Легенда о рыжем драконе Страница 32

Тишину нарушил возглас Альвы, которая что-то искала, переставляя грязные миски от теста:

– Никто не видел моего кольца?

Дальше мы все вместе искали кольцо среди грязной посуды, заглядывали под столы и лавки, а староста успокаивал плачущую жену, которая очень дорожила подарком, но, как и любая хозяйка, сняла украшения с пальцев перед тем, как приступить к готовке.

Поиски продлились до позднего вечера, но пропажу так и не нашли. Настроение было испорчено. Когда гости уходили, Вен обещал непременно продолжить поиски и даже вскрыть полы на кухне, чтобы посмотреть, не закатилось ли кольцо в щель между досок.

Когда же посторонних на кухне не осталось, то тон его общения сменился. Его глаза метали молнии, кулаки сжимались.

– Сегодня никто не ляжет спать, пока мы не обыщем всю школу, заглянем в каждый закуток, поднимем каждую половицу! Но мы найдем это чертово кольцо! – в ярости кричал он.

Таким я его еще не видела, хотя для остальных его настроение сюрпризом не было. Стало ясно, что жесткие решения в школе были в порядке вещей.

Мы валились с ног, но планомерно, шаг за шагом обыскивали кухню, рабочие и учебные комнаты. Злость придавала Вену решительности. Жалости к хнычущим малышам, которые даже не понимали, что случилось, у сурового управляющего не было. В жилых комнатах Вен и Лара переворачивали постели и проверяли полки.

Мы уже еле держались на ногах, когда из под очередной поднятой подушки на пол выкатилось золотое кольцо с красным камнем. Именно то, которым Альва накануне хвалилась Ларе.

– Чья это постель? – взревел Вен.

– Моя, – тихо всхлипнул мой друг Берт и осел на пол, теряя сознание от ужаса.

– Всем спать, а Берт завтра же будет отчислен из школы и вернется в семью! – прорычал Вен.

Мы устало разбрелись по своим постелям. Я думала, что усну, лишь только голова моя коснётся подушки. Но мысль о малыше Берте не давала мне покоя. Зачем он взял кольцо? Да и как он мог это сделать, если его не было с нами на кухне? А потом я вспомнила, что мальчик рассказывал о своей семье, где он чуть было не умер от голода. Что с ним будет, когда завтра утром его вернут в семью?

И я решила непременно спасти малыша, взяв всю вину на себя. Пусть лучше меня отчислят, все равно мне осталось учиться не больше нескольких месяцев. Уж прокормить себя в этом мире я как-то смогу. В крайнем случае действительно открою таверну. Но допустить того, чтобы ни в чем неповинный ребенок был отчислен и умер от голода, я не могла!