знал о его возвращении, то несомненно пригласил бы на праздник своей дочери. Также сударь желает устроить сюрприз для всего высшего общества Петрограда и потому вынужден был надеть маску.

Заинтригованные дворяне перешептываются. Патриарх Зиминых недобро хмурится и бросает взгляд на бойцов родовой гвардии, которые стоят в углах зала.

Они не подают вида, значит,