Неправильный красноармеец Забабашкин (СИ) - Арх Максим Страница 3

И вот сейчас мы с лейтенантом госбезопасности привезли в штаб нерадостные вести. Противник взял город Чудово, который был у нас в тылу. И это означало лишь одно — теперь никакого подкрепления к нам не придёт.

Эта ошеломляющая новость заставила весь штаб заметно нервничать. Собственно, именно поэтому я и не был удивлён тем, что командир дивизии полковник Неверовский и его заместитель подполковник Селиванов, склонившиеся над лежащей на столе картой, безмолвствовали в ответ даже когда я, как и положено по уставу, представился:

— Красноармеец Забабашкин по вашему приказу явился!

Прошла долгая минута, когда комдив с тяжёлым вздохом оторвался от анализа оперативной обстановки и, посмотрев на меня, сказал:

— Прибыл? Молодец, герой! Опять в одиночку немца бьёшь! И вновь объявляю тебе благодарность и сообщаю, что лично опишу в рапорте твои подвиги, и вся грудь у тебя будет в орденах! — он подошел, по-братски приобнял меня, а затем, словно что-то вспомнив, показал на стоящую вдоль стены лавку: — А сейчас присаживайся, ты же ранен. Не стой. Как нога?

— Побаливает, — ответил я и, решив не отказываться, присел.

— Держись, боец! Долго тебя задерживать не будем. Расскажи, как и с какого расстояния подбил немецкий бронетранспортёр. О ружье тоже расскажи, как оно тебе пришлось? Ну и мы тебя отпустим. Сразу езжай в госпиталь, там тебе окажут помощь.

Задание было несложным и я, кивнув, в общих чертах поведал о бое, что произошёл ранее:

Увидел нашу санитарную машину, которую преследовали мотоциклисты. Взял винтовку. Побежал. Прибежал к краю поля. Залёг. Всех врагов перестрелял из «мосинки». Затем увидел «Ханомаг». Последним патроном ПТР подбил его. Потом приблизился и расстрелял всех, кто был внутри из их пистолета-пулемёта MP-40, который изъял, в свою очередь, у одного из ранее уничтоженных гитлеровцев.

— Вот, собственно, и всё, — закончил я и сразу же добавил, едва не позабыв о важном: — Всё это время товарищ лейтенант госбезопасности прикрывал мои действия. Если бы не он, то, скорее всего, мы бы сейчас с вами не разговаривали.

Последние слова не были какой-то лестью чекисту или желанием как-то перед ним выслужиться, нет. Они были чистой правдой. Во-первых, Воронцов действительно прикрывал меня, когда я выдвинулся на зачистку немецкой бронетехники. А во-вторых, если бы он не принёс вовремя ПТР, то ещё неизвестно, как бой вообще бы мог сложиться. Именно лейтенант ГБ, пройдя более километра пешком, притащил столь необходимое в той ситуации противотанковое ружьё, имея при этом тяжёлое ранение в грудь. Поэтому все похвалы, что я сказал, были чекистом более чем заслужены.

— Хорошо. С боем понятно. А что с ПТР? Как оно тебе?

— Да в общем и целом нормально, — пожал я плечами. — Учитывая то, что тех пяти патронов, что я истратил для пристрелки, не так много, чтобы делать серьёзные и долгосрочные выводы, в первом приближении можно сказать, что ружьё неплохо себя показало в реальном бою. Одна механизированная цель была поражена с первого выстрела.

— Ишь, в первом приближении, говорит, — хмыкнул Селиванов. — Это где ж ты таких слов нахватался?

— В школе, — не моргнув глазом соврал я, опять ставя себе всё ту же заметку поменьше палиться и быть попроще в выражениях.

«Народ сейчас проще, так к лицу ли мне отдалятся от народа? — намотал себе я на воображаемый ус, решив больше не умничать лишний раз. — Целее буду».

На помощь мне пришёл Воронцов:

— Товарищ подполковник, Забабашкин родом из Москвы. Наверное, в школе нахватался, учителя хорошие попались.

— Хорошие, — согласился с ним заместитель командира дивизии и вернулся к предыдущей теме: — Так значит, говоришь, нормальное ружьё?

— На мой взгляд — да. Во всяком случае, другого у нас же всё равно нет, поэтому будем работать с тем, что имеется.

— Это да, — вступил в разговор комдив. Присел рядом и сказал: — знаешь, Алексей, мы не просто так интересуемся. У нас на это ПТР Рукавишникова имеются виды. Ты превосходный снайпер, и мы хотим поручить тебе серьёзное дело. Ты как, готов?

— Конечно, — пожал я плечами, а потом, вспомнив, где нахожусь и с кем разговариваю, рявкнул по уставу, поднимаясь: — Да, товарищ комдив!

Встать мне Неверовский не дал, придержав за плечо. Но услышав мой утвердительный ответ, одобрительно кивнул.

— Вот и хорошо, что готов. А вообще, Лёша, — продолжил он, — тебя бы, конечно, не на передовой держать надо, а в тыл следовало бы эвакуировать.

— Э-э, зачем?

— А затем, что умение твоё уникально. Его изучать надо. А изучив, взять на вооружение. Даже представить себе трудно, как изменится обстановка на фронте, если таких Забабшкиных, как ты, станет у нас не одна — две единицы, а скажем, тысяча, сотня или даже полсотни. Такие снайперы своим метким огнём на длинных дистанциях всех немцев враз перещёлкают. Обернуться не успеем, а войне конец.

Я вежливо улыбнулся, не став рассказывать полковнику, что таких, как я, к великому сожалению, в нашей армии, в нашей стране, да что там говорить, на всём белом свете, попросту нет. Не дал Бог или мироздание обычному человеку столь фантастические возможности, коими при переносе в это время был наделён я, а потому никак не получится наделить воинские подразделения возможностью уничтожать противника на столь внушительном расстоянии в любое время дня и ночи. Увы, но такое невозможно, и обычные люди вынуждены жить, не нарушая физических законов, которые иногда удаётся нарушать мне. Тем не менее, я точно знаю одно, победа в этой ужасной, кровопролитной, тяжёлой войне обязательно будет за нами. И эту самую победу я постараюсь приблизить настолько, насколько это будет в моих силах.

Неверовский же, не зная о моих размышлениях, мечтательно цокнул языком, очевидно, представляя полки или даже дивизии снайперов, бьющих без промаха, и вернулся к реальности.

— Так что придётся тебе, Алёша, ещё повоевать на передовой, а про тыл пока забыть. И если честно, положа руку на сердце, скажу тебе, что я этому рад. И знаешь почему? Потому, что в нашем положении каждый боец на счету, тем более такой, как ты, — он встал, подошёл к столу и, показав на стоящий рядом стул, предложил мне пересесть туда. А когда я это сделал, пододвинул ко мне лежащую на столе карту и, взяв карандаш в руку, показал на город Новск: — Это мы, — затем увёл руку в сторону и ткнул в название Троекуровск: — Вот тут противник, — провёл кончиком карандаша по синей линии. — Это река, что разделяет нас и немцев. Понимаешь? Можешь читать карты?

Я кивнул. Конечно, профессионалом в военном деле я не был, но в картах местности в нашем времени каждый, кто не очень часто прогуливал в школе уроки географии, кое-как, да сумеет разобраться. Возможно, не детально, конечно, но всё же для поверхностного понимания обстановки у человека из будущего знаний должно было хватить.

Лично у меня хватало, и я с интересом рассматривал картографию местности, в которую меня угораздило попасть из далёкого 2024 года.

— Хорошо, — продолжил полковник. — Так вот, именно здесь, — он показал карандашом на полоску леса, что шла параллельно главной дороге, связывающей Новск и Троекуровск, и была почти на равном удалении от каждого из городков, — идёт лесопосадка. Она находится на возвышенности. То есть это можно даже назвать невысоким холмом, ну или пригорком. Как видишь, если смотреть с нашей стороны, то она находится слева от дороги, а до самой дороги от неё около километра. С этой небольшой высоты та самая дорога хорошо просматривается, — он посмотрел на меня и спросил: — Понял, к чему я это всё веду?

— Раз хорошо просматривается, то, значит, хорошо и простреливается? Вы хотите устроить там засаду? — констатировал я очевидное, вглядываясь в карту.

— Правильно сообразил! Именно так. Засаду. По нашим данным, немцы пойдут в наступление именно по этой дороге и мимо этого пригорка. У них тут просто нет другого варианта, кроме неоправданного марша по пересечённой местности. А раз так, то они вновь начнут вести наступление колонной, и будет эта колонна очень длинной. Нет сомнения в том, что на прорыв они бросят именно танки. И на этот раз из обычной винтовки, ты, как в прошлый раз, поразить их не сможешь. Все экипажи будут сидеть внутри техники, и никакая винтовка им будет не страшна. Кроме, разумеется, твоего ПТР Рукавишникова, которое должно стать для них полной неожиданностью и неприятным сюрпризом! А теперь слушай внимательно. Предполагается, что бой будет проходить приблизительно вот как, — он посмотрел на Селиванова и приказал: — Леонид Максимович, доложи.