Дариар. Дорога к дому (СИ) - "Amaranthe" Страница 30

Пока они думали и негромко о чем-то совещались, склонившись друг к другу, я подошел к доку.

— Льюис, а у тебя совершенно случайно нигде не завалялось сильного слабительного? — почему-то эта мысль не давала мне покоя с тех самых пор, как я этот вариант озвучил.

— Найдем, — так же тихо ответил док, заговорщицки мне подмигнув. Посвящать дружинников в свои коварные планы я не спешил, вовремя вспомнив реакцию Лорена на предложение Веруна как-то минимизировать потери. Все-таки есть в них врожденное благородство, которому претит такой подход. А вот я вполне могу пойти на подлость, и спать после этого буду совершенно спокойно, главное, чтобы не вечным сном.

— Кеннет, — наконец позвал меня Лорен. Я подошел к ним. — Мы посовещались и приняли решение. Ты должен принять Поединок, но на своих условиях.

— И что я должен сделать?

— Ты должен вызвать Карниэля первым. В этом случае именно ты выбираешь время и оружие. Карниэль прекрасно владеет саями, именно, как парными клинками. Ты же можешь настоять на мече и возможности применять магию, в которой Карниэль не силен. Так у тебя появится шанс.

— Угу, — я кивнул, думая про себя, как половчее плеснуть этому эльфийскому выродку местного пургена в бокал. Небольшой флакон Льюис уже передал мне незаметно, пока Тени совещались. — Хорошо, я попробую. Что я еще могу сделать?

— Ничего, — ответил за всех Лорен, но и остальные покачали головами. Вот…ведь. А я-то надеялся, что они предложат мне адекватный план побега. Ну ладно. Раз спасение утопающих на совести утопающих, нужно действовать. — Это, конечно, не самый сильный воин из имеющихся в остатках армии Лавинаэля, но самый благородный, так что мы подсознательно были готовы к тому, что именно он станет твоим соперником.

— Как хорошо, что этих ушастых клинит на благородстве. Боюсь представить, что бы было, если бы против меня выставили действительно лучшего из лучших. — Я не слишком весело усмехнулся своим мыслям.

— Герцог Кеннет, позвольте сопроводить вас на торжественный ужин в честь вашей женитьбы, — с порога раздался звонкий голос Сатрина. А ведь он даже не постучался, прежде чем вломиться в мою спальню. А если бы я здесь был не в окружении небритых, воняющих потом мужиков, а какой-нибудь прелестницы, которая клюнула бы на чужие стихи в моем исполнении? Ну раз зовут, значит, пойдем.

— Сколько тебе лет, — я снова оглядел опешившего от моего вопроса эльфа.

— Шестнадцать, милорд, — несколько запинаясь ответил он и покраснел.

— А проклятие, когда было наложено? — я обратился к Лорену, который вздернул брови и слегка мне кивнул. Наконец мысли пробились, и я смог соединить воедино все, что меня смущало при разговоре с Сатрином.

— Если верить Лавинаэлю, то почти два века назад, — усмехнулся Лорен, буровя ледяным взглядом попятившегося к двери эльфенка. Я бы тоже от такого взгляда бежал дальше чем видел, хотя, как мастерски он подставил своего Правителя и такую красивую легенду развалил, что сомневаюсь в том, что он сможет отделать так же легко, как моя любимая женушка. Молодец, парнишка. Но только это не отменяет того факта, что, несмотря на какую-то свою игру, сделка с Лавинаэлем остается в силе. Только прежде, чем бросаться перчатками за столом, портя тем самым всем аппетит, следует уточнить некоторые детали, в частности, есть ли это дрогоново пророчество на самом деле или нет? Я одернул сюртук, и направился вслед за своим сопровождающим, нервно сжимая в кармане маленький флакончик, на который у меня была одна надежда, если подловить на фальши и связывающим нас договором со лживыми условиями у меня не получится.

Глава 15

Торжественный стол для торжественного ужина эльфы накрыли в огромном зале, в котором я еще до этого момента не бывал. Сам стол был расположен посредине этого зала, и накрыт он был на тридцать персон. Однако не все места были еще заняты. Отсутствовало, по крайней мере, персон этак пять, включая меня, мою жену и тестя. Не наблюдался на горизонте и братец, который должен был вызвать меня на поединок до смерти. Я так думаю, что смерть подразумевалась моя. Хотя, если честно, было не совсем понятно, каким образом я мертвый смог бы выполнить вторую часть сделки, в которой говорилось про детей, жен и другие семейные радости. Это было настолько нелогично, насколько было возможно, что только убеждало меня в том, что Лавинаэль не просто мне не договаривает, а откровенно врет, совсем не тихо посмеиваясь.

Я еще раз осмотрел зал. Хм, а ведь если сдвинуть стол к стене, то получится неплохая такая арена для проведения поединков, вон и едва заметная полоса на полу, которая, если присмотреться повнимательнее, образует круг. Скорее всего, именно в этом круге меня предполагается убить, а, чтобы не было неожиданностей, место нашего поединка накроет какой-нибудь защитный купол, как раз по этой разрисованной ленточке, которая слегка отливала синеватым сиянием. Я судорожно сжал потной рукой в кармане заветный флакончик. Если я выберу подходящий момент, чтобы подлить содержимое этого флакона в напиток Карниэля, если он это пойло выпьет, если мне удастся вызвать его первым и начать поединок на моих условиях, если я умудрюсь продержаться до того момента, как подействует снадобье, если… от всех этих если у меня голова шла кругом. Но ничего другого кроме надежды у меня больше не оставалось. Надо было бы помолиться Веруну перед выходом, хотя сомневаюсь, что в честном и священном поединке он станет мне помогать. На такие вещи Верховные смотрят исподлобья и даже делают ставки на своего протеже, но никак не помогают.

— Милорд, вам сюда, — Сатрин подвел меня к столу и указал на свободное место по правую руку от торца стола, где, как я понимаю, должен сидеть Лавинаэль.

Правителя пока не было, но, согласно этикета, он должен войти последним. И тут я задумался, а точно ли это я должен вызвать своего шурина? Ведь, если мне память не изменяет выбор места, времени и оружия остается за вызываемой стороной. Что, если мы ошиблись, и это мне нужно вывести из себя Карниэля, чтобы тот меня вызвал на поединок? Это значит, что я должен проглатывать все оскорбления и молча жевать то, что мне предложат. Ну, это ничего, это я могу. Отключаться от реальности и молча кивать было неотъемлемой частью бордельского воспитания. А затем я должен подлить ему слабительного и страшно оскорбить. А как? Какое оскорбление повлечет за собой немедленный вызов? И тут я ощутил на себе взгляды уже сидевших за торжественным столом эльфов. Взгляды это были, мягко говоря, неодобрительные, а если говорить на чистоту, то ничего, кроме презрения, изрядной доли брезгливости и откровенной ненависти во взглядах, обращенных на меня, я не заметил. Я настолько ушел в себя, что даже не ощутил сразу всех этих взглядов. Оглянувшись, я понял, что мой провожатый слинял в неизвестном направлении, оставив меня фактически одного с этими далеко недружелюбно настроенными товарищами. Ну вот, и что я себя накручиваю? Да любое мое слово может быть воспринято Карниэлем как страшное оскорбление, которое можно смыть только моей кровью.

В этот момент дверь, ведущая в зал, распахнулась, и вошли Карниэль и Сиэана. Как и предсказывал Сатрин, Сиэана села по левую руку от отца, напротив меня, а шурин пристроился рядом со мной. Пустовало еще два места — во главе стола для Лавинаэля и рядом с Сиэаной, неизвестно для кого.

На шурина я не смотрел, насмотрюсь еще, до тошноты, все мое внимание было приковано к жене. Она была бледна и сидела тихо, не поднимая глаз.

— Ну и зачем? — нарушил я молчание, которое уже становилось просто невыносимым. — Ты же прекрасно знаешь, что мне не дадут сдохнуть раньше времени. На что ты рассчитывала? Просто душу отвести?

— Я не хотела тебя убивать, — ответила она, все еще не поднимая глаз.

— Считай, что я тебе поверил, — серьезно кивнул я, не веря ни единому ее слову. — Тогда чего ты добивалась?

— Тебе не понять, — она сжала в кулаке вилку, и вскинула на меня сверкающие глаза. Все-таки она очень красивая. Но почему тогда мне, чтобы воспользоваться этой красотой нужно тонну местной виагры употребить? И что такое виагра? Да не все ли равно.