Андрей Посняков - Час новгородской славы Страница 3

— Будьте же гостями славного Джафара аль-Мулука, о… не знаем ваших имен.

— Меня называют Ялныз Эфе!

Имя возымело эффект. Тут же спешились остальные, низко поклонились.

— Я вспомнил тебя, славный Ялныз Эфе, вспомнил! — воскликнул плосколицый. — Ты плавал на «Йылдырыме», еще когда был жив покойный Селим-бей.

— Да, Селим-бей был моим другом.

Путь обратно в селение Олег Иваныч и Гриша проделали на лошадях, хозяева которых почтительно бежали рядом. Пока все неплохо. Пока…

Вот только приближающаяся встреча с Джафаром… Может, забрать у этих пиратов коней? Их, пиратов, всего-то пятеро. Или не стоит рисковать? В конце концов, кто такой этот Джафар? Всего лишь влиятельный слуга правителя Туниса Османа. Эх, знать бы получше арабский. Не на уровне общих фраз, а поглубже. Такую б интригу завернули против Джафара — поплыли б на «Тимбане» в Кадис. Да что там в Кадис — до самого Лиссабона!

Джафар… Давний недруг и завистник Олега Иваныча, убийца многих его друзей — еще там, в Магрибе, при дворе властителя Туниса, где некоторое время пришлось провести и Олегу Иванычу. Прозвище Ялныз Эфе, «одинокий храбрец», Олег Иваныч получил в Стамбуле, когда побил палкой негра Эфруза, лучшего палочного бойца и вместе с тем любовника Ыскиляра-каны, главного евнуха турецкого султана Мехмеда Фатиха. А когда Олег Иваныч еще и занялся любовью с султанской наложницей прямо в серале!.. О, слухи со скоростью летящей стрелы распространились по всем мусульманским странам, от Османской империи до Магриба.

Джафар, правда, тоже интриган не из последних…

Он встретил гостей достаточно радушно, даже медоточиво. Расспрашивал о здоровье, цокал языком, узнав, в какой страшный шторм попал намедни мифический флот Осман-бея. Улыбался, теребил усики. Но в глазах — змеиный холод. Не нужен Джафару никакой Ялныз Эфе, не зря он посылал к нему убийц еще в Тунисе. Но Ялныз Эфе был сейчас вроде как представитель эмира Туниса, второй флот которого стоял сейчас у братьев-мусульман в Малаге. Эх, не нужен бы этот флот. Вернее, конечно, нужен… Только без Ялныза Эфе!

— А кто там капитанами на галерах? — словно невзначай интересовался Джафар, угощая гостей шербетом.

Олег Иваныч перечислил всех, кого знал.

Джафар удовлетворенно кивнул. Большая половина из них давно уже подчинялась только ему, а вовсе не тунисскому бею. Так-так…

— Что ж, отдыхайте с дороги. Не буду вам мешать. А вечером устроим пир! Заодно казним гяуров, что заперты в их же молельном доме.

Джафар вышел во двор. Пока шел ремонт на «Тимбане», он занимал дом старосты деревни, алькальда. Подозвал плосколицего Керима.

— Возьми еще людей и не спускай с них глаз. И помни, если с Ялныз Эфе что-то случится… что ж, на все воля Аллаха. Да, ты не забыл, что я собираюсь назначить тебя капитаном?

Керим бросился целовать руки Джафара.

— Эй, Гриша, не спи!

— Да я и не…

— Выйди-ка во двор, осмотрись.

Вышел. Вернулся. Двор тщательно охраняется. Плосколицый парень и еще трое. На улицу не выпустили. Вполне вежливо, но непреклонно.

Понятно. Что ж, будем думать.

Впрочем, думать ему не дали. Тот самый плосколицый Керим.

— Как чувствует себя славный Осман-бей?

— Слава Аллаху, неплохо. — Олег Иваныч лихорадочно припоминал кого-нибудь из царедворцев Османа. Ага, одного вспомнил. — Недавно беседовали с беем в присутствии уважаемого Кятиба ибн-Гараби.

Керим вздрогнул:

— Не вспоминал ли уважаемый Кятиб обо мне, недостойном?

— Вспоминал, а как же! Надо, говорит, наградить молодого Керима за верную службу.

Сморозил, Олег Иваныч, сморозил! Хотел сделать парню приятное и посмотреть на реакцию. И неожиданно попал в точку! Неожиданно ли? Немного поварившись в тунисских интригах, так и действовал, в верном направлении. Хотя и не знал, что молодой Керим — с недавних пор правая рука Джафара — давно уже перевербован хитрым эмиром Осман-беем и ежедневно писал отчеты ушлому секретарю эмира Кятибу ибн-Гараби, которого Джафар имел неосторожность когда-то оскорбить.

— Джафар хочет убить тебя! — осмотревшись по сторонам, предупредил Керим. — Он давно неверен Осман-бею и хочет сам стать эмиром! А еще этот ифрит Джафар…

Керим высыпал целый сонм прегрешений Джафара. Начиная от любви к мальчикам и заканчивая связями с черными колдунами зинджей.

Олег Иваныч, конечно, не понимал большую часть речи Керима, но и того, что понял, хватало, чтобы красочно доложить Осман-бею и свалить Джафара. На что, по-видимому, и надеялся плосколицый.

— Ты будешь щедро награжден, о, верный Керим! — торжественно произнес Олег Иваныч.

Он угостил разомлевшего Керима шербетом и, в который раз досадуя, что не знает толком арабского, попытался, как мог, узнать о судьбе жителей деревни и о техническом состоянии пиратских судов. Простившись, обнял плосколицего и еще раз повторил о щедрой награде. Хуже не будет!

Сияющий, словно голый зад при луне, Керим с поклонами покинул дом.

Эх, Джафар, Джафар. Хитрый ты, хитрый, а какую змею проглядел! Так чаще всего и бывает. Тот, кто считает себя самым хитрым, ни во что не ставит хитрость других. И проигрывает.

Выйдя на двор, Керим еле смог скрыть торжествующую улыбку. Он сделал когда-то верный выбор, предпочтя Джафару старого, но опытного Осман-бея. И не прогадал. Еще недавно Джафар был силен, как никогда. Кто в Магрибе не завидовал славе удачливого пирата Джафара аль-Мулука?! Но вот удача прошла. Было двадцать галер — осталось три! Из которых, по милости Аллаха, удастся починить хотя бы одну. «Тимбан», похоже, зря ремонтировали — уж больно велики пробоины. Да и начался рейд неудачно: встреча с замаскированным под мирных купцов военным флотом Кастилии, где потеряли двенадцать кораблей, затем шторм — еще минус пять. Где она, удача? Полный крах. И очень хорошо, что он, Керим, не связал свою судьбу с неудачником! Очень хорошо.

В то самое время, когда Олег Иваныч с Гришаней, разгоряченные сообщением Керима, строили планы спасения, казавшиеся теперь вполне реальными, их жизни неожиданно появилась угроза. И вовсе не со стороны Джафара. Она пришла со стороны моря.

Маленькое рыбацкое судно, приплывшее из соседней Андалузии. Вернее, из мавританской Гранады. Никакие это были не рыбаки, хотя на суденышке имелись и сети и рыба. Контрабанда шелком и пряностями — вот то, что связывало мусульманского капитана ибн-Фардаби с добрым католиком, алькальдом деревни. И различия в вере вовсе не мешали их доходному бизнесу. Ждать пакостей приходилось лишь от кастильских и гранадских чиновников, одинаково падких на взятки. Правда, встреча с военным флотом — безразлично с каким — тоже не входила в планы контрабандистов. Потому, приметив у причала галеры, ибн-Фардаби собрался было повернуть обратно, да вот беда, ветер встречный — догонят галеры, им-то что этот ветер. Ибн-Фардаби решил не спешить. Обойдется. И не в таких переделках бывали. Тем более, над самой большой галерой гордо реяло зеленое знамя Пророка.

После полудня в дом снова заглянул Керим. Поинтересовался, не надо ли чего, и простился до вечера. Пришел какой-то корабль из Малаги, и Джафар велел разузнать подробней, зачем.

— Откуда, он сказал, корабль, Гриша?

— Из Малаги. А что?

— А где стоит наш выдуманный флот? Там же, в Малаге! Якобы… Вот сейчас наш любезнейший друг Керим и выяснит, что никакого флота там нет и никогда не было. Как думаешь, что он потом будет делать? И главное, что будет делать наш второй друг, Джафар?

— Ой-е!

— То-то и оно. Будем спешить. Я велел Кериму отправить наших сторожей за вином. Он поморщился, но отправил вроде. Выгляни-ка в окно, только осторожней. Ну?

— Один страж маячит.

— Хорошо. Значит, двух других некоторое время не будет. Ну-ка, кликни его…

Дверь распахнулась.

— Что угодно уважа…

Стоявший за дверью Олег Иваныч ударил стражника по затылку. Тот беззвучно упал на руки Грише. Быстро раздели, связали, бросили за тахту.

— Переодеваемся. Эх, маловат халат-то… Разматывай чалму. Рви. Ага. Крути теперь две.

Они выбежали на пустынную улицу — все мужчины деревни частью убиты, частью заперты в церкви, а женщины и дети опасливо сидели по домам, вознося молитвы. Полуденное солнце жарило просто невыносимо. Час сиесты. Даже на галерах не стучали топоры.

Добравшись до церкви, они увидели всадника на взмыленном коне, мчащегося во весь опор навстречу, и укрылись в ближайших кустах. Вовремя! Это был Керим! Страшный, с пылающими праведным гневом глазами, он яростно нахлестывал задыхавшегося коня плетью. Губы плосколицего изрыгали ругательства.

— Уже, похоже, знает про наш липовый флот… — усмехнулся Олег Иваныч. — Однако у нас слишком мало времени, Гриша… Кто там орет?

— Это в церкви. Видно, жарко…