Ку-дар (СИ) - Ивар Рави Страница 3

class="p1">— Ку-дар, тебя вызывает даир. — Мальчик исчезает, а я думаю, что может означать слово «даир». В любом случае, я ничем не рискую, хотя детализированность моей комы поражает. Я чувствую запахи, ощущаю вкус еды, есть тактильное восприятие. У меня и раньше бывали странные сны, особенно после спиртного, но такой натуралистичности еще не было. Ладно, посмотрим, что это за зверь такой «даир», и с чем его едят. Нужно бы узнать, что значит «кварк», уж слишком часто я слышу это слово.

На улице мои глаза разбегаются от количества людей. Практически все похожи на лежащего в комнате бородача как одеждой, так и чертами лиц. Жесткие обветренные лица, серая одежда из мешковины, у большинства — в грубых заплатах. На их фоне сильно выделяются трое: двое одеты так, словно собираются на рыцарский турнир. На головах закрывающие лицо шлемы с прорезями для глаз и небольшим отверстием для носа и рта. На теле кольчуга, ноги до колен закрыты стальными пластинами. В руках овальные щиты со следами ударов от рубящего оружия и почти трехметровые копья с устрашающим наконечником.

Между ними стоит человек одетый куда лучше большинства. На нем подобие древнегреческой туники с длинными рукавами. На ногах легкие сандалии, перехваченные кожаными тесьмами. Штаны широкие, доходят до колен, оставляя заросшие голени открытыми.И штаны, и сама туника белого цвета, что на фоне остальных выглядит более чем достойно. Кроме вышеназванных персонажей, еще с десяток мужчин и почти вдвое больше женщин смотрят на меня, как на ожившего Христа.

— Ку-дар, тебя обвинили в нарушении кастовой терпимости, ты добровольно проследуешь за нами в «набах» или придется тебя убить здесь? — Мужчина в белой тунике не заикнулся о нападении на бородача и его возможной смерти.

Что такое «набах» я не знал, но предположил, что это вроде тюрьмы. Словосочетание «убить здесь» мне не понравилось категорически.

— Я пойду с тобой добровольно, — сойдя со ступенек крыльца, я протянул сложенные руки вперед.

— Что ты делаешь? — изумленно спросил даир, глядя на меня округлившимися глазами.

— Ты не будешь связывать мне руки? — теперь пришла моя очередь удивляться.

— Зачем? Ты же признал добровольность. Пошли, не будем терять времени, — даир повернулся ко мне спиной и зашагал по пыльной улице. Два стражника догнали его, пристроившись с боков.

Я поплелся следом, не понимая, в чем состояла функция закованных в железо, если те даже не смотрят за мной. Пройдя около трехсот метров, мы пришли к большому двухэтажному зданию, к боковой стене которого был пристроен плетенный загончик, где сидели двое мужчин.

Даир дал знак и один из стражников открыл калитку.

— Заходи, посидишь в «набах», пока не состоится «хел». Пока сирд светит ярко, ты можешь выходить, чтобы справить нужду или попросить пищи у людей. Но как только сирд начинает тускнеть, ты должен вернуться в набах и находиться здесь, пока хел не определит тебе наказание.

Я вошел внутрь плетенного загончика, где мужчины уступили мне немного соломы. Они что-то говорили, когда я проваливался в сон, отчаянно мечтая скорее очнуться в больничной палате, пусть даже и с катетером в члене и судном под задницей. Все лучше, чем видеть такие идиотские сны.

Глава 2. Мир Сирдах

Утром, открыв глаза, не мог понять, где нахожусь: болела шея от непривычной позы, в которой провел ночь скрючившись на охапке соломы. Увидев лица вчерашних сокамерников, с любопытством смотревших на мое пробуждение, почувствовал отчаяние: слишком реалистично все, чтобы оказаться таким многосерийным сном. Как ни странно, я не чувствовал паники от понимания, что я, скорее всего, очутился в другом мире. Мою жизнь в Одинцово после развода с женой трудно назвать образцовой и интересной.

— Это сон? — От звука моего голоса мужчины вздрогнули, немного придвинувшись ко мне. Я внимательно их рассматривал: им можно дать и двадцать пять и все сорок. Грязные каштановые волосы, не знавшие расчесок и стрижки. Глаза цвета вечернего неба с любопытством сканирующие меня. Кожа лица у обоих обветрена, один — рябой, второй, помоложе и прыщавый. Одеты в грязные рубахи из грубой ткани, со шнурками вместо пуговиц. На ногах обуви нет, штаны доходят до середины голени.

Первым заговорил рябой:

— Ты видел сон? — В его голосе звучало неподдельное изумление. Сна я не видел, но почему-то кивнул:

— Видел.

— Как? — Рябой вскрикнул, а прыщавый опасливо отодвинулся от меня.

— Молча, — буркнул я, не понимая их реакции, но рябой почти сразу дал понять, почему так отреагировал.

— Ку-дары снов не видят, может, ты ненастоящий ку-дар?

— А ты настоящий? — задал я встречный вопрос, в глубине души осознавая, что все это не сон. Не бывает такой детализации во сне: я даже ощущал вонь изо рта собеседника, а переполненный мочевой пузырь настоятельно требовал опорожнения.

— Я не ку-дар, мы — «дех-ни», — с некоторой гордостью ответил рябой. Прыщавый тем временем немного осмелел и, придвинувшись чуть ближе, спросил:

— А что ты видел?

— Я видел, как умираю, и моя душа летит к свету, — это было первое, что пришло мне в голову.

— Варж, — оба сокамерника забились в дальний угол, глядя на меня с некоторым страхом. Слово «варж» меня заинтересовало, как и новое слово «дех-ни», но зов мочевого пузыря оказался сильнее. Вспомнив, что с нашей набах можно выходить, со словами «я сейчас вернусь» выскочил наружу. Добежав до ближайшей покосившейся избушки, свернул за угол, на ходу развязывая тесемки ширинки. Проклятые тесемки спутались, образовав узел, но терпеть не было больше сил: стянув через силу штаны вниз начал мочиться, испытывая неописуемое блаженство.

— Что ты делаешь, ку-дар, сын шелудивой шлюхи и кварка! — звонкий женский голос заставил вздрогнуть. Струя мочи описала круг, повинуясь мышечному спазму: в двух метрах от меня стояла довольно неопрятная молодая девица, с любопытством уставившись на меня. Проследив за ее взглядом, увидел собственное хозяйство: интерес, с которым девица пялилась на мое причинное место, стал понятен.

— Я это... извини, не мог терпеть, — проговорил, выдавливая последние капли, и пряча свое хозяйство в штаны.

— А ты неплох, ку-дар, где ты спишь? Может навещу тебя вечерком, — девица вильнула широкими бедрами и развернувшись пошла прочь походкой пьяного матроса.

— У Ярса, — крикнул вслед просто из вежливости, хотя никакого желания видеть ее рядом с собой не испытывал.

— Я приду, —