Смерть Кощея (СИ) - Печёрин Тимофей Николаевич Страница 3

Перед запуском машины времени следует этот самый пультик активировать, чтоб запомнил время и координаты точки, из которой мы отправились в прошлое. А уже в прошлом, при нажатии соответствующей кнопки открывается канал в пространстве-времени между прошлым и исходной точкой. Через него-то мы возвращаемся.

Тут можно провести аналогию с кораблем, опускающим под воду специальную капсулу на тросе. С водолазом, например. Или просто со съемочным оборудованием. С помощью этого же троса корабль может вернуть капсулу обратно на борт. То есть, относительно дна морского — поднять. Но он не может ее поднять выше уровня самого моря. Так же и машина времени с пультиком на пару не способны переместить в точку пространства-времени, никакими приборами не зафиксированную.

— Понятно, — протянула Валя, закатив глаза.

А затем вскинулась, осененная и просто преисполненная энтузиазма.

— То есть у вас машина времени действительно есть?! — затараторила она, сверкнув очами. — В самом деле? Так это же крутяк! Покажешь?

— А то! За этим сюда и привел, — не стал скрывать я, — и покажу, и… в деле ее испытаешь.

— Кр-р-руто! — выдохнула девушка. И вслед за мной направилась в зал, из которого мы с коллегами совершаем экспедиции в прошлое.

Помещение это было площадью более сотни квадратов. И, собственно, машина занимала лишь небольшую ее часть, представляя собой полупрозрачную цилиндрическую кабинку наподобие душевой. Видел я такую в одной гостинице. Все же остальное пространство занимала разнообразная аппаратура: для замера температуры, давления, электростатического поля, концентрации потенциально опасных примесей в воздухе. Аппаратура для фото- и видеосъемки, генераторы автономного электропитания, кондиционеры. Ну и, разумеется, бухты проводов.

И все равно свободного места оставалось немало. Столь важную машинерию было бы кощунством заставлять ютиться в тесноте. Скорее уж мы, человеки, потеснились бы ради нее.

— А вот еще что интересно, — проговорила Валя, — вы вот перемещаетесь, совершаете в прошлом какие-то действия. Ну, хотя бы дышите и едите. А «эффекта бабочки» не боитесь? Временного парадокса, изменяющего ход истории?

Этого вопроса я ждал и был рад ему, как радуется ленивый студент, вытянув на экзамене один из немногих билетов, по которым он знал, что ответить.

Не задержался с ответом и ваш покорный слуга.

— Нет, Валь, это фантастика, — почти повторил я затертую фразу из рекламного ролика, — да и не логично, если уж на то пошло. Не может следствие возникнуть раньше причины. Настоящее прямо следует из прошлого, никак иначе. Проще говоря, мы уже живем в той реальности, в прошлом которой раздавили всех бабочек, которых могли раздавить. Что бы мы ни сделали в прошлом, все это уже отразилось на дне сегодняшнем.

— Хм… вот как, — проговорила Валя с легкой задумчивостью в голосе, — каким-то… фатализмом, что ли попахивает. Типа все предопределено…

— Не все, — не удержавшись, возразил я, — в нашем распоряжении будущее. Раз его еще нет, можно считать завтрашний день чистым листом бумаги. И рисовать на нем что захочешь… и что угодно делать. Что до прошлого… один мой коллега даже опыт поставил. Переместился на месяц, чтобы краской написать большими буквами «Привет!» на дорожке в парке. Там, где, как он точно знал, никакой надписи не было.

— И что? — спросила любопытная Валя.

— Ничего, — было ей ответом, — в смысле, никакой надписи сделать так и не сумел. Притом, что акцию свою предпринял рано утром, когда народу в парке не было.

— Тогда почему?..

— А потому, Валь, что внезапно появился полицейский патруль, и бедняге пришлось спешно ретироваться. Оставив свою хулиганскую затею. При этом не успел ни мазка сделать — раз, и удрать, не попавшись — два. То есть, состава преступления не было, никто его не задержал, не оштрафовал. И не стал, что хуже всего, устанавливать личность. Соответственно, экспериментатор наш незадачливый не подставил себя прошлого. Не доставил себе же никаких неприятностей. А если бы неприятности с полицией были, он бы запомнил. Ну да ладно.

Я галантно подхватил Валю под локоток.

— А теперь, не соблаговолите ли, мадемуазель, совершить со мной небольшую прогулку в одну из темных и диких эпох мировой истории?

— Спрашиваете, сударь, — в тон мне, но с игривыми нотками произнесла девушка, — соблаговоляю. Не заглянуть ли нам, сударь, к почтенным господам динозаврам?

— Ой, нет, — я мигом стушевался, — увы. Но нашей машине доступно только время существования на Земле человека разумного. Интервал в тысячи лет… но не в миллионы. На миллионы то ли энергии не хватает, то ли вычислительных мощностей.

— Ну-у-у тогда… — протянула слегка разочарованная Валя. И выжидающе уставилась на меня. А ты, мол, что предлагаешь?

— Ты еще подумай немножко, — только и смог сказать я, — и я тоже. А мне пока нужно кое-куда сходить… кое-что взять.

Вернулся с таким же, как у Вали лингвистическим нейросетевым модулем на шее, а также… с мечом. Настоящим: стальным и достаточно острым, чтобы оставить без значительной части крови и некоторых частей тела какого-нибудь злоумышленника, захоти он причинить нам с Валей вред.

Пока, правда, меч висел себе в ножнах, прикрепленных к ремню. Но незаметным оттого отнюдь не был.

— Ух ты! — воскликнула Валя, увидев меня при оружии.

— Ну, мало ли, — лаконично, как подобает герою, пояснил я необходимость прихватить меч с собой.

— Так ты и пользоваться им умеешь? — девушка смотрела на меня одновременно радостно и удивленно. Как дети на фокусника, из шляпы которого внезапно вылетела птица.

— Обижаешь, Валь, — были мои слова, — я ж, вообще-то в исторических реконструкциях участвую. Со студенчества еще. Даже как-то раз тебя брал на сходку. Забыла?

— Помню, — отвечала Валя, — я еще платье подлинней надела, чтобы выглядеть… ну, более-менее средневеково, как вы. Только… я думала, у вас это типа игра такая. А в реальном бою…

— Ты путаешь с ролевиками, — терпеливо возразил я, — эльфоорками всякими. Те действительно… машутся деревянными мечами, да так бестолково, что даже средневековый крестьянин с вилами их бы в два счета сделал. А у нас с парнями из клуба и оружие настоящее, и доспехи.

Затем добавил — с нотками скромности:

— Меж ними я, конечно, зауряд. Сам ковать мечи не умею, а эту штуку выменял на смартфон. И, кстати, в нашем отделе я не один такой. Нас несколько, реконструкторов, здесь техниками и лаборантами числятся. И в экспедициях одного-двух научных сотрудников, как правило, сопровождают хотя бы три таких техника-реконструктора. При оружии, ессно.

— И при доспехах? — спросила Валя, оглядев меня с ног до головы и отмечая, что если не считать меча, я по-прежнему выгляжу вполне современно.

— Вообще да, — отвечал я, — но если ты имеешь в виду, что нам тоже надо переодеться, то я такой необходимости не вижу. Те костюмы — они для длительного пребывания в прошлом. А если мы хотим лишь ненадолго туда заглянуть, то переодеваться ни к чему. Не успеем сильно засветиться и проблем огрести. Это, во-первых. А во-вторых… меч я взял просто как оружие, которое в любое время лишним не будет. Тогда как одежда та…

Я махнул рукой в направлении выхода из зала, коридора и гардероба.

— …каждый костюм — на конкретную эпоху. С каковой, как я понимаю, ты так и не определилась.

Валя отрицательно помотала головой.

— Тогда я… чего-нибудь… сейчас предложу, — проговорил я, открывая дверцу в кабине машины времени, пропуская вперед девушку и проходя внутрь сам.

Существовали и другие причины, по которым мне не хотелось тратить время на переодевания. Кто-нибудь из сотрудников мог за это время вернуться. Или коллеги из других отделов наведаться. И за присутствие посторонних в святая святых института по головке бы меня не погладили.

Кроме того, если хотя бы кольчугу надеть, это не только сделает меня более защищенным. Но и добавит к моей массе почти десяток килограммов, которые придется на себе таскать независимо от того, столкнемся мы с какой-нибудь опасностью в прошлом или нет.