Кровь, золото и помидоры - Дмитрий Викторович Распопов Страница 3

на штурм и уже через два часа, когда всё войско подтянулось и развернулось, под прикрытием огромного количества моих арбалетчиков, наёмники пошли на штурм города, у которого даже стены толком не было, так отсыпанная землёй двухметровая преграда. Так что не удивительно, что не прошло и пары часов, как город запылал и уже к вечеру, там мало кто остался в живых. Мои войска дисциплинированно отошли от него подальше, чтобы не слышать крики и не нюхать дым и вонь оттуда, а наёмники с французами всё ещё веселились в городе. На все взгляды командиров моего войска, я отвечал безразличием, они никак не могли привыкнуть, что грабить самим было не обязательно, вся захваченная добыча делилась между всем войском на равные части, не говоря уже о том, что конкретно они были на полном обеспечении и постоянном жаловании.

Утром, я проснулся от женских криков и гогота мужских голосов. Одевшись, решил посмотреть, что там происходит. Оказалось, двух девушек, не старше восемнадцати лет, привели и бросили на землю рядом со входом, а наёмники смеясь и развязывая завязки штанов, делали вид, что собираются их изнасиловать. Отсюда и возникали крики и вой.

— Сеньор Витале, подходящие по вашему запросу нашлись, — с поклоном, ко мне подошёл один из капитанов наёмников и показал мне рукой на пленниц, — с их голов не упал ни один волосок, всё оставили для вас.

— Я запомню это Ганс, — я вежливо склонил голову, — благодарю.

Тот, улыбнувшись, собрал своих и отправился обратно к городу, а испуганные, зарёванные девушки косились по сторонам, не зная, чего ожидать дальше. Я сделал два шага вперёд.

— Теперь, вы мои служанки, — на латыни произнёс я, — будете послушными, выживите. Нет, отдам наёмникам. Всё ясно?

Они обе, с ошалелыми взглядами, бросились ближе и упали на колени, хотя было видно, что девушки точно не из простых семей, одеты они были дорого, ну если не учитывать, что их платья за ночь стали весьма грязными и оборванными.

— Да господин, — залепетали они на неплохой латыни, — мы будем вас слушаться.

— Тогда приступайте к обязанностям, — я кивнул в сторону шатра. — в ближайшем сундуке лежит одежда, её нужно выстирать, погладить и накрахмалить.

— Но…но…, - они растерянно оглянулись по сторонам, поскольку кругом нас виднелись лишь одни шатры.

— У многих французских дворян есть пажи, — вмешался в наш разговор сеньор Пьетро, видимо пожалевший девушек, — я попрошу, чтобы они помогли вам освоиться первое время.

Те бросились его благодарить, я же обратил внимание на большой отряд пленников, которых вели из города. Многие были ранены, а некоторые едва шли, опираясь на товарищей.

— Сеньор Витале, — ко мне вскоре обратились два капитана прибывшие с этим отрядом, — эти сдались при штурме замка, что с ними делать?

Я оглядел людей, которых обчистили капитально, но всё же нижнее бельё их выдавало, что это были не крестьяне.

— Повесить, — отмахнулся я от проблемы.

— Всех? — удивились они, — может лучше получить за них выкуп с их родных?

— Сеньоры, впереди ещё десяток подобных городов, вы точно уверены, что хотите возиться с пленными? — я с любопытством посмотрел на них.

Они переглянулись, и стали отдавать приказы солдатам, и уже вскоре, рядом с рощей, где мы остановились, стали «наряжать ёлки». В зависимости от крепости сучьев, развешивая по пять-десять людей на каждое из деревьев и уже скоро, наёмники вернулись обратно, готовясь устроить пир в честь победы и славного веселья.

Я же, вернулся в шатёр, где обе девушки горячими камнями, которые нагревали на моей небольшой «буржуйке», пытались разгладить складки костюма.

— Писать, считать умеете? — поинтересовался я, дождавшись, когда они стянут с меня сапоги.

— Да господин, — они старательно прятали от меня взгляды, смотря только в пол.

— Закончите с костюмом и сапогами, будете учить меня польскому, — я лёг на постель, а испуганные девушки, вздрагивая от каждого громкого гогота неподалёку, бросились выполнять приказ.

Я, задумчиво стал смотреть за их стараниями и мелькающей белой коже в прорехах порванной одежды, с полной отчётливостью вдруг понимая, что молодые девушки, хоть и не красавицы, не вызывали у меня того возбуждения, как это происходило, когда Ингеборга присутствовала рядом. Я со злостью ударил кулаком по кровати, выругавшись на винето.

— Вот же ведьма, похоже и меня в себя влюбила!

Глава 2

— Сеньор Бароцци, сворачивайте лагерь, мы идём дальше, — распорядился я, когда от захваченного города мало что осталось, а довольные наёмники, вместе с французскими дворянами отошли от пьянства и разврата. Чего нельзя было сказать о моём войске, которое, хоть и получив долю в добыче, всё равно оставалось недовольное тем, что они не повеселились в Цешине вместе со всеми. Это явно читалось на лицах офицеров, а также солдат, так что я увеличил утреннюю зарядку и тренировку построений каре ещё на три часа, мимоходом поинтересовавшись, выветрились ли мысли о недовольстве, или нагрузки стоит увеличить? Офицеры попросили пощады, и получили её, как и сообщение, об уменьшении премии за эту неделю, за ненадлежащую моральную подготовку войска. Солдаты не должны думать, у них не должно быть на это время! Также предложил сильно недовольным расторгнуть контракты, и покинуть мою армию. Таких почему-то не нашлось, поэтому я покосившись на командующего, который поджав губы пробурчал, что намёк понял, и приказал выступать дальше. Наш ждала столица!

* * *

До Кракова было совсем недалеко, так что в три дневных перехода мы уложились, подходя к огромному городу с высокими белыми стенами, внутри которых высился ещё и мощный, укреплённый замок со своими стенами и укреплениями.

Войско, разворачиваясь и разбиваясь на сотни, стало ставить укреплённый лагерь, а наёмники просто разбивали шатры в чистом поле, не заботясь о частоколе и земляных укреплениях, которыми занимались мы.

Я, сидя на лошади, смотрел на город, а вокруг меня собирались командиры, лица многих выражали крайнюю озабоченность.

— Сеньор Витале, вы уверены, что мы сможем его взять? — осторожно поинтересовался капитан Кольбер, продолжавший меня раздражать своим вызывающим поведением уже который день.

— Вы нет, — я повернул лицо к говорившему, — я —