Кирилл Клеванский - Чужое сердце Страница 3

– Не понимаю, что тебе в нем не нравится? – пропищала графиня. При своей комплекции она обладала на удивление визгливым голосом. – И на скилса не похож – хвоста нет, чешуи тоже, разве что воняет, ну так все смерды этим страдают.

Вот гадина. На секунду я потерял самообладание и, сжав кулаки, хрустнул костяшками. Вернув подобающий слуге вид, я вновь взмолился, чтобы ни один из «благородных» не услышал этого звука. Еще одной порки мне не пережить.

– А сынок дело говорит, – встрял хозяин замка. – Отребью уже пятнадцать, выгоднее будет запечатать другого, а этого через декаду продадим на рудники.

– Спасибо, отец! – радостно вскрикнул Ози и, промокнув губы салфеткой, с ненормальной для своей комплекции скоростью выбежал вон.

Меня бросило в дрожь. Всего неделя! Это рушит все планы. Хотя – тут я слегка улыбнулся – терять мне все равно нечего. Положение личного слуги ничем не лучше рабства. По сути, оно им и является. Просто по законам Империи – одного из государств мира Ангадор, куда меня забросила судьба, – это самое рабство вроде как запрещено, но умные люди найдутся всегда. Теперь любой маг, вернее, не любой, а специальной квалификации, мог наложить на разумного Печать Верности, обрекая того на вечное служение господину телом и душой. Единственная загвоздка состояла в том, что это колдовство закреплялось лишь при обоюдном согласии слуги и господина. Но и эту букву закона можно обойти: всего-то надо подыскать глупенького деревенского паренька и пообещать ему золотые горы. А кто откажется? Не отказался и молодой Ройс, утянув за собой старшую сестру. Самое обидное – ему уже все равно, а вот у меня уже целый год сплошные проблемы.

Трапеза закончилась, и тучная семейная пара выползла из-за длиннющего дубового стола. Тут же засуетились слуги. Кто-то подметал пол. Мне это казалось совершенно глупым занятием, все равно вечером здесь состоится очередная тусовка и на следующее утро мусора будет ровно такое же количество. Не умели здешние вести себя, но об этом позже. Мне же, чтобы опять не оказаться в руках десятника, полагалось носить посуду на кухню. Схватив в руки два серебряных подноса и поставив на них три золотых кубка, я стрелой понесся в противоположное крыло. По дороге, рассматривая искусно выполненные витражи, дорогие гобелены, жадно цепляясь взглядом за магические светильники, я в который раз вспоминал все, что со мной произошло, и просчитывал то, что должно произойти.

Год назад я очнулся в палате здешнего лекаря, точнее, заштатного травника, окончившего лишь первый курс магического универа. Когда солнце резануло по глазам, я – на мгновение для данного мира и на целых четырнадцать лет для себя – выпал из реальности. В голове пронеслись все воспоминания молодого сироты по имени Ройс. Жил этот паренек со своей сестрой в деревушке Чистые Ключи на окраине графства. С восьми лет пахал и сеял, охотился, иногда подрабатывал в трактире. Но, несмотря на столь тяжелые условия, паренек никогда не унывал, он жил только ради своей сестренки. Жейла была старше мальчугана на четыре года и занималась работой по дому. После смерти родителей, которых забрала лихорадка, она мало выходила на улицу. В сердце девушки поселился страх, она до жути боялась так же слечь и погибнуть в мучениях.

Так они и жили. Но наступила десятая для Ройса зима, принесшая с собой ужасные заморозки. Промерзшая земля не дала вообще никакого урожая, отложенные деньги быстро закончились, а трактир разнесла гуляющая дружина графа. Дети оказались на грани смерти, но и тут Ройс не сплоховал, во всяком случае так казалось ему самому. Собрав нехитрые пожитки и кое-как вытащив Жейлу из хибарки, он отправился в замок. Там его встретил Ози, показавшийся тогда парнем очень добродушным и понимающим. Маленький крестьянин даже и представить не мог, что это обычная маска, которую молодой граф нацепил, чтобы добиться расположения Жейлы, той еще красавицы. Уже в четырнадцать лет она могла дать фору многим дворянкам. Коса толщиной с кулак, тоненькая талия, длинные ноги, пышная грудь и удивительно нежная кожа. Графский сынок возжелал эту красотку с первых секунд встречи, именно поэтому он приютил парочку в замке. И через сезон Ройс получил печать личного слуги, не подозревая о том, что превратился в раба. Впрочем, обращались с ним на удивление хорошо. И однажды мальчуган узнал причину этой доброты.

Возвращаясь с работ из конюшни, он заметил, как четыре пьяных дворянина домогаются его сестренки. Главным среди подонков был сам Ози. Я уважаю Ройса, хоть и сам его убил: будучи еще ребенком, он не испугался и, схватив подсвечник, ринулся на защиту сестренки. Увы, печать спасла дворянского ублюдка от смерти. Пьяный Ози поведал своему рабу, почему с ним так хорошо обращались на протяжении трех лет. За спокойствие мальчугана Жейла расплачивалась своим телом. И тогда Ройс вспомнил все слезы сестренки, ее синяки и ссадины. Не имея возможности что-либо сделать, он только лежал, придавленный магическими путами, и плакал. А его сестренка улыбнулась и, попросив не волноваться, ушла в спальню с графским сынком и его приятелями. Ройс лежал до самого рассвета, слушая крики и стоны, захлебываясь собственными рыданиями. Через два дня Жейла перерезала себе горло. И я не мог ее винить за это. Жизнь на Ангадоре страшнее и жестче, чем на Земле, и нетрудно представить, что с девушкой сделали за ночь четыре парня, которым в мозг ударили гормоны и алкоголь.

После этого случая жизнь личного слуги превратилась в ад, и он решился на страшный шаг. Пошел на речку и попытался утопиться, но печать не позволила совершить самоубийство без дозволения хозяина. Ройс выжил, а по пути подцепил меня. Сейчас я вижу некоторую связь между происшествием на набережной и тем фактом, что я подселился к пареньку в реке. Собственно, эту связь только идиот не заметит.

Едва в голове, тогда еще не моей, уложились воспоминания о двух жизнях, пришло время драки, драки за тело. Очень сложно подобрать слова, чтобы описать, что же произошло. По сути, мы сражались где-то глубоко внутри общего сознания. Мы рвали, резали и сжигали друг друга, но в итоге выжил я. Возможно, благодаря тому, что жить я хотел куда сильнее этого разбитого жизнью паренька. А возможно, потому что моих воспоминаний оказалось больше, ведь жил я на целых семь лет дольше. Но итог один – Ройс погиб, а я выжил и уже год пребываю в теле этого парня.

Через сезон (здешний год делится на четырнадцать сезонов, в каждом из которых двадцать четыре дня) я вырыл ямку на поле и, положив туда гребешок, подаренный Ройсу сестрой, соорудил небольшую могилку. Так я пытался хоть как-то успокоить тогда еще живую совесть. Впрочем, совсем скоро это ненужное чувство полностью отмерло. Этот мир жесток, и в нем все решает сила. И пусть тот, кто станет утверждать обратное, проглотит свой лживый язык. Можно, конечно, покопаться и что-то вякнуть насчет денег, власти и прочей ерунды, но если упростить, то получим силу. И я стал искать ее в себе. Увы, безуспешно: пока существует печать, свободы мне не видать.

Хотя лазейка была. Печать влияла на душу и на тело, но душа заменилась, как и сознание. Теперь я могу делать то, что посчитаю нужным, заклинание не помешает. Но отследить меня по нему все еще удастся, поэтому бежать можно лишь после смерти Ози. Это знание о некоторой свободе действий дорого мне обошлось. Когда я два раза якобы случайно оцарапал этому подонку лицо, мне всыпали по десять плетей. До сих пор в ушах стоит свист падающего кнута и преследует ощущение, словно со спины снимают кожу вместе с мускулами. На третий раз мне сломали восемь ребер. Это случилось полгода назад, и прошло только две декады, как я восстановился. Но время не было потрачено зря, эти семь сезонов я учился. Подсматривая из окна комнаты для слуг за тренировками воинов, я пытался повторять их действия. Увы, пришлось бросить это бесполезное занятие. Нарастить мышцы я не мог – мешали срастающиеся ребра, поэтому глупо было пытаться размахивать ножкой стула, заменившей меч.

Учитывая все эти факторы, я пришел к простому выводу: где не взять мечом, обычно берут ядом. Две попытки отравить молодого графа закончились смертью двух служанок и полным крахом для меня. К этому времени я забыл, что такое совесть и забота о ближнем. Моя цель проста – убить засранца и бежать. О том, чем буду заниматься потом, я пока не думал, но скорее всего вступлю в армию императора. Там меня обучат владению мечом, а также я смогу немного подзаработать. Геройствовать я не собирался, а уж как-нибудь отлежаться на поле боя, так, чтобы не растерять свои кишки и чтобы начальство не распознало дезертира, я сумею.

Пораскинув мозгами, на работу которых никогда не жаловался, я взял в руки старый кинжал, подобранный на плацу, и стал учиться. Каждую свободную минутку, почти без сна и отдыха, я тренировал владение этим оружием, попутно развивая тело. И раз уж физические нагрузки противопоказаны, я стал заниматься растяжкой и координацией. И в этом мне помогла память, ставшая единственным бонусом, полученным благодаря такому перемещению. С серым веществом в черепе что-то произошло… не знаю, может, там тумблеры какие переключились, но теперь я помнил почти все из прошлой жизни. Исключение составляли такие детали, как запахи и ощущения. Также я не запоминал, например, сколько листьев на дереве, но вот все остальное… В общем, спасибо земным паркуристам и гимнастам, выкладывающим свои ролики в Интернет. Нет, за несколько сезонов я даже близко не подобрался к их уровню, но получил хоть приблизительное представление о том, какие надо выполнять упражнения. Кстати, сейчас я дико сожалел о том, что почти не прочел учебников или другой полезной литературы. Сейчас, возможно, пошел бы по стопам других попаданцев и занялся прогрессорством, но, увы и ах, все мои познания в узкоспециализированных областях начинались с поваренной книги и заканчивались брошюркой «Раскладка палатки для чайников».