Анжела Колесникова - Любовь волка Страница 32

– Маша! – мрачно предупредил Васька, выразительно показывая мне большой кулак, видимо тоже вспомнив столь далекие события.

– Блохастик? – натурально удивилась, приподняв брови.

– Вредина ты рыжая, – проворчал он себе под нос, скрепив пальцы рук в замок, когда понял, что меня этим не напугаешь.

– Казанова ты хитропопая, – вернула я.

– Почему сразу хитропопая? – удивился он.

– Ну как же. И к Помике клинья подбиваешь, и про местных дамочек не забываешь. – При упоминании о девушке Василий выказал поразительное внимание. – Ты мне подругу не трогай, ее и так уже успел обидеть подобный тебе мачо.

Глаза моего кота на долю секунды недобро блеснули. Сидя все также вроде бы лениво, он все же был немного напряжен.

– Кто? – раздался тихий вопрос.

– Да какой-то негодяй из ее деревни, – решила все-таки поделиться. Может, после этого его совесть хоть немного остановит от дальнейших ухаживаний за Помикой. – У девочки была первая любовь, а он ее при всех высмеял, разбил сердце. И ты тут, такой же бабник, к ней свои лапы тянешь.

В последующие несколько минут Васька молчал, видимо обдумывая полученную информацию.

– Что ж, твою мысль я уловил, – согласился он со мной, все так же задумчиво глядя в пол. – Она к тебе еще сегодня не заходила?

– Была с утра, звала на прогулку по набережной. Насколько я поняла, Некритус пригласил ее, чтобы показать ей реку, – сначала ответила, а потом заподозрила неладное. – А что?

– Просто интересуюсь, – с самыми честными глазами ответил мне Василий.

Пусть у него сейчас физиономия поменялась, но я-то с ним несколько лет прожила и знала все его фокусы. Поэтому решила сразу брать быка за рога.

– Помика тебе нравится?

– Помика?! Нет, конечно! – категорично так возразил Василий. – Просто она оказалась первой женщиной, которую я здесь увидел, и, разумеется, решил попробовать свои шансы!

– И тебя отшили, – расплылась я в счастливой улыбке.

Все-таки приятно, когда находятся женщины, способные дать по носу таким, как он.

– Ну, не совсем… – многозначительно произнес Васька, не подозревая о своей скорой и трагической смерти от моих рук.

– Что ты с ней сделал, подлец хвостатый?! – угрожающе тихо осведомилась я, поднимаясь с кресла.

– Эй, ты чего такая дерганая? – Вскочил следом за мной Васька. – Ничего плохого я твоей подруге не сделал! Ну поцеловал разок, чего угрожать-то сразу?!

– Я тебе, гаденыш, еще даже угрожать не начинала! – Начала медленно подходить к своей жертве. – Поцеловал он ее…

– Да тебе и озвучивать ничего не надо, я все по глазам твоим бешеным вижу, – выставил руки вперед Васька.

Смотрелось это довольно комично: немалых размеров мужчина в страхе пятится от миниатюрной женщины, едва достававшей ему до уха. Не привык еще, бедняга, к своему новому телу. Наверно, думает, сейчас возьму газетку и начну гоняться за ним по всей комнате с криками: «Плохой, наглый котяра!»

Я довольно улыбнулась запуганному коту и остановилась у того кресла, в котором он недавно сидел, чем окончательно добила его психику.

– Ты вообще нормальная?! Лыбится еще…

– Не-а. – Зачем скрывать правду от друзей? Все равно узнают. Усевшись в кресло, все так же нахально улыбалась. – Вот смотрю на тебя и понимаю – хорошо я тебя воспитала. Качественно так.

Поняв мой намек, Васька вспыхнул, благо что блондин. Хоть не я одна тут краснеть буду.

– Не приду я к тебе больше! – Надувшись на меня, как мышь на крупу, он решительно направился к двери. – Пойду лучше потренируюсь еще в библиотеке, чем с тобой тут препираться. Да поем потом, а ты сиди тут, голодай!

– Овощ в помощь, – милостиво благословила я.

– Что? – споткнулся Васька.

– Хрен с тобой, говорю!

И под мой веселый смех Васька закрыл за собой дверь, предварительно громко фыркнув.

Оставив затею вернуться к чтению книги о перемещениях, выбрала старый толстый том об истории Кардании, который написан был интересным, живым языком, позволяя запоминать информацию легко и просто. Как и везде, история здесь была богата и на войны, и на беспорядки. Долгое время все новые и новые кланы сменяли друг друга, ненадолго задерживаясь у власти. Однако именно с приходом клана волков все кардинально изменилось. Добившись подчинения от несогласных с его политикой, повелитель всего за сто лет смог поднять Карданию из разрухи. Забрав всех магов под свое личное подчинение, взяв с них нерушимую клятву верности, он сделал самый разумный шаг, потому что именно они стояли во главе каждого крупного беспорядка. Повелитель не стремился к всеобщей любви, иногда его приказы неприятно шокировали народ, но, как показало время, решения того повелителя всегда оказывались верными. Был даже слух, что сама Луна помогает ему в нелегком деле управления Карданией. Так или иначе, но и следующий повелитель подобным образом удерживал власть в своих крепких руках, правя мудро и справедливо.

Когда стало трудно различать текст книги, я поняла, как незаметно почти стемнело. Вспомнив о том, что ничего сегодня не ела, бросила взгляд на прикроватную тумбочку. Там уже стоял совершенно другой поднос, заставленный прикрытыми тарелками с едой. И когда только успели? Выбрав из всего многообразия сырный суп и бутерброд с ветчиной и помидором, удобно устроилась на постели. Поднеся ложку ко рту, все же положила ее обратно. Не хочу. Ведь если мозг я еще могу отключить от насущных проблем, то мой организм всегда так на стрессы реагирует, и никак его не заставишь. Отложив еду, подошла к окну, а потом уселась на ковер. Мягкий свет Луны терялся среди освещения столицы, но все же был прекрасен. Наверно, здесь и правда она чувствуется совсем по-другому, более значимо, что ли.

Ужасно не хотелось думать об Азаре и о том, что я вчера узнала, но мыслями то и дело возвращалась к нему. С одной стороны, я понимала, что, рассказав мне о сути предсказания с самого начала, он рисковал. С другой, учитывая возникшую между нами симпатию, – узнать такую новость от его любовницы было весьма неприятно. Хотя была ли с его стороны вообще эта симпатия? Где гарантия, что все это не четко продуманный план? Да и где он сейчас? Все еще со своей Лефиной? Спросить у кого-либо мне не позволяла гордость, а мучиться не имело смысла. Но все же я изводила себя мыслями, как эти двое проводят время в объятиях друг друга. И когда я только успела стать ревнивой женой?

Прошлая бессонная ночь давала о себе знать, и глаза стали слипаться, однако до кровати мне было идти безумно лениво, поэтому я просто растянулась на пушистом ковре, подложив руку под голову. Вполглаза смотря на ночной город и изредка пролетающие звезды, я наконец уснула.

Мне снилось, что я лечу высоко в небе среди серых облаков, сквозь которые мелькает искомая мною земля. Холодный ветер бьет в лицо, а солнце ярко слепит, и это еще больше мешает моему обзору. Я пытаюсь опуститься ниже и рассмотреть, что же там, внизу, правда, у меня получается достаточно плохо. Такое ощущение, что если я еще хоть немного снижусь, то тут же начну падать. Но все же раз за разом делаю попытки, и мне наконец удается рассмотреть, что же находится внизу.

А там война… Страшная картина – дворец Азара разрушен, повсюду бегают люди и что-то кричат, машут мне руками, но я их не слышу. Опускаюсь еще ниже, но неожиданно столбы огня и дыма прицельно рвутся мне навстречу из каких-то огромных пушек, заставляя быстро маневрировать в воздухе, пытаясь избежать столкновения. Мне надо срочно кого-то найти, надо уберечь от опасности, а я даже не знаю кого. Спустившись на землю, быстро бегу в сторону дворца сквозь бешеную толпу, которая мчится мне навстречу, беспорядочно расталкивая людей локтями. Черные обгорелые деревья, разрушенные ступеньки и распахнутые настежь парадные двери, через которые видно улицу, заставляют меня ускорить и без того резвый бег. А внутри никого нет. Я хожу по уцелевшим комнатам и ищу, ищу. Когда последнее помещение оказывается пустым, моя душа начинает болеть, словно я потеряла самого близкого мне человека, словно именно я виновата в случившемся.

Не дав мне погоревать об утрате, здание начинается рушиться – камни падают с уцелевшего потолка, а стены покрываются широкими трещинами, поднимая пыль и мелкую крошку, забивая легкие. Ищу выход, но, как назло, ничего не вижу. Встав на четвереньки, ползу на ощупь, раня руки и ноги об острые обломки, размазывая по полу свою густую липкую кровь. Дворец дрожит и грозится вот-вот обрушиться окончательно. Я понимаю, что мне уже не выбраться и это конец, но по инерции ползу вперед. Не хочу умирать! Так много еще не сделано и так мало сказано!..