Ледащий #1 - Анатолий Федорович Дроздов Страница 3

– Повезло тебе, пацан. Будь там обычные, спалили б нас обоих, как только что Петруху, – солдат кивнул на обгорелый труп. – У немцев есть такая заведенка. Веселятся, суки! Нас, ополченцев, не щадят. Кстати, как тебя зовут? Ты к нам вчера прибился, и познакомиться не удалось. До темна траншею рыли, утром нас накрыли артиллерией. Тебя Ледащим парни окрестили, уж больно ты худой, парнишка. Так как?

– Николай Михайлович Несвицкий.

Ополченец рассмеялся.

– Ну, даешь, пацан! Какой Михайлович? Тебе всего-то восемнадцать, сам вчера сказал. Ладно, Николай. Собери оружие и патроны, – он кивнул на трупы. – Кирасы, каски не забудь. Нам трофейные пригодятся – они у гадов зачарованные. Звиняй, что помогать не стану – хреново мне, Колюня.

– Может, вас перевязать? – спросил теперь уж просто Николай.

– Успеется, – ответил ополченец. – Поторопись, не то эти опомнятся – и опять придут. Я в траншее подожду.

Он встал и медленно побрел к траншее. Николай, забросив автомат за спину, занялся трофеями. Начал с чернокнижника. Снял с трупа кожаный ремень с кобурой. Что в ней смотреть не стал – позже разберется. Вытащил из нагрудного кармана документы, снял с мундира орден. При этом по пальцам ударило как будто током. Поморщившись, он сунул тяжеленную звезду в карман. Затем занялся охранниками. В два приема стащил в траншею автоматы, каски, кирасы и разгрузки. Автоматы, к слову, оказались копией его «Гадюки». У приемного окна клеймо: змея с раззявленною пастью и слово Viper. Свалив все это на расстеленную плащ-палатку (нашел у одного убитого), он занялся ранами товарища. У Владислава, так звали ополченца, их было три – и все осколочные. Распорот бок, но брюшина не задета. С плеча сорвало кожу с мясом, но опять неглубоко. Бедро пробито насквозь, однако осколок оказался небольшим и не задел артерию. Раны не тяжелые, хотя крови ополченец потерял немало.

Пока Николай таскал хабар, ополченец притащил откуда-то сумку санитара. В ней были лишь индивидуальные пакеты для перевязки – ни йода, ни других лекарств. Из найденной в траншее фляги Владислав слил ему на руки, и Николай, водой из той же фляги промыл ему все раны, промокая кровь подушечкой пакета. Странно, но после этого кровь в них сама собой свернулась и перестала течь. Забинтовав товарища, Николай дал ему напиться.

– Ловко ты с бинтами! – заметил ополченец. – Где научился?

– В детдоме были курсы, – ответил Николай.

Он не знал, откуда родом парень, в чье тело он вселился, и есть ли у него родители, поэтому решил: легенда про детдом пока прокатит. Ведь Владислав его не знал совсем, а ополченцы, которые погибли, никому не скажут.

– Стрелять в детдоме тоже научили? – хмыкнул Владислав. – Вон как этих споро положил, – он указал рукой на поле перед траншеей. – Я не успел моргнуть. Что-то темнишь ты, паря. Ладно, спрашивать не стану. Не хочешь – не говори. Спасибо, Коля, у тебя легкая рука. Мне как-то сразу лучше стало. Сам как уцелел?

– Меня землей засыпало, когда рядом мина разорвалась, – ответил Николай. – Едва не задохнулся. С трудом, но откопался, и пошел искать живых. В траншее только трупы. У землянки набрел на чей-то автомат, нашел патроны. Что было дальше, знаешь.

– А нас в посадке взяли, – поведал ополченец. – После того, когда накрыли траншею минометами, мы с Петрухой там спрятались. Как было воевать? Оружие разбито, пораненные оба. Но нас нашли и… – Он помолчал. – Знаешь, что, Колюня? Нас кто-то предал. Взвод сюда прислали, сказав, что в этом направлении пойдет всего лишь группа пидарасов из добровольческого батальона «Коло». А из тех вояки, как из девок женихи. Мы их не раз гоняли по посадкам, пленных брали много. Меняли их потом на наших. Но вместо них прислали немцев с артиллерией, а эти воевать умеют. Сначала чернокнижник прилетел, все рассмотрел, прикинул, сколько нас. Мы по нему стреляли, но без толку – и высоко, и полог не пробьешь. Раздолбали нас из минометов, он снова прилетел, увидел, что живых, считай, что не осталось, и пришел сюда с охраной. Остальное видел. Эх, Коля! Какие хлопцы были!..

«Чернокнижник? – удивился Николай. – Эсэсовец? На чем же он летал, если в траншее срисовали?..

Додумать не успел. Издалека послышался нарастающий рык мотора. Оба ополченца поднялись на ноги (Владислав не очень быстро, но вполне уверенно) и глянули за бруствер. От посадки, находившейся в полукилометре от траншеи, к ним полз гробообразный броневик. Высокий, черный, с башенкой в передней части боевой машины. Из башенки торчал ствол пулемета или автоматической пушки – издалека не разобрать, но точно, что не мелкого калибра. За броневиком бежали пехотинцы – примерно с отделение солдат.

– Писец нам, Коля! – выдохнул напарник. – В бинокль разглядели, что нас здесь только двое, и выслали «Куницу» и солдат. Покрошат в мясо.

– Гранатомет найдется?

– Был у Сереги, – удивился Владислав. – «Ослоп». Но толку? «Куница» немцев с зачарованной броней, глянь, какая черная! Никакая граната не возьмет.

– Найди – и быстро!

Ополченец хотел что-то сказать, но, глянув на лицо напарника, сглотнул и захромал куда-то по траншее. Вернулся скоро, держа в руках трубу гранатомета. Николай забрал и разглядел оружие. Похож на РПГ, в стволе кумулятивная граната, по форме видно. Механический прицел, броневик придется подпустить поближе.

– Дай мне флягу!

Ополченец подчинился. Николай полил водичкой нос гранаты и накрыл его ладонью. Из нее истек знакомый холод и носик побелел. Ополченец икнул.

– Ты волхв?

– Не знаю, – ответил Николай и уточнил: – Кирасы на солдатах зачарованные?

– Скорей всего, что да, – пожал плечами ополченец. – Раз с ними чернокнижник. Их всегда хорошо охраняют!

– Снаряженные магазины где?

Владислав принес подсумки. Николай извлек из них магазины и залил в них воду. Вытряхнул ее и начал прикасался пальцами к патронам. Те белели.

– Точно волхв, – промолвил Владислав. – Теперь понятно, как ты чернокнижника убил. Не могло быть у Семеныча