Галина Гончарова - Азъ есмь Софья. Сестра Страница 3

– Не сможете, – спокойно оборвала его Софья. – У меня неоперабельная опухоль мозга. И жить мне осталось недолго. Поэтому я здесь, вместо того, чтобы разорить вас и сожрать.

Максим сидел молча несколько минут. Потом поднял на Софью глубокие темные глаза.

– Не могу сказать, что мне жаль. Я вам сочувствую, да…

– Но я попортила вам слишком много крови, знаю. Это сейчас ненужная лирика. Скоро меня не станет, но моя компания, в которую мы с Владимиром вложили все, из-за которой он жизнью поплатился… я не хочу, чтобы она погибла вместе со мной.

Максим опустил ресницы.

– Ваши условия?

Условия были идеально просты. Софья продавала свою компанию Максиму за крупную сумму денег. Но поскольку компания стоила гораздо дороже, за ней оставались десять процентов акций, которые переходили к ее наследникам. И им же выплачивались определенные суммы на жизнь из дивидендов с компании. Софья осознавала, что просто дарит семьдесят процентов своего дела, но…

– Это слишком щедро.

– Знаю. Вас это тревожит? Умирающий человек может себе позволить тратить деньги.

– Не хочу грабить вашего сына.

– Он не имеет к компании никакого отношения. Выгоните вы его после совершения сделки или оставите, не играет никакой роли. Я не доверила бы ему и хомячка, не то что строительную фирму. Впрочем, вы можете дать мне еще одно обещание – и сдержать его.

– Какое же?

– Когда у меня появятся внуки – вы присмотрите за ними. Если там будет кто-то достойный… помогите ему или ей реализоваться на первых порах. Этого будет достаточно…

Сквозь воспоминания пробился посторонний звук. Софья повернула голову, глядя на соседку.

– Да?

– Может быть, вам помочь… с судном?

– Вы сами едва на ногах держитесь, – оценила Софья состояние подруги по несчастью.

Женщина улыбнулась.

– Да, я тоже та еще растяпа. Небезызвестный Семен Семенович Горбунков рядом со мной – образец ловкости. Представляете, шла домой мимо стройки – и получила по голове кирпичом.

– Хорошо, что вы живы остались.

– Да, могла умереть. Но ничего страшного, простое сотрясение мозга. – В голубых кукольных глазах плеснулась боль – странно. – Пару дней полежу – и домой выпишут.

Софья опустила ресницы.

– Мы с вами товарищи по несчастью. Как вас зовут?

– Софья Петровна. Романова. Можно Сонечка.

– Софья Романовна. Ромашкина.

– Значит, еще и тезки.

– Вот… – Вернувшаяся медсестричка протягивала Софье сумочку. Женщина взяла ее и едва не застонала от боли. Приподнять голову и то было непосильно. Все же вытащить телефон из сумки ей удалось. И даже пятьдесят долларов из отдельного кармашка.

– Возьмите. Это вам за помощь.

Девочка попыталась отнекиваться, но Софья и не таких строила. И пока медсестричка решала, куда деть привалившее богатство, набрала номер.

– Максим, здравствуйте. Не могли бы вы ввести в действие наш план чуть пораньше? Я сейчас лежу с сотрясением мозга… где?

– Вторая травматология…

– Во второй травматологии и не смогу позаботиться о фирме. Хотелось бы, чтобы вы пораньше взяли бразды правления в свои руки…

– Хорошо, – отозвались в трубке.

Орлов отключился. Софья вздохнула. Сначала дождемся врача, потом будем звонить родным.

Врач, мягко говоря, не обрадовал. Сотрясение мозга было в наличии. И хорошо бы даме полежать недельку, можно и у них. Мы, конечно, понимаем, что у нас не такие хорошие условия, как в частных клиниках, но недаром же говорят: «полы паркетные, врачи анкетные». А врачи у нас действительно хорошие.

И вам, с вашей болезнью – ну да, рентген вам ведь делали, и томограмму, и ЭЭГ, так что мы все видели, – лучше полежать. Хотя бы пару дней и спокойно.

Компьютер?

Документы?!

Простите, вы можете хоть всю больницу купить и меня уволить к чертовой бабушке, но – нельзя! Пару дней, так точно!

Софья подумала – и согласилась полежать. Сотрясение мозга штука такая. Комп нельзя, телевизор нельзя, сотовый и тот бы отобрали, но не рискнули жизнью. А лежать дома и думать о своей безнадежности?

Лучше уж здесь. Тут и медсестричек погонять можно, и с соседкой посплетничать… здесь она не останется одна.

Софья Петровна, она же Соня или Сонечка для семьи, друзей и коллег, с интересом изучала соседку. Любопытная личность, определенно.

Уже под шестьдесят, но выглядит лет на десять моложе, истинный возраст выдает кожа на руках и на шее. Подтяжками и пластикой эта дама явно пренебрегает, хотя могла бы себе позволить и не такое. Одна сумочка чего стоит!

Пару тысяч долларов, несомненно. Телефон из последних моделей, в котором даже спутниковая связь наверняка есть. А еще такие вещи, заметные каждой женщине, как стрижка, маникюр, педикюр… ухоженность и холеность. Чувствуется, что эта женщина может позволить себе многое – и позволяет.

И в то же время…

Был в соседке какой-то заметный, ясно видимый надлом. Хотя ей ли кидаться камнями…

Сонечка уже совсем было собралась заговорить с новенькой, когда дверь распахнулась и в палату вошли…

Это была своеобразная процессия из трех человек.

Впереди шел симпатичный мужчина лет тридцати, весьма похожий на пострадавшую… Мать? Возможно. Светло-русые волосы пыльного оттенка, серые глаза, выразительное лицо, но скользит в нем, как медуза под поверхностью воды, какая-то внутренняя вялость, безынициативность. И как радужный взблеск из-под поверхности проскальзывает в безвольном подбородке, в изгибе губ…

Стройная фигура уже начинает чуть оплывать в районе талии и бедер, но дорогая одежда удачно маскирует этот недостаток. А деньги на счету замаскируют его еще качественнее.

За ним шла дама из разряда «дам, как не дам?». Эту можно было классифицировать без всякой неопределенности. Платье-«презерватив» красного цвета, щедро осветленные волосы, на которые не пожалели перекиси, полкило краски на лице, дорогие и довольно безвкусные украшения на всех доступных местах и даже маленькая татуировка на щиколотке. Изображавшая амурчика, пробивающего стрелой сердце цвета артериальной крови.

Третьим шел светловолосый мужчина лет сорока. И вот о нем Софья могла сказать, что это действительно мужчина. Можно даже с большой буквы.

Такие не будут сажать даму поперек чумазой лошади и увозить в светлое будущее с тараканами и крысами в фамильной халупе. Такие сначала обеспечат всем необходимым своих родных, а потом уже… нет, потом они тоже не отправятся геройствовать. Ибо незачем. Им и в обычной жизни подвигов хватает. И не они за принцессами ездят, а принцессы за ними, еще и бога благодарят потом за таких спутников жизни.

Софья Романовна тоже приоткрыла глаза. И Софья Петровна едва не присвистнула самым вульгарным и простонародным образом.

Чтобы вот так преображаться в один миг?

Это уметь нужно…

Только что женщина на кровати была разбитой и сломленной, усталой и измученной головной болью, она просто разваливалась на части, не в силах взять себя в руки. Сейчас же перед вошедшими предстала железная леди, рядом с которой даже Маргарет Тэтчер выглядела бы бледновато – благо обе выковали себя самостоятельно и силой духа не уступали иным мужчинам.

В карих глазах блеснула сталь, улыбка стала откровенно ехидной.

– Сынок! Максим. Рада вас видеть, мальчики.

Девица была проигнорирована с истинно королевской непринужденностью. Софья Петровна даже позавидовала. Ей так никогда не удавалось.

– Мама…

Блондин постарался улыбнуться, но удалось ему это из рук вон плохо.

– Да, это, безусловно, я. И я пока жива.

– Никто в этом и не сомневался. – Второй блондин сделал шаг к кровати, подхватил руку лежащей и запечатлел на широкой, явно рабоче-крестьянской кисти изысканный поцелуй. Действительно поцеловал, а не притворился. – Я всегда был уверен, что вас так просто не убить.

– Вы не пытались, Максим.

Орлов, а это был именно он, усмехнулся в ответ на попытку пошутить.

– Вы так в этом уверены, Софья?

– Было бы уверено УВД, – усмехнулась женщина.

– Мам, мы тебя отсюда забираем…

Софья даже и не подумала сменить позу. Но столько льда проскользнуло в голосе…

– Мы?!

– Мы с Мариной…

– И куда же вы меня забираете?

– Д-домой…

– Надо полагать, ко мне? Нет уж, сынок, – слова звучали откровенно издевательски. – Уволь меня от общения с твоей… обожэ.

Девица вспыхнула.

– Софья Романовна, я понимаю, что вам не нравлюсь, но ради Вадюши вы могли бы дать мне шанс.

– Любезнейшая, – Софья цедила слова с неприкрытой насмешкой, – я принадлежу к другому полу, отличаюсь натуральной ориентацией и в ваших услугах не нуждаюсь.

Девица топнула ногой. Лицо ее, что было заметно даже под слоем макияжа, постепенно сравнивалось цветом с платьем.