Виктор Ночкин - Весенние грозы Страница 3

Улучив момент, когда никого не было поблизости, Полгнома забрался в тайную галерею и побрел в полумраке, держа курс к части дворца, отданной Изумрудам. Изредка мелькали пятна света, там были оконца, завешанные гобеленами. Однажды карлик расслышал приглушенные голоса. Слов было не разобрать, но интонации, как показалось Коклосу, выдавали волнение и спешку.

– Хм, – буркнул Полгнома, – неужто у нас тут зреет заговор? Сейчас мы его быстренько раскроем и всех изобличим. Давно я не спасал империй…

Карлик крадучись подобрался к тупику, которым оканчивалось боковое ответвление галереи. Привстал на цыпочки, и стал шарить ладонями по холодной пыльной стене. Отыскал впадину и гвоздь под ней. Снаружи на этом месте крепился подсвечник, и если вытащить нижний гвоздь, металлическую пластину, которая служила основой конструкции, можно было повернуть. Коклос аккуратно извлек кривую ржавую железку, и чуть надавил на впадину. Подсвечник пошел в сторону, и Полгнома приник к образовавшейся щели.

– Ну же, любовь моя, счастье мое, ну почему вы столь холодны? – голос Кенперта Вортинского прерывался страстными вздохами и в самом деле звучал взволнованно.

Его собеседница, дама лет тридцати, улыбалась и делала вид, что отталкивает ухажера. На самом деле она отражала приступ не слишком усердно.

– Ах, мой добрый сэр Кенперт, мой герой, – ворковала она, – что же вы так?.. Разве я подавала хоть малейший повод для подобной дерзости?

– Повод? А огонь ваших глаз? А трепет ваших ресниц? Разве я мог не заметить?.. – Кенперт тесней прижался к женщине.

– Ах, неужто я похожа на распутницу? – дама заерзала в объятиях рыцаря, но не стала отстранять его ладони. – Разве я одна из этих, вроде графини Кларенты? Неужто я из дам, к которым можно так дерзко подступать среди бела дня? Ночью, друг мой, приходите ночью! Я буду одна, муж собирается нынче после обеда уехать… Приходите ночью, я отошлю прислугу…

– Ах, я не доживу до ночи!

– Постарайтесь дожить, – красавица наконец вывернулась из объятий, – и приходите ночью!

– О, венец совершенства!..

Коклос закрыл отверстие, возвратил на место гвоздь и передразнил кавалера: «О, венец совершенства! Вот донесу ее императорскому величеству, тогда будет тебе венец… А что такого, все доносят, чем я хуже? Но нет, нет, мы прибережем этот донос. Вдруг пригодится? А сейчас нам недосуг, недосуг!»

Во владениях Изумрудов карлик стал осторожнее – мало ли, какие чудеса могут здесь случиться… Но все обошлось, ему даже удалось по дороге подслушать беседу двух молоденьких учеников. Отбросив капюшоны зеленых плащей, мальчишки увлеченно, перебивая друг друга, пересказывали, какие секреты Валлахала они постигли, исполняя поручения старших чародеев.

Разумеется, как и любые подростки, Изумруды в основном вспоминали дам и дев из свиты ее величества, но кое-что любопытное шуту тоже удалось вызнать. В частности, Коклос услыхал занятные нюансы об ошейнике, который носит король Сантлака. Это оказалось счастливой случайностью, с Гиптисом карлик собирался обсуждать не Метриена, но и послушанное нынче было не лишним. Полгнома решил, что станет наведываться сюда почаще, а сам, оставив мальчишек обсуждать прелести придворных дам, двинулся к кабинету, прежде принадлежавшем Гимелиусу Изумруду.

В самом деле, как Коклос и надеялся, Гиптис оказался там, раскладывал бумаги покойного колдуна, листал древние книги, перебирал занятные безделушки… Похоже, тощий маг пребывал в достаточно благодушном настроении, лишь бы не разозлился из-за того, что отвлекают.

Долго оставаться рядом с магом карлик не рискнул и поспешно ретировался. Покинув владения чародеев, он стал подыскивать местечко, где окажется удобно покинуть секретную галерею. Исследовав несколько выходов, он повсюду слышал голоса и видел людей. Появляться на свет при свидетелях в его планы никак не входило. Так что приходилось двигаться дальше. Карлик ругался и постепенно закипал – развел, дескать, братец бездельников… Наконец нашлась пустынная комната, где Коклос выбрался из мрака. Ворча и на ходу отряхивая паутину, Полгнома снова двинулся к части дворца, где разместились Изумруды – но теперь уже обычным путем.

Добрался до выкрашенной в зеленое двери, постучал. Отворил ученик в капюшоне. Клан Изумрудов понес большие потери, вот и встречать гостей приходится ученику, прежде это было миссией кого постарше… Ученик поглядел на Полгнома сверху и довольно равнодушным тоном поинтересовался, чего надо.

– Не «чего надо», а «чего угодно»! – с возмущением поправил Коклос. – Нашей светлости желательно переговорить с мастером Гиптисом, и немедленно! Он сейчас в кабинете покойного Гимелиуса, веди туда!

– А захочет ли почтенный Гиптис принять вашу светлость? – все так же равнодушно осведомился паренек. – О чем вы хотите с ним говорить?

– Это мое дело, о чем я хотел говорить до сих пор, – отрезал карлик, – но сейчас я, пожалуй, захочу побеседовать о нерадивых учениках Изумрудах, которые, используя магию, подглядывают за дамами, вместо того, чтобы постигать премудрости ремесла.

Коклос не знал, виноват ли в подобном нерадении юный привратник, но резонно полагал, что любой юнец в Валлахале поступает упомянутым образом. Во всяком случае, намек подействовал. Изумруд, хотя и по-прежнему лениво двигаясь, впустил Коклоса в покои клана. Затем снял с полки на стене колокольчик (таких имелось с десяток) и встряхнул. Звуков Коклос не расслышал, должно быть, безделушка была магическим приспособлением. Изумруд-ученик молчал, так что и карлику ничего не оставалось, кроме ожидания. Через несколько минут появился Гиптис.

– Мастер Изумруд, – обратился к нему Полгнома, – мне необходимо переговорить с вами!

Глава чародеев Валлахала помолчал немного, затем кивнул:

– Следуйте за мной.

Затем маг повернулся и зашагал прочь. Коклосу ничего не оставалось, кроме как броситься едва ли не бегом, чтоб не отстать от долговязого колдуна. Гиптис привел посетителя в собственный кабинет и усадил на стул. Подождал, пока карлик вскарабкается на слишком высокое для него сидение.

– Итак?

– Мне необходимо проконсультироваться относительно Когера. Имеют ли его дарования магическую природу?

Гиптис чуть раздвинул бледные губы – так он улыбался.

– А знаете, господин Полгнома, – промолвил маг, – я уже и не упомню, сколько раз этот вопрос мне задавали до вас… Нет, он не маг. Во всяком случае, я не чувствую в нем ни капли Дара.

Глава 3

Гева, замок Вейтрель – замок Анрак

Когда маршал некромант возвратился из столицы с принцессой Глоадой, черные маги были бесконечно удивлены. Впрочем, сам мистик был удивлен не меньше, чем сподвижники. Спроси его кто, маршал не сумел бы толком объяснить, что с ним происходит. Чародей забросил дела, и месяц они с Глоадой не вылезали из постели. Им было хорошо и спокойно – никогда прежде некромант не ощущал подобного спокойствия. За окнами завывали метели, серые хлопья вертелись в безумной пляске, иногда казалось, что крепость содрогается под напором пурги… но в камине жарко пылало пламя, и – Глоада, жаркая, сухая, тощая. Она гладила тонкими пальцами пласты мышц на широченной груди чародея и удивлялась:

– Твердый… Почему ты такой твердый?

– Я воин… Ты никогда прежде не обнимала мужчин?

– Мне не встречались до сих пор настоящие мужчины.

– Я первый?

– Ты единственный.

Руки принцессы Болотного Края ползли по мускулистым бокам, забирались под одеяло, опускались все ниже, и Глоада хрипло смеялась, обнаружив что тело маршала твердое не только сверху…

Подручные чародея не смели тревожить его покой. Изредка они забегали принести еды или дров, и тут же поспешно удалялись. Влюбленные будто не видели пришельцев, полностью увлеченные друг другом. А Глоада даже не удосуживалась прикрыть наготу, когда торопливо ловила своего ручного дракончика, заслышав стук в дверь. Бесстыдство принцессы весьма смущало молоденьких учеников.

Дни и ночи сменяли друг друга, но некромант с возлюбленной не замечали течения времени, они были полностью увлечены друг другом. Чародеи не решались беспокоить маршала, замок Вейтрель жил прежней жизнью, маги занимались с учениками, ковали оружие и ждали. В Могнаке Забытом их научили ждать.

И только когда за окном заунывный вой ветра сменился звонким ясным стуком капели, некромант впервые вспомнил о прежних обязанностях.

– А ведь я не поднял ни одного мертвеца с тех пор, как ты поселилась в Вейтреле, – задумчиво промолвил чародей, в то время как горячие ладони принцессы снова и снова исследовали покрытую шрамами грудь.

– Что толку в твоих мертвецах… – буркнула Глоада. – А как тебя зовут?

– Почему ты вдруг надумала об этом спросить?

– Да так… Не говори, если не хочешь… Мне ни к чему твое имя… Какой ты твердый!